Сводная Чужая

Ну все. Запомните меня молодой. Я так надеялась успеть прошмыгнуть к себе и хотя бы переодеться! Но теперь времени на это у меня нет. Ему наверняка доложила о моем позднем возвращении охрана дома и участка.

— Да, пап, — приняла я вызов и постаралась придать голосу беззаботности.

— В кабинет поднимись, — прозвучал холодный приказ.

Сердце ухнуло в самые пятки. Но деваться некуда, если не пойду — будет ещё хуже. По дороге на скорую руку сплела косу, чтобы отец не понял, что я ходила с распущенными волосами. За это тоже обязательно накажет.

Несколько ступеней, и я возле кабинета. На пороге задержалась, но смысла оттягивать неизбежное не было, и я постучала в дверь.

— Войди.

Вошла. Робко остановилась у двери с другой стороны.

— Села, — прозвучал очередной холодный приказ.

И снова я его выполнила, послушно сев на стул напротив стола отца. Руки положила на колени, как учил папа при разговоре с ним. Я молчала, ожидая, что он скажет.

— Почему так поздно и на такси? — откинулся он на спинку своего кожаного кресла. — Нужно было позвонить мне, я бы прислал водителя.

Ну да, чтобы ты, папочка, увидел, где я была на самом деле?

— С Настей что-то засиделись, пока все примеры решили, про время совсем забыли. Прости, такого больше не повторится. Я не хотела тебя беспокоить и отрывать от дел, поэтому воспользовалась услугами такси.

— Ты знаешь правила. И будешь наказана.

Молча опустила голову. Знаю, и очень хорошо.

— Где резинка для волос?

Заметил всё же...

— Не знаю, слетела, наверное, — потрясла я головой. — В такси.

— Что это за вещи на тебе? Кто разрешил джинсы?

— Я все могу объяснить.

— Попробуй, — усмехнулся он. — Потому что если я не проникнусь, ты об этом очень пожалеешь.

— Я пролила чай на сарафан и водолазку, — озвучила я заготовленную по дороге в такси версию. — Пришлось постирать свои вещи и взять у Насти свитер и джинсы. Не в трусах же мне было ехать обратно?

Папа строго вглядывался в меня, словно искал изъяны в моей истории. На мой взгляд, она была весьма правдоподобна, и я невинно смотрела на отца.

— Допустим, — наконец кивнул он, и я облегчённо выдохнула. — Но чтобы завтра же вернула этот ширпотреб своей подружке. И чай не пей в гостях, раз руки дырявые.

— Конечно, пап. Я прямо сейчас все сниму в комнате, сложу в пакет и отдам завтра.

— Нина, — снова глянул отец на меня исподлобья. — Если ты ещё раз придёшь домой поздно, я накажу тебя серьёзнее. Ты поняла?

Я, вмиг похолодев, вцепилась пальцами в свои колени.

— Я спросил, ты меня поняла? — повысил он голос.

— Да, я поняла...

— А ещё я надеюсь, что ты принесёшь мне отличный результат той контрольной, к которой вы сегодня так усердно готовились. Когда контрольная?

— Завтра, пап, — отозвалась я. — Конечно, пап, обязательно покажу тебе, как только нам их раздадут.

Контрольная в самом деле будет. И теперь мне ни в коем случае нельзя её провалить.

— А теперь о наказании,— сложил он пальцы в замок. — Месяц домашнего ареста. Только поездка в университет и в больницу, если потребуется. Никаких наличных, и телефон на стол.

Он указал глазами перед собой, и я медленно вынула свой смартфон. Так же медленно положила его на край папиного огромного стола. Он забрал его и лениво кинул в сейф, предварительно выключив питание и вынув оттуда сим-карту, а мне протянул обычный кнопочный телефон. Контроль прежде всего. Без связи вовсе он не может меня оставить.

Я забрала "тапик" и продолжила смотреть на свои колени.

— Послезавтра у нас семейный ужин в ресторане. Не забудь.

Зачем нам вдвоём ехать в ресторан, я не поняла. Но научена опытом, что задавать лишние вопросы не стоит.

— Хорошо, я запомню.

— Свободна.

* * *

Поднялась к себе и, как обещала, сняла чужую одежду. Не дай бог папе приспичит снова что-то мне сказать, а я до сих пор в джинсах, то это уже будет гораздо сильнее караться, чем домашним арестом.

Переоделась в мягкую пижаму и уселась на широкий подоконник. Вдали горели огни большого города, но я смотрела словно мимо них, думая о своём. Ареста я не боялась. Мне всё равно некуда идти и не к кому. Никто меня не ждёт, и у меня нет друзей ни в старой школе, ни в новом университете, ни среди соседей. С таким образом жизни их просто нереально завести. Про парня тем более молчу. К этому я уже давно привыкла. А вот отсутствие телефона с доступом в интернет меня огорчало.

Друзья у меня были. В чате. Там я могла быть кем угодно, выглядеть как угодно и свободно общаться на любые темы. И несколько друзей по переписке у меня появилось. Мне хватало этого общения, с ними я не чувствовала себя такой одинокой и никому не нужной.

— М-р-р... — услышала я, и на мои колени запрыгнул кот.

— Бусик, — улыбнулась я ему и погладила по полосатой спинке.

Все же один физически существующий друг у меня имелся — Бусик, американский короткошерстный кот. Он уселся на моих ногах, ласково мурлыкая мне, и смотрел на меня с безграничной любовью. Я почесала его за ушком и грустно улыбнулась. Этот кот — единственное, что осталось от моей прошлой жизни, там, где была мама, там, где меня ещё любили. Бусик словно потерявшийся пазл от картинки счастливой жизни, словно живое напоминание, что мне это не приснилось, что всё это было. Прошло уже семь лет, а я все еще живу там и скучаю по тому времени, когда у меня была семья. Буду ли я ещё когда-то счастлива, снова улыбаться, а не плакать? Не знаю. Это словно не моя жизнь, меня заставляют её жить, и я не в силах ничего изменить.

Этот дом стал чужим после смерти мамы. Я здесь стала чужой. Я не хочу сюда возвращаться, засиживаясь в библиотеке университета допоздна. Мне кажется, я уже перечитала весь список книг в библиотеке, начиная ещё с прошлой весны, когда стала ходить сюда на подготовительные курсы. В библиотеке, среди книг, с чашечкой кофе на перерыве мне спокойнее, чем в доме с отцом. Хотя бы в библиотеке сидеть не запрещает, и то легче...

* * *

ЯРОСЛАВ.

Меня разбудил звук будильника. Выключил его и потёр глаза. Как? Уже утро? Мне кажется, я только что голову на подушку положил. Голова гудела после вчерашнего загула, но пропустить пары я не мог. Посещение занятий напрямую влияло на закрытие сессии.

Кое-как стащил себя с кровати и сунул свое тело в душ. Пять минут, и я вроде бы почти жив снова. Натянул футболку и джинсы и вышел в кухню в поисках чего-нибудь на завтрак.

— О, мать моя женщина дома, — удивился я, застав её за приготовлением омлета.

— Доброе утро, сын мой, — ответила она, мельком глянув на меня. — Садись завтракать, почти готово. Чего такой мятый?

— Поздно лёг, — отозвался я и плюхнулся на стул, придвигая к себе стакан и графин с водой.

— Поздно лёг или много пил? — изогнула она бровь, поставив передо мной тарелку с дымящимся и ароматным омлетом.