Свободные миры

Через час появились первые подразделения вольтов, и к их встрече было готово все, что возможно. Конечно, полноценного укрепрайона не получилось, но и то, что «акинаки» смогли сделать, было немало. Дисциплинированные и подтянутые роты вольтов, под грохот барабанов, держа перед собой мушкеты и готовые выполнить приказ своих командиров, размеренно маршировали по пятнадцать человек в ряд по проспекту. Триста метров. Двести. Сто. Мушкетеры останавливаются и, посверкивая начищенными до блеска бляхами на мундирах, вскидывают свои допотопные, но, тем не менее, смертельно опасные ружья. Пора. Ратмир перевел подрывную машинку в рабочее положение и с силой ударил по красной кнопке. Земля перед баррикадой потянула вверх булыжники мостовой, прихватила с собой изготовившихся для стрельбы людей и, погребая под собой уже неживые и изломанные тела солдат Конфедерации Вольта, спустя всего несколько секунд рухнула вниз. Взрывы разметали вражеский строй, убили и покалечили сотни солдат и нарушили весь план битвы со стороны вражеского командования. И вторя подрыву мин на улице, обороняемой Ратмиром, на соседней тоже грохнуло неслабо. Там, как это уже было заведено в росском батальоне, командовал Богдан Рык.

Минут на двадцать наступила относительная тишина, нарушаемая лишь стонами раненых вражеских солдат перед баррикадой и редкой стрельбой со стороны спецназовцев. Однако у конфедератов командиры были опытные, что такое мины, понятие имели, да и в городских боях, судя по всему, толк знали. Время передышки истекло, и вражеские солдаты вновь пошли в атаку. Но в этот раз не строем, под барабанный бой, а группами по десять человек, которые передвигались, держась стен полуразваленных домов. А что самое плохое для россов, они стали накапливаться в развалинах, пробивать перегородки между домами и пытаться вступить в рукопашную. Нет, рукопашной россы не боялись, но задача стояла победить, то есть продержаться шесть часов до прихода вертушек, а не погибнуть вдали от родины. И первая такая стычка обошлась отрядным бойцам в пять человек, и то, что они положили в обороняемом ими доме сотню врагов, утешало не сильно.

Предупредив Костю про новый тактический ход противника, Ратмир заказал себе в помощь минометы. Те откликнулись сразу, но, выпустив по десятку «гостинцев», вскоре замолчали – боезапас был ограничен. Вольты опять отошли, но потом снова рванулись в атаку, и так, раз за разом. Сколько было атак, никто потом толком вспомнить не мог, то ли семь, то ли восемь. И тот день молодой росский комбат запомнил на всю жизнь, потому что, если бы хоть в одном месте их оборона прогнулась, то батальон полег бы полностью. Впрочем, россы выстояли. И когда появились поливающие ближних к баррикадам вражеских солдат из пулеметов Ми-24, Ратмир осмотрелся и увидел, что у него остался всего один рожок патронов и одна граната Ф-1, а у многих его бойцов и того уже не было.

«Еще бы немного, и все», – подумал Ратмир, соскребая с лица корку застывшей известково-пыльной грязи.

После прихода «крокодилов» прошло полчаса, и появились Ми-26, которые привезли Первый батальон Первого мотострелкового полка. Ночью опять был бой, но не серьезный, конфедераты попробовали оборону на зуб и отскочили.

До подхода основных бронетанковых частей из Рассветного оставалось два-три часа, так что можно было сказать, что победа останется за отрядом, и тут вольты сыграли своим последним козырем. Рано утром, в сумерках, на «акинаков» пошли местные егеря, своего рода спецназ, причем ударили они по Костиному батальону как по самому утомленному. Ловкие и умелые егеря подошли к позициям вплотную и рванулись вперед. Вот тут и завертелась карусель рукопашного боя, где земной спецназ вплотную столкнулся со своими местными братьями по ремеслу. Мотострелки, которые стояли ближе всех к спецназу, как-то потерялись и заметались, так как у них не было привычки к ночному бою, где каждый сам за себя и где противник находится в твоем расположении. Но Ратмир как чуял, что произойдет нечто подобное. Поэтому комбат поднял своих соотечественников, и двести россов быстро перебежали площадь. Единым кулаком они ударили по дерущейся в темноте толпе. Где свои, где чужие, в отблесках далеких пожаров разобрать было невозможно. Россы, раскидывая всех подряд массой своего строя, рассекли толпу на части и дали спецам возможность осмотреться. Затем, по-прежнему держась одним неделимым монолитом, они втянули в свой строй оставшихся на ногах землян и смогли отбиться от егерей без особых потерь.

К полудню подошла бронетанковая колонна. Командование принял комполка-1 Пахомов, и началась массированная артподготовка. К вечеру гредмарцев и конфедератов вышибли за Врата. И на этом Пахомов и остановился бы, поскольку не понимал, зачем нужна вся эта бойня. Однако Ратмир созвонился с командором, который уже вернулся в Вечный город, и мотострелки пошли на прорыв вражеской обороны.

Гредмарцы и вольты сражались яростно, но, почти полностью потеряв целый мотострелковый батальон со всей техникой, Пахомов приказ выполнил. Плацдарм в мире Заренай был захвачен.

Глава 7 Планета Ардон. Аска. 18.01.2015

Когда я узнал о том, что происходит в королевстве Гредмар, то первым моим порывом было собрать все, что есть под рукой, в ударный кулак, сосредоточить войска у Врат на Заренай и загеноцидить все враждебное нам население Конфедерации Вольта. Злость перла из меня такая, что явственно чувствовалась всеми находящимися в Штир-Штаре. Офицеры терялись кто куда, такого я и сам от себя не ожидал. Вот значит, как выглядит в действии та звериная сущность, про которую у меня был разговор с мастером Абу.

За малым я не рванул вершить темное дело, чуть-чуть не успел. Мастер Абу, сразу прочуявший, чем все дело может обернуться, немедленно застучал меня агентам фон Четина, всегда крутившимся неподалеку, те доложили самому адмиралу, а тот незамедлительно сдал меня жене. В общем, я был перехвачен по дороге и доставлен во дворец, не силком, конечно, все пристойно, но не пошлешь же любимую женщину куда подальше, когда она просит сопроводить ее домой.

В нашем семейном гнездышке я размяк, оттаял и понял, что так даже лучше. Ведь предупреждал меня старый летописец, что надо быть все время начеку, терпеть и перебарывать свою звериную сущность. Разумом я все это понимал, но инстинкты толкали совершить что-то резкое, сразу, без раздумий, ударить врага, растоптать, пожечь все, что он имел, чтобы памяти о нем не осталось, и смести с дороги препятствие. Все как в песне группы «Трупный Яд»: «Взгляд застилает кровавая мгла, смазкой лоснится поверхность ствола, щелкнет затвор, досылая патрон, плюнув огнем, громыхнет „ремингтон“. Эй, убей их всех! Всех, убей!» Очень неприятное чувство, и в чем-то даже страшное.

Впрочем, поняв, в чем дело, обуздал я себя быстро. Правильно было подмечено одним древним философом, что когда знаешь, в чем истинные причины твоих проблем, то считай, что полдела уже сделано. Вот так и я, как разобрался, так через десять минут уже был в норме. Главное, чтобы подобные метаморфозы в моем настроении и характере подчиненные за шизофрению не приняли. Но есть же и хорошая сторона в подобном зверином инстинкте, пока сидел и думал над этой проблемой, появилась пара неплохих идей, как его использовать.

Вчера я перенаправил весь наш аналитический отдел на обработку информации о Гредмаре и вольтах, да и сам между делом кое-что полистал из документов, добытых в Рассветном и предоставленных полковником Митом. К вечеру план уже был готов, хотя пришлось немного наорать на аналитиков и их начальника генерал-майора Стахова. Они почему-то совсем не учитывали такой фактор, как страх, принимали его в расчет, но как нечто гипотетическое и далекое.

Что поделать, еще толком не освоились ребята. Но ничего, провел с ними беседу на тему того, что они не на Земле, и немного, совсем чуть-чуть, показал им, что такое звериная сущность человека и как присутствие подобного «фейра» в активном состоянии влияет на обычных людей, то есть на них. И если отрядные офицеры вели себя достойно, не ломались и по привычке тянулись к оружию, то на некоторых гражданских специалистов смотреть было противно. Из десяти аналитиков, попавших под раздачу, трое элементарно обделались, а остальные забились в животном ужасе по углам. Жестковато, что есть, то есть, но надо было им дать понять, что из-за их неверных предпосылок и мотиваций, а может быть элементарной некомпетентности, рождаются неверные решения и рекомендации, а потом бойцы гибнут. Ведь именно аналитики уверяли, что гредмарцы не посмеют ударить по нашему посольству и что разведчики Прохорова могут шнырять где угодно, а им слово против никто не скажет. От этого факта не отмажешься, записи всех переговоров дипмиссии с отрядом сохранялись полностью.

Таким образом, дав им нагоняй и простимулировав на будущее, а заодно и проверив на контролируемость звериную сущность своего «фейра», приготовился к встрече дона Карбоно, который, бросив все свои дела, самолично примчался в Штир-Штар. Сказать, что дон торопился увидеть и пощупать то, что мы откопали, значит не сказать ничего. Когда он влетел в мой кабинет с чемоданчиком в руках, то первым его словом было:

– Где?

– Здравствуйте, дон Карбоно, – поприветствовал я его.

– Здравствуйте, командор. Не будем тянуть, показывайте, что добыли. Извините мою торопливость, но я своего рода помешан на божественных артефактах. Это моя страсть и можно сказать, что цель всей жизни – собирание и коллекционирование великого наследия прошлых тысячелетий.

Что же, человек живет своими страстями, это понятно, а потому тянуть не стал и, пройдя с доном Карбоно в соседнее помещение, начал выкладывать на широкий стол нашу добычу. Для начала выложил оружие, но, как и ожидалось, внимание дона оно не привлекло. Только один из катцбальгеров он лениво покрутил в руках и бросил на пол. Еще раз пренебрежительно осмотрел остальное и смахнул рукой все смертоубийственные орудия вслед за катцбальгером. Оружие с грохотом рухнуло на пол, и я вытащил шлемы. Тут тоже пролет.