Сводная любовь

Парню можно было не красоваться, но он всё равно откинул назад волосы и этот жест был настолько привлекательным, что я зависла.

Стояли минуту, не двигались и смотрели друг на друга. Нет, не оценивали, не мерили и смиряли взглядами. Мы влюбились. Это чувствовалось отчётливо по появляющимся улыбкам на покрасневших лицах.

И становилось тепло и радостно.

– Привет, – заговорил он первый. – Так понимаю, ты Ира.

И голос у него взрослый. Такой… бархатный, обволакивающий.

– Привет, Демьян.

Когда я узнала, что мой будущий сводный брат - Демьян, почему-то не могла избавиться от мысли, что он ходит в лаптях и рубахе до колен. Ну, или имеет такие маленькие усики над верхней губой, как Демьян Бедный на чёрно-белых фотографиях.

– Отличный мотоцикл, – я подошла ближе, рассматривала технику, которая стоит наверняка запредельную сумму денег. Глаза опускала, потому что почувствовала, как краснею.

– Отличный, – эхом повторил Демьян еле слышно. – Хочешь, прокачу?

– Хочу, – осмелилась поднять голову и посмотреть на него.

И мы опять замерли.

В груди трепетало сердце. Я не чувствовала своего тела. Парила в его запахе, в жаркой волне, что исходила от Демьяна.

И было так хорошо!

 Необъяснимо приятно находиться рядом с ним.

Демьян с особой бережностью прикоснулся к моим волосам.

– Как же такие хайры под шлем уберём? – рассуждал Демьян. – Нужно в хвост собрать. Тебе четырнадцать?

– Да, – я улыбнулась.

И он в ответ улыбался. И так же, как и я, смущался.

А улыбка его просто восхитительная!

– Четырнадцать. Малышка, – шептал парень, собирая мои волосы в хвост и надевая на мою голову шлем. – В кафе поедем?

– Поехали, – рассмеялась я, почувствовав тяжесть шлема на голове. Пощёлкав стеклом, как забралом.

Он по-деловому перекинул ногу и сел на свой мотоцикл. Я следом забралась.

– Можешь держаться за поручни, можешь за меня.

Я тут же вцепилась в парня, удобно устраиваясь позади его широкой спины.

Жёсткая куртка, мотоцикл. Большой, сильный парень старше меня. Прямо в моих руках. И я ему нравлюсь.

Наверно тогда появилось чувство полёта. И я слишком высоко взлетела в тот момент.

Ведь жили мы не очень богато с мамой. И друзья мальчишки у меня были в основном из гопников, а в школе одни батаны.

Парень на мотоцикле – мечта.

Мне в тот момент, когда Демьян первый раз вёз меня на своём мотоцикле, хотелось, чтобы он увёз меня, как можно дальше.

Чтобы навсегда мы были вдвоём.

* * *

Демьян осмотрел велосипед тёти Веры и пощупал колёса.

– Отличная техника, – усмехнулся он и, перекинув ногу, сел на сидение. – На багажнике поедешь или на раме?

За его спиной висел рюкзак. Демьян нашёл в квартире термос, заварил в нём чай. Ещё прихватил плед, потому что мы отправились рассматривать красоты берегов реки.

В посёлке потрясающий воздух и пейзажи отличные. Будем фотографироваться, целоваться и пить чай из термоса.

– На раме, – я довольная залезла между его рук, что покоились на руле и села боком на неудобную палку.

– Не мотоцикл, конечно, но ездить можно, – довольно заявил Демьян и, оттолкнувшись от земли, тяжело стал крутить педали.

Выдержал и уже за домом набрал скорость. Велосипед не завернул к берегу реки, Демьян поехал к центру посёлка.

– Мы же на берег собирались, – удивилась я, когда поняла, что мы едем в другую сторону. Оглянулась с тоской на дорожку сквозь парк.

– Заглянем в местную администрацию, – хмурился Демьян, жал на педали.

Было холодно, и он накинул капюшон, вначале мне на голову, потом вытащил свой и укрылся.

Обожала, когда он за мной ухаживал. Столько внимания мне одной и со стороны самого близкого человека.

– Малышка, давай отращивай волосы. Помнишь, как в детстве у тебя были? – он был счастлив. Его радость отражалась на мне благодушием и спокойствием.

На кочках подкидывало. Но я сидела на жёсткой раме тихо, держалась за руль у основания, старалась не мешать Демьяну вести. А он иногда укладывал свой подбородок мне на макушку и елозил им.

Мой милый, мой самый любимый.

 В посёлке опять было тихо. Он наполнялся людьми только утром и вечером, когда люди уходили и возвращались с работы. Большинство граждан работали за пределами посёлка. И оставалось совсем немного до того времени, когда эту территорию освободят под новое строительство.

Повезёт новым жителям в такой красоте поселиться.

Мы остановились у здания с решётками на окнах. Я соскочила на асфальт и прошла к деревянной двери, рядом с которой висела доска объявлений. На ней была информация, какие адреса первыми будут расселяться. И мы с Демьяном в первых рядах.

Дёма оставил велосипед у двери и решительно дёрнул её. Пригласил меня внутрь.

На полу лежал чёрный линолеум с протоптанной светло-серой дорожкой. Все стены были увешаны плакатами от норм ГТО до действий при ядерном взрыве. Всё было таким старым, что я снова и снова возвращалась в детство и свою юность.

Дворник тётя Люда вместе с метлой стояла у старого светлого стола и разговаривала с полной женщиной, одетой в шерстяной бардовый пиджак.

– Здравствуйте, – поздоровался Демьян, и я встала рядом с ним, кивнув женщинам головой.

– Здравствуйте, – расплылась в улыбке женщина за столом. – Как же на маму похожа! Вылетая Лёлька! Что вам, мои дорогие?

– Мы бы хотели расписаться, – заявил Демьян и крепко сжал мою руку.

И я опять кивнула, чувствуя, как всё внутри замирает от забытого восторга.

Как любая маленькая девочка, я когда-то представляла свою свадьбу. Это невероятно красивое белое платье с множеством юбок и шлейфом, за которым бегут дети и посыпают дорожку лепестками роз. Корона серебристая с фатой до пола. Перчатки по локоть. Кругом цветы. И жених, который в мои четырнадцать чётко приобрёл черты Демьяна Вяземского. Такой весь замечательный в чёрном костюме и розочкой в кармане. Кругом гости, столы, и мы запускаем в небо белых голубей, а потом режем лопаткой наш пятиярусный торт на вершине которого сладкая скульптура жениха и невесты…