Свободный брак
Шрифт:
– Твоя правда, но я все еще здесь?
– Надеюсь, это не вопрос?
Тихо смеется.
– Нет, конечно. Это волнение. Я дико боюсь.
Вау. Какие метаморфозы…
– Неожиданные признания.
– Ты изменился, я тоже.
– Заметно.
– Взаимно.
Вздыхает. Я щурюсь.
– Что ты здесь делаешь, Ян?
– Честно? Блядь, не знаю, - снова тихо смеется, потерев лицо, - Моя жена настояла.
Жена?
– Ты женат?
Кивает.
– Ее зовут Миранда. Она у меня помешана на чертовой йоге и карме.
– Поздравляю?
–
– Трогательно.
– Но я здесь не только из-за нее, Миш. Я тоже считаю, что должен.
– Ты мне ничего не должен.
– И мы оба знаем, что это херня.
В кабинете повисает пауза, которая ломается его вздохом, а потом он берет сумку и ставит ее мне на стол.
– Что внутри? Бомба?
– Почти, - улыбается, - Деньги. Все до копейки с процентами, включая те пятьсот тысяч, которые ты заплатил, чтобы прикрыть мою задницу. Тогда...ну ты помнишь. В универе...
– Я помню.
Ох ни хера себе.
Поднимаю брови, но потом, чисто ради любопытства, забираюсь в сумку и действительно нахожу там деньги. Как в крутом боевике, плотно перетянутые, зеленые купюры.
– Эффектно.
– Я в Америке осел, - кивает старый друг, - Когда сбежал…
– С моим наследством.
– Да. Хотел наказать тебя, но быстро понял, что по сути своей, наказывать тебя было не за что. Я сам виноват, что так сложилось, но…я не жалею.
Жду.
Просто скажи это!
– Я никогда ее не любил.
Спасибо, блядь!
Отклоняюсь обратно, уложив руки на живот, улыбаюсь. Ян мне отвечает тем же.
– Надо было раньше вернуть, но…отправлять их переводом не хотелось..жалкое зрелище. А увидеть тебя лично был не готов. Прости.
– Хорошо на тебя повлияла карма и йога.
– Скорее, жизнь.
Ян поднимается со своего места и подходит к окну, хмурится. Молчит. Долго молчит…
Наверно, собирается с силами. А я не мешаю. Все-таки он мой лучший друг…
– Знаешь…я столько лет жил как в клетке. Я так мечтал о том, чтобы хотя бы на минуту оказаться на твоем месте и…блядь, сходил с ума. Делал вещи дурные, строил какие-то конченые козни. В Америке, когда я наконец-то вырвался, я…попытался жить, как ты, но снова быстро понял, что это не мое. А где мое — хер его знает? Стал работать. Познакомился с одним придурком в одном клубе…оказалось, что он в Кремниевой долине крутой программист. Ввел меня в их тусовку…так и закрутилось.
– Чем занимаешься теперь?
– Будешь ржать.
– Ну-ка.
– У меня своя ферма моллюсков.
Действительно.
Всего секунда требуется, чтобы осознать, а потом я начинаю дико ржать, закинув голову назад.
– Как это вообще связано?! Программисты и моллюски?
– Сам охерел, - жмет плечами, отвечая на мой смех, - Но там все тесно переплетается. Все области подряд, чтоб их...
– И как поживают твои питомцы?
– Просто замечательно. Настолько, что в прошлом месяце я купил яхту.
– Поздравляю, - искренне радуюсь за него, -
Как назвал?– Миранда, конечно же.
– Всегда знал, что ты чертов сопляк.
Улыбаемся друг другу. Нет, наверно, я все-таки по тебе скучал. Но если тут висят сомнения, то я точно знаю, что рад…
– Ты нашел свое место?
– тихо спрашиваю, он кивает.
– Кажется, да. Это было непросто. Депрессия, самокопание и самобичевание. С отцом на ножах, но…это того стоило. Весь мой путь он…дерьмовый, наполнен плохими решениями и…я правда стараюсь быть лучше, Миш, и мне правда жаль. Ты не должен был оплачивать мои заебы. Снова.
– Знаю.
– Прости.
– Ты привез мне деньги с процентами…
– Я не о деньгах, - отмахивается, - Я обо всем остальном. Прости меня. Я был дерьмовым другом.
– Это правда.
– Знаю. Но…ты всегда оставался мне братом, даже если я был слишком эгоистичным ублюдком, чтобы это признать.
Усмехаюсь.
– Мне нравится этот новый Ян. Который умеет признать свое дерьмо.
– Долго учился, но да — теперь я умею. Я рад, что у вас с Никой все хорошо.
Это уже напрягает. Я не ревную (ага, конечно), но мне не нравится даже гипотетически обсуждать свою жену с кем-то, кто видел ее голой.
Ян улыбается, точно читая это в моих глазах, поднимает ладони в жесте «сдаюсь», посмеивается.
– Спокойно. Я видел ваши фотографии со свадьбы и просто… знаешь, хотел чтобы ты знал.
– М?
– Она со мной никогда такой не была. Ты ее сделал уверенной в себе и счастливой.
– Нет, друг, - тихо отвечаю, - Она меня таким сделала.
Ян наклоняет голову набок.
– Любишь.
– Люблю.
– Это хорошо. Вы очень подходите друг другу, и я рад за вас. Спасибо, что тогда…шесть лет назад…отбил ее у меня.
– Забрал. Обивать там было нечего.
– Твоя правда. Ну что ж…пойду? У меня рейс через два часа.
– Давай.
Встаю и протягиваю ему руку, которую Ян крепко жмет и кивает.
– Может, у нас будет еще шанс исправить все? Я бы этого хотел.
– Наверно, я бы тоже.
– Я добавлю тебя. Договоримся. Приедете к нам на Рождество?
– Вряд ли.
Яна этот ответ искренне расстраивает, но вместо обычного, надменного Хрусталева, который ненавидит отказы, я снова вижу совершенно другого человека. Смиренного и покорного. Который кивает и отступает.
– Понимаю, но…вдруг? Чем черт не шутит? Если Ника, конечно, будет не против, мы приглашаем вас к нам с Мирандой. Подумай, ладно?
– Подумаю.
– Это уже хорошо. Пока?
– Пока, Ян. Удачи.
***
После этого странного разговора с призраком своего прошлого я не мог думать о работе и поехал домой. Снова не знаю, что чувствую. Какая-то какофония: ностальгия, горькая грусть и в то же время счастье? Радость? Сложная эмоция, короче.
Выхожу из подъезда, закинув самую-дорогую-сумку на плечо, и захожу было в подъезд, но вдруг останавливаюсь. Порыв внезапный и резкий, обусловленный чем-то теплым в груди — я возвращаюсь и заруливаю сначала в цветочный.