Сводные: игра в ненависть

Демьян

Макс приехал быстро. Это хорошо, потому что была высокая вероятность того, что официантка действовала не одна (слишком уж много совпадений для одного дня), а сколько внутри народу – неизвестно.

По всей видимости, спорт-бар уже не работал. Окна закрывали плотные жалюзи, входная дверь не поддавалась.

— Проклятье! — выругался, безрезультатно подёргав ручку ещё раз.

— Давай попробуем зайти со служебного входа, — предложил Мороз.

Я сухо кивнул, сунул руки в карманы куртки и быстрым шагом поспешил за угол.

— Ты уверен, что это не розыгрыш? — спросил друг, пристраиваясь рядом.

— Более чем, — мрачно отозвался. — Егорова бы не стала так глупо шутить, не в её стиле.

— Тогда дело дрянь, — флегматично заключил Макс, и я был с ним полностью согласен. — Как и ожидалось, влипла твоя сестрёнка по самое не хочу.

— Слушай, — раздражаясь, рыкнул я. — Ты приехал нотации читать или помогать?

Морозов примирительно вскинул ладони.

— Остынь. Вытащим мы твою занозу…

Недовольно скривился и рванул к металлической двери. Но и она оказалась заперта. С каждой секундой тревога нарастала, стягивая внутренности в тугой узел.

Надо было настоять на своём. Надо было не пускать мелкую упрямицу на смену, запереть дома, в конце концов.

«Так через окно бы вылезла…» — подумал с сожалением.

Егорова привыкла всё делать по-своему. Не любит подчиняться, порой даже не желает слушать логичные доводы. Обвинять её в меркантильности было глупо. Зараза из принципа чужого не возьмёт.

— Тогда… остаётся только через бойцовский клуб, — произнёс Мороз, нахмурившись. — Ты говорил, она где-то в подсобке бара?

— Ага, со слов самой Ули, Мадина её там заперла… — мрачно отозвался я, прокручивая разговор со сводной в голове. — Никто просто так из подполья не позволит нам пройти в бар. Там же по-любому охрана стоит. Может, мы и справимся, а если они вооружены?

— Ну я тогда не знаю, — развёл руками Мороз. — Есть другие предложения?

— Да, — произнёс уверенно. — Я разбиваю окно и вламываюсь в бар, а ты звонишь в полицию и говоришь, что похитили человека и удерживают против его воли.

— Чего?! Ты в своём уме, вообще?! А если её уже увели оттуда? Если держат в другом месте? Тебя привлекут за хулиганство! — взорвался Мороз.

Я бессильно рыкнул и ударил кулаком в железную бесполезную дверь. Почему всё так обернулось?

… в подворотню с шумом и визгом тормозов по очереди влетели четыре чёрных джипа.

Мороз пихнул меня локтем в бок, но остался стоять на месте.

Из машин выскакивали вооружённые в непроницаемых масках типы. Следом во двор въехал серебристый «гелик», встал наперерез, закрывая собой дорогу. Двери распахнулись и на улицу почти одновременно вышли братья Коротаевы.

Младший сразу помахал нам рукой, подзывая к себе.

— Где вход?! — напряжённо потребовал он, схватив меня за грудки, как только я приблизился.

— Руки убрал, — холодно отозвался я, стремительно закипая от злости.

— Ты должен был смотреть за Ульяной, а вместо этого…

— Хватит, — оборвал Коротаев старший. — Вы показываете вход в бойцовский клуб, мы устраняем конкурентов, а вы спасаете свою принцессу. Идёт?

— И, если вас повяжут, поедем соучастниками? — насмешливо поинтересовался Мороз.

— А ты борзый, — флегматично заметил Илья и сплюнул на землю. — Никто не повяжет, я договорился. Даже если вызов поступит, его перехватят. У нас, правда, минут сорок, не больше. Поэтому, может, хватит трепаться?

Отпихнул от себя Коротаева-младшего и махнул рукой, указывая направление.

— Прилегающее здание, вход с торца, подвальное помещение. Мы за вами пойдём, нас не впутывайте в свои разборки. Мне только Ульяну достать.

— Я пойду с тобой, — категорически заявил Миша.

— Да делай, что хочешь, — равнодушно отмахнулся и направился к входу в бойцовский клуб.

Какая разница кто пойдёт и что будет делать? Вообще никакой. Главное, вернуть маленькую засранку домой живой и здоровой. Завернуть в мягкий пушистый плед, включить её любимых «Друзей» в оригинале и тупо сидеть рядом, залипая в экран…

Ну и какая из неё журналистка? Чтобы вот так всегда рисковала своей жизнью?

«Да я же поседею…» – горько усмехнулся про себя.

Нужно поговорить с отцом и Дианой, когда вернутся из отпуска. Пусть повлияют на эту мартышку, убедят сменить род деятельности на что-то более спокойное. Ну, серьёзно…

Первыми в подвал спустились люди Коротаева, потом он сам уже зашёл следом. Мы с Морозом и Мишей выждали минут пять и тоже спустились.

В клубе творилось что-то невообразимое. Настоящий погром. Почти все посетители и участники боёв лежали мордами в пол. Люди Коротаева умели утихомирить даже самых смелых и буйных…

Дверь в дальнем конце зала распахнулась. Прикрываясь Ульяной, словно щитом, показался какой-то мутный тип. Но главное… он держал у виска ежонка дуло пистолета.

— Вот ты урод, конечно, — криво усмехнулся Илья. — Не хило так устроился на моей территории и ещё взял девчонку в заложники.

— Дай мне уйти, и она не пострадает, — хрипло выплюнул мужик, дёрнув Ульяну за волосы на себя, отчего та зашипела сквозь зубы, сдерживая боль.

На секунду я оцепенел, ощущая, как кровь стынет в жилах. Как этот придурок вообще посмел трогать мою… МОЮ!.. маленькую колючку…

Ноги двигались сами по себе. Ничего не видел перед собой, кроме широко распахнутых невинных карих глаз, в которых плескалось отчаяние и страх.

— Эй! Стой, где стоишь!

— Стоять, где стою? — хрипло усмехнулся я, нарочно замедлив шаг. — А то что? Выстрелишь из своей газовой пукалки?

— Этого хватит, чтобы пробить девчонке голову, — самодовольно усмехнулся урод.

— Ну да… — хмыкнул я невозмутимо, а в следующую секунду схватил со стола стеклянную пепельницу и запустил её в тупую башку подонка, посмевшего запугивать ежонка.

Пепельница пролетела мимо, урод увернулся, но Ульяна среагировала сразу. Резко присела, закрывая голову руками, а я в два шага преодолел разделявшее нас расстояние и одним хлёстким ударом в подбородок вынес недоумка.

Бесчувственное тело гулко шмякнулось на пол.

— Красивый нокаут, — похвалил подошедший Мороз. Ему даже делать ничего не пришлось, можно было обойтись и без него, но тогда… тогда я запаниковал и ни в чём не был уверен.

Сейчас не это главное.

Я осторожно присел рядом с Ульяной и сгрёб её в охапку.