Сводный экипаж

— Бог здесь при чем? — угрюмо поинтересовался Док. — Я говорю — ампутация невозможна. Я примеривался, продумывал, планировал. Мы бессильны.

— Ланцет берите. А мне топор дайте, — Кррукс с трудом поднялась. — Нужно парню наконец, дать покой.

— Какой к черту топор!? — разозлился Док. — Там четверть позвоночника придется удалять, причем зубилом, клещами и ножовкой. Если пила вообще возьмет этот проклятый сплав.

_х — Тогда просто убьем его, — Кррукс утерла мокрые щеки. — Вы и сами знаете, что так будет лучше. Не хотите, так дайте мне его прикончить. Я тут ничего из оружия не нашла — вы все попрятали. А душить у меня не получается, у меня руки слабые. Даже веревкой не получается.

— Давайте предоставим гребца его судьбе… — начал Док.

Розыгрыш партии Сана слишком затянулся, — пробормотал Энди и глянул на шкипера.

Магнус кивнул:

— Порой нужно быть милосердными, мистер Крафф. Проверь свои железки, может у парня и есть какой шанс.

— Что, прямо сейчас? — пробурчал доктор. — Надо бы уйти подальше от города, найти удобное место. Неровен час наткнется кто-нибудь из прибрежных.

— Лучше доделать все дела здесь, — сказал Энди. — Если мисс Кррукс не будет так громко изрыгать проклятья, то вряд ли на нас обратят внимание. Да и выйти в море мы можем только в темноте.

— Я орать не буду. Тем более, ты и так проклят, — напомнила дамочка. — За дело, джентльмены. Док, какая помощь от нас требуется?

Они начали готовиться к заранее обреченной операции, а предоставленный сам себе Энди — занялся лодкой. Как то враз его нечеловеческая сущность, и, как следствие, полная нецелесообразность привлечения к медицинским деяниям — оказалась признана само собой разумеющейся. Нужно признать, женщины в состоянии нервного срыва весьма искренни. Впрочем, оно и к лучшему. Энди перегружал на катер добычу, размышлял, имеет ли смысл оставлять на «Заглотыше» часть провизии, и просчитывал дальнейший маршрут. Уходить нужно этой же ночью, похоже, она выдастся хорошей, темной: ветер меняется. Ночной рулевой перенес в рубку мешки с серебром, переложил в шкафчик, где шкипер держал свой бесценный, но истощившийся, запас табака. Увы, одни ценности невозможно подменить другими. На дне банковского ящичка, послужившего для транспортировки добычи, лежали какие-то бумаги и мелочи. Карты, вернее, наброски карт… это любопытно Видимо, записи принадлежали какому-то штурману. Кем он приходился многоликой твари и что связывало моряка и чудовище? Вероятно, бедняга уже не ответит. Энди вспомнил злобную зеленорожую оборотниху, узкий безгубый рот и содрогнулся. На приличных Болотах столь кошмарные твари не водятся. Видимо, из городской реки, уродина. Вообще таких нужно бить наповал. Оно явно жутко злопамятное. С другой стороны — все же леди. Что ж, в любом случае это случилось в предыдущей партии и та игра завершена.

Еще в банковском ящичке нашлась пачка абсолютно непонятных маленьких деталей, изумительно аккуратно запаянных в прозрачную упаковку. Этакие металлические прямоугольники с четкими цифрами на одной из плоскостей — штуковины явно немалой ценности, но в чем их предназначение? Будет время над этим подумать. Энди отложил детали, вынул узкий сверток из сыромятной кожи. Развязав шнурок, ночной рулевой увидел нож: явно старинный, с длинной рукоятью и тонким и узким каменным лезвием, видимо, кремневым, с виду инструмент казался чрезвычайно острым. Странная вещица, даже непонятнее увесистых прямоугольничков. Захотелось немедленно выкинуть нож в воду — веяло от загадочной дряни чем-то сильным и темным. Может, он для жертвоприношений? Похож на доисторического прародителя ланцета из хирургического набора Дока. С другой стороны, вдруг это реликвия каких-то местных шаманов и имеет для них немалую ценность? Зеленорожее Оно явно не стало бы хранить в банковском подвале пустяшные вещицы.

Энди завернул нож, положил в шкафчик и извлек из банковского ящичка последнее сокровище. Однако! Журналы ночному рулевому, конечно, приходилось видеть и в полузабытой прежней жизни. Но этот был цветной, на удивительно тонкой и хорошей бумаге. Обложка и иллюстрации — изумительно четкие и яркие фотографии. Пытаясь не обращать внимания на смысл изображений, Энди пощупал бумагу, присмотрелся к шрифту. Язык непонятен, способ печати неизвестен, но, бесспорно, сделано в типографии. Вообще-то не обращать внимания на суть иллюстраций было сложно. Энди повернул журнал, повернул еще разок… нет, все-таки вот этак правильнее. Две дамы и два джентльмена, бесспорно, состоящие в весьма близких отношениях. Вернее, не состоящие, а co-лежащие. Или со-сидящие? Энди перевернул журнал еще разок. Довольно сложная игровая комбинация, хотя суть понятна. Постельный снукер, гм. Одна из дам явно мулатка. Или квартеронка? Явно не глорский журнальчик — в городе население сплошь европейского типа, даже у прачечных никаких китайцев не попадалось.

В трюме громко застонали — похоже, беднягу Сана пытались переложить на подготовленный к операции стол, и несчастный гребец пришел в себя…

Операция оказалась еще тем мученьем. Где-то через час возни Док счел, что даже двух ламп маловато и приказал вынести пациента на палубу. Магнус к тому времени сомлел, всласть проблевался, и снова сомлел — возраст шкипера сказывался, ничего тут не поделаешь. В принципе, перетаскивать исхудавшего гребца туда-сюда было несложно — его так и не развязали, и Энди ворочал костлявое тело с легкостью. Вот дышать рядом с гниющим полутрупом было куда сложнее. Док и мисс Кррукс взбрызгивали повязки на лицах джином, Энди собрал все свое болотное хладнокровие. Брызги гноя и черной крови щедро кропили хирурга и его помощников. Под гнилой плотью блестел желтоватый металл, и совладать с ним не удавалось. В перерывах медики умывались принесенной шкипером забортной водой и обсуждали ситуацию, а Энди точил ножовку.

— Если здесь не пилится, может, отступить на позвонок и попробовать? — предлагала взмокшая мисс Кррукс.

^— Да уж трижды места разреза меняли, — бубнил Док. — Какой смысл оставлять два дюйма хвоста? Да дело не в оболочке, а в сердцевине этой дрянной конструкции. Там явно другой металл, именно он не поддается.

— Где-то выше шарнир должен быть, — заметил Энди, трудясь над мелкими зубцами ножовочного полотна.

— Я не могу отрезать пациенту половину таза. Это вообще против всех правил, — возмутился доктор. — А что там пациент? Жив еще?

— Дышит, — доложил, прислушавшись, Энди.

— Что ж, продолжим, — с некоторым разочарованием призвал Док…

Попробовали снова. И выше, и ниже. Плоть с хвоста окончательно сползла, бессильно висел тонкий блестящий металлический хлыст, украшенный изуродованным штекером и остатками кисточки на конце. Под ногами чавкала раздавленная гниль. Слесарнохирургическая бригада дважды распиливала внешнюю оболочку хвоста, раздвигала «оплетку» и пыталась разъединить мельчайшие звенья скелета лезвием ножа, обрубить долотом, а потом уж и прямо топориком. Доктор и мисс Кррукс — судя по проявившимся манерам отъявленная феминистка-сквернословка — ругались в голос. Энди принес струбцину — хвост пытались сломать, но тщетно.

— Я предупреждал — медицина тут бессильна! — напомнил обессилевший Док. — Солнце уже заходит. Дамы и джентльмены, увы, но пора признать поражение.

— Попробуем еще, — запротестовала упрямая как деревенская коза мисс Кррукс. — Мы просто что-то не так делаем.

— Должны быть штифты или заклепки, — поддержал, не приближаясь Магнус. — В любом механизме существует свой принцип крепления.

— Но не в этом! Это вообще не механизм, старина. Это механический организм, — пояснил Док и с чувством выругался. — Хорошо что ты отвалил и не видишь. Завидую…

— Не будете возражать, если я взгляну повнимательнее? — спросил Энди. — Док, можно вашу лупу? И, если не затруднит, заслоните остатки солнца…

Сочленения металла, стыки тоньше волоса, Энди видел. Это было логично — если хвост гнется, он не может быть монолитным. Но проигрыш данной партии был гарантирован позицией шаров — швы слишком тонкие.

— Джентльмены, что мы имеем самое острое в нашем катерном арсенале? — поинтересовался Энди, разгибаясь над развороченной гнилой задницей. — Боюсь, что ланцет слишком толст.

Магнус принес свою бритву — но ее даже не довелось испортить — слишком грубое лезвие. Энди попробовал переточить ланцет — получалось на порядок грубее требуемого.

— Все, господа. Нужно избавить дурака от мук, — сухо констатировала мисс Кррукс. — Кто готов оказать бедняге такую услугу? Или доверите это даме?

— Как-то обидно, — признал Энди, разглядывая исковерканный, но неподдающийся хвост сквозь единственный слой ткани на глазах. — Нам просто не хватает выбора инструмента. Нужно было прихватить в городе новый хирургический набор.