Сводный Кошмар

Протяжно вскрикиваю, когда мой мужчина вновь толкается вперед. Плавно, осторожно скользит, погружается настолько глубоко, что, кажется, ранит в самое сердце.

Мне хочется закрыться. Хочется оставить хотя бы частичку души, не затронутой Морозовым.

Но не могу. Не получается.

Демьян захватывает меня целиком. Подчиняет себе, своей власти.

А взамен дарит острое удовольствие, словно знает, что именно мне сейчас так необходимо.

Я таю в его руках. Мое тело больше не подчиняется мне. Кажется, что мои руки послушны желаниям Демьяна.

Меня разрывает на сотни кусочков, а перед глазами — фейерверк. Мое тело плавится под горячими пальцами. А душа улетает куда-то вверх.

Кажется, я засыпаю, придавленная сильным телом, крепко обнимаю моего мужчину, не позволяю ему откатиться в сторону.

— Я тебя задавлю, маленькая, — шепчет он мне на ухо.

Его голос звучит мягко, нежно, тепло. И я улыбаюсь от того, насколько мне хорошо сейчас.

— Поспи, девочка, я занесу сумки в дом, — сквозь сон слышу ласковый голос Демьяна и послушно засыпаю, наплевав на все заботы.

***

Я просыпаюсь ранним утром. Демьян спит рядом, обнимая меня рукой. Мне жарко от его объятий, да и естественные нужды гонят меня в уборную.

— Куда?! — хрипло требует ответа Морозов.

— Ой, да спи еще, — фырчу я, — я быстро.

— Две минуты, и чтобы вернулась, — ставит мой деспот условие, но я лишь посмеиваюсь беззвучно.

Морозов открывает один глаз.

— Ладно, ладно! — киваю я и, подхватив мужскую футболку, решаю воспользоваться ею в качестве ночной сорочки. — Я в дамскую комнату, Морозов. Спи дальше.

Демьян переворачивается на живот, подтягивает мою подушку ближе и вновь, кажется, засыпает.

— Время пошло, Кошмар, — бормочет он, не открывая глаз, — две минуты. Или в душ идем вместе.

Я моментально вспыхиваю румянцем смущения. Ну конечно! Пусть даже не мечтает!

Закрываюсь в ванной комнате, принимаю душ, чищу зубы. Когда возвращаюсь в спальню, стараюсь не шуметь. Двигаюсь по комнате на цыпочках, отыскиваю чистое белье, спортивный костюм и теплые носки, и, уже одевшись, выхожу в коридор.

Плотно закрыв за собой двери, иду на кухню.

Сегодня тридцать первое декабря. Значит, нужно приготовить праздничный стол. Да и завтрак Демьяну, как только тот проснется, не помешает. Потому я приступаю к готовке.

Я негромко напеваю веселые детские новогодние песенки, представляю, как обрадуется Демьян, когда проснется, потому что я успеваю немного принарядить гостиную, создать атмосферу праздника и даже разжигаю камин.

И вдруг застываю на месте, глядя в окно.

Липкий холодок пробегает по спине. Почему-то мне становится страшно. Вернее, даже не страшно, а стыдно, совестно. Не знаю, как объяснить мои эмоции. Но я испугалась, да.

Я вижу через огромное окно, как к крыльцу приближаются двое. Мужчина и женщина.

В их руках — огромные коробки в яркой подарочной упаковке. Улыбки на лицах. На голове мужчины — красный колпак. Женщина смеется каким-то словам, сказанным негромко ей на ухо.

Мои пальцы дрожат, выпускают миску с кремом для праздничного торта, который я решаю испечь заранее. Та разбивается, осколки разлетаются по всему полу.

— Стой! — требует сонный голос Демьяна за спиной.

Я оборачиваюсь. Сводный брат смотрит на меня тепло и так, что сразу становиться ясно, что между нами больше нет вражды, и это очень мягко сказано.

— Демьян, я тебя прошу, — заговариваю вдруг я, бледнея, — не говори о нас родителям!

Морозов искренне удивляется. Я вижу, как на его лице появляется недовольство.

— И как долго ты планируешь скрываться? — слышу его колючий голос.

Демьян игнорирует дверной звонок, убирает осколки с пола, а я торопливо стираю крем полотенцем.

— Я… я не знаю! — честно отвечаю я.

Морозов выпрямляется в полный рост. Вижу, как раздуваются крылья его носа, как поджимаются губы. Но мужчина кивает и уходит на кухню.

— Сама открывай! — слышу его полный недовольства голос, а следом — хлопок двери в спальню.

— Демьян! — зову я.

— Мне некогда. Мне еще нужно спрятать следы секса с моей тайной девушкой! — он отвечает зло, настолько громко, что, кажется, вся деревня слышит его слова. А я втягиваю голову в плечи, потому что из комнаты доносится громыхание дверец шкафов, словно кто-то со всей дури их пинает.

***

Что-то меняется со дня свадьбы между отцом и Лизой. Возможно, это все мое воображение, но мне кажется, будто папа смотрит на новую жену гораздо теплее, чем несколько дней назад.

А может быть, все дело во мне. И я, влюбившись, воспринимаю мир иначе?

— Ты простыла, Талия? Ты какая-то бледная, — говорит Елизавета, когда мы вместе накрываем стол к обеду.

До вечера еще целая куча времени, но мы уже утвердили меню. Хотя, Лиза вообще не спорит с моим выбором, будто считает меня вправе командовать на кухне в доме Морозова.

— Нет, все в порядке, просто так…, — я делаю взмах рукой, пытаясь показать, что все это ерунда, и я ни о чем серьезном не думаю.

— Да не переживай ты насчет прессы и слухов! — ободряет меня мачеха и улыбается. — Посудачат и забудут. Подумаешь, Демьян разукрасил физиономию твоему бывшему парню!

— Однако вы с папой прервали свой медовый месяц и примчались к нам, — вздыхаю я и смотрю в сторону гостиной.

Там, на диване сидят папа и Демьян. Они о чем-то негромко разговаривают. Я не могу разобрать ни слова, зато прекрасно вижу выражение лица Морозова. Он хмурится, наверное, даже злится.

Хотя, он с самого утра такой.

— Талия…, — порывисто говорит мачеха, что-то в ее голосе заставляет меня все внимание переключить на ее взволнованное лицо. — Я хотела сначала поговорит с тобой.

— О чем именно? — настораживаюсь я.

— О Демьяне, и не только, — осторожно продолжает Лиза, а меня бросает в дрожь.

Часть меня понимает, что мы с Демьяном уже совершеннолетние и вправе самостоятельно решать, с кем встречаться.

Но другая часть меня трясется от страха. Я действительно не понимаю, как себя вести с Лизой, с отцом. Да, я трусиха. Но пока вот так….