Сводные телохранители

– У меня всё равно нет выхода, теперь я – ваша омега.

Николас повернул голову на бок, словно настоящее животное, и сказал:

– Ты сказала это так, будто для тебя это приговор.

– А разве нет? – зло выпалила я, сама не понимая, почему завожусь, вроде же совершенно спокойная была.

– Нет, – покачал головой Николас. – Это не приговор. Это просто твоя суть и ничего больше.

– Серьезно? Моя суть? – еще больше разозлилась я. – Быть безотказной подстилкой для любого самца – это и есть моя суть?

Последние слова я уже проорала прямо в лицо Николасу, при этом умудрившись спрыгнуть с постели и подойти к нему впритык.

В ответ он резко схватил меня, посадил к себе на руки, и прижал к своей груди.

Я начала вырываться, даже пару раз его стукнула, а поняв, что ничего не получается, рассвирепела еще сильнее, и уже начала орать:

– Отпусти! Отпусти меня, сейчас же!

Но Николас держал и молчал.

Я билась в его железных объятиях очень долго, даже кусала его и царапала, и, кажется, шипела. Пока, не выбившись из сил, обмякла и расплакалась от бессилия.

Николас же продолжал держать меня на руках, гладил по голове и баюкал, как маленького ребенка. Даже, что-то успокаивающе шептал. И я не заметила, как уснула.

А проснулась уже утром, в своей постели.

Просто открыла глаза, чувствуя себя намного лучше. Сначала я решила, что мне всё приснилось, но затем, когда я увидела, что так и не сняла свой халат, и в нем уснула, то поняла, что нет.

Эта безобразная истерика, что со мной случилась – была правдой.

Боже, вот стыдобище, а….

Но долго посыпать голову пеплом я не стала. Ибо время уже поджимало.

Сделав привычную зарядку, я размяла затекшие мышцы, и пожалела, что давно этого не делала. Мама говорила, что тело надо всегда держать в тонусе, тогда и сознание не будет так сильно шалить.

И вот, расслабилась, и нате – безобразный срыв, за который мне теперь будет стыдно перед мужчиной.

Но, что было, то было. Чего уж теперь…, и я отправилась умываться.

На этот раз, я не стала врываться в ванную и сначала прислушалась к тому, что происходит за дверью. А затем и постучала.

Мне никто не ответил, и вообще, кажется, оба мужчины находились в кухне или гостиной, судя по доносившемуся аромату еды из-за закрытой двери в другом конце коридора, и звукам музыки.

Приоткрыв дверь ванной, через щелочку я убедилась, что никаких сюрпризов не будет, и пошла приводить себя в порядок.

Порадовало то, что следов от вчерашней истерики почти не осталось. А темные круги под глазами – не в счет. Их замажу тоналкой.

Приняла душ, почистила зубы, и улыбнувшись себе в зеркало, я отправилась делать дневной макияж и прическу.

И вновь привычные действия меня успокоили.

А еще очередное видео от любимой «бьюти блогерши».

Своими шутками и иронией над собственной жизнью, она, как и всегда повысила мне настроение на целый день вперед.

Мне нравилось примерять на себя образ Барби. Легкомысленная девушка, в розовом, почему бы и нет?

Завила волосы в крупные локоны, распустила их по плечам, сделала не слишком яркий дневной Барби-макияж в розовом цвете, надела, пастельно розовые обтягивающие короткие брючки, белый топик, белые туфли на высоком каблуке, и взяв белую маленькую сумочку, в которую уместился телефон, зеркальце и помада, отправилась на кухню.

Мужчины уже сидели за столом, и враз повернули головы.

Я увидела на их лицах легкий шок, сменившийся восхищением, и победно улыбнувшись, прошла в кухню и поздоровалась, стараясь не смотреть ни на кого из них, и в то же время на обоих.

Да, сегодня моей ширмой был образ легкомысленной девочки в розово-белом, но это могло спасти меня от серьезных разговоров.

Съев свою порцию бекона с яичницей, запив всё это дело кофе и в который раз порадовавшись, что меня больше не пичкают овсянкой, я посмотрела с готовностью на мужчин.

– Ну что, поехали? – спросила я их обоих.

– Поехали, – ответил Николас, и в его взгляде я заметила понимание.

Этот мужчина начинал меня бесить. Слишком уж сильно он был похож на моего психолога, которая умудрялась читать мои мысли, даже самые потаенные. Но она была посторонней для меня женщиной, да и встречалась я с ней всего пару раз в неделю, а Николас – совсем другое дело.

Смущенно потупилась, и даже испугалась, что он решит продолжить вчерашний разговор. Но слава всем богам, Николас промолчал, и мужчины повезли меня к шаману.

До шамана мы доехали без происшествий. Что меня несказанно порадовало.

Медсестра, встретившая нас на входе, посмотрела на меня с легким удивлением, переходящим в раздражение.

– Вообще-то тебе положена форма, милочка, – произнесла она ворчливым голосом.

Я растеряно перевела взгляд на своих мужчин.

– Надо, наверное, было заехать и купить? – спросила я их.

– Не надо, – ответил за них медсестра, продолжая чему-то злиться, – всё есть, пойдем выдам, переоденешься.

– Хорошо, – улыбнулась я, и последовала за фыркающей женщиной.

Мужчины пошли поговорить о чем-то с шаманом, поэтому мы остались с его помощницей наедине, и когда я забирала у неё форму, она вдруг приблизилась, посмотрела мне в глаза, и зашипела, как злобная фурия:

– Вздумаешь соблазнять моего Райфа – все глаза выцарапаю! Поняла, сучка крашеная!

Я с легким недоумением посмотрела на неё и, нахмурившись, спросила:

– Кто такой Райф?

– Шаман! Так зовут шамана! И он – мой! Заруби себе это на носу! – процедила она сквозь зубы.

А до меня вдруг дошло, что она – человек.

Не знаю, как. Но я это поняла. Эта женщина – человек… невероятно.

– Поняла, я спрашиваю? – подалась она вперед, наставив на меня угрожающе свой палец, как оружие.

– Меня не интересует шаман, как мужчина, – ответила я, и почему-то не сдержалась и добавила: – У меня свой цвет волос, я их не крашу.

– Ну да, конечно, а я – Наполеон, – с неменьшим раздражением, ответила она, – у тебя есть пятнадцать минут на переодевание. Поспеши, Райф не любит, когда опаздывают!