Свои чужие

Её губы дрожат, глаза наполнены слезами. Не двигается и, кажется, не дышит.

— Твою мать… — качаю я головой и делаю шаг навстречу. — Малыш, прости.

Поднимаю руку и дотрагиваюсь до её гладкой щеки, осторожно убирая назад растрёпанные пряди волос. Такое ощущение, что она бежала. Бежала ко мне.

— Твою мать?! Прости?! — переспрашивает Вита с надрывом. — Самсонов, это всё, что ты можешь сказать мне?

Я делаю ещё один шаг навстречу, крепко к себе прижимаю. Маленькую, испуганную и чуточку злую девочку. Мою.

Она обвивает шею руками, всхлипывает и целует в щёку. Ласково и нежно.

Меня кроет от лёгкого цветочного запаха и желанной близости. Соскучился сильно. Прижимаю Виту крепче и отпускать не хочу. Безостановочно глажу волнистые волосы, целую в макушку. Приговариваю всякую чушь, только бы успокоилась.

— Кирюш, я чуть с ума не сошла, — шепчет Вита сквозь слёзы. — Прости, но я всех на уши поставила. И Стаса, и Римму Львовну. Мне же нельзя нервничать. Нельзя…

Глава 44

Вита

У меня руки мелко дрожат, а Кириллу хоть бы что! На лице ссадины и гематомы. На теле воспалены рубцы, они насыщенно-бордового оттенка. Мне жутко. И зачем только отказался от госпитализации?

Нервно сглатываю и открываю тюбик с бесцветной мазью. Склоняюсь над Самсоновым. От него веет жаром и дикой, неуёмной энергетикой хищника. Кажется, он затаился и вот-вот набросится. Не даст мне закончить начатое. И это сильно щекочет нервы. Не знаешь, откуда ждать подвоха и ждать ли вообще.

Кирилл сидит на диване в расслабленной позе, широко расставив ноги. Без футболки, в спортивных штанах. Не разглядывать его не получается. Я тут же ощущаю, как низ живота наливается приятной тяжестью, как твердеют соски. Мы десять дней не виделись, изголодались друг по другу, но всё будет потом, позже. Сейчас я хочу помочь и облегчить его муки.

Чтобы чем-то отвлечь себя от грязных мыслей, начинаю поучать Кирилла. Наверное, со стороны это выглядит забавно. Мне двадцать два, он на целых пятнадцать лет старше, но Самсонов с интересом слушает. Возможно, в глубине души посмеивается надо мной. Ну и пусть…

Я то и дело отвлекаюсь, стоит заглянуть ему в глаза. В них столько всего намешано: радость, похоть и… надежда. Клянусь, никогда его таким не видела.

Наверное, Кирилла смело можно назвать счастливчиком. Почему нет? Он не в рубашке родился, а в бронежилете. Ни война ему ни страшна, ни взрывы автомобиля. Похоже, Самсонов на хорошем счету у своего ангела-хранителя.

— Двойную дозу таблеток пить опасно. Тем более таких сильных, — продолжаю его поучать. — А если бы сердце прихватило?

— Я делал так раньше, — отвечает спокойно Кирилл. — И не раз.

— Это плохо! Нормальный врач никогда не посоветует подобного. Это уж ты сам, наверное, решил назначить себе дозировку. С сегодняшнего дня я буду контролировать прием препаратов.

— М-м, у меня появилась личная медсестра?

Он слегка улыбается и опускает сильную ладонь на мою ягодицу. Отчётливо сжимает.

Я ахаю, тюбик с мазью падает на пол. Укоризненно качнув головой, пытаюсь держать лицо. Смотрю на Самсонова сверху вниз строго и недовольно, а у самой всё внутри сжимается в тугой узел от его порой грубых прикосновений.

— Придержите свои пошлые мысли, пожалуйста. Медсестра старается и работает. Пока вы, пациент, мне мешаете. Ведёте себя как мальчишка, ей-богу!

— Потом закончишь, — настаивает Кирилл и усаживает меня к себе на колени.

Только пикнуть успеваю!

Кирилл зарывается лицом в мои волосы и делает глубокий вдох. Ему хочется рядышком меня держать. И мне хочется. Очень-очень. Невозможно устоять перед его настойчивостью.

— Ты правда беременна? — вдруг спрашивает Самсонов.

Я уже повторила не один раз, а он, дурачок, всё никак не может поверить!

По правде говоря, я тоже не совсем успела смириться с этой мыслью, но тесты… Они яркие и чёткие. Их много. Останутся для будущей коллекции. Чуть позже куплю специальный альбом, куда буду записывать своё состояние по неделям и вклеивать фотографии с результатами УЗИ.

— Сейчас! — сообщаю Кириллу и тут же вскакиваю на ноги.

Бегу в прихожую, нахожу там сумочку и достаю оттуда все тесты, которые использовала в Сочи. Да, я взяла их с собой. Прямо в аэропорт. Хотела обрадовать Кирилла сразу же, но момент признания пришлось немного отложить.

В отель я больше не возвращалась. Позвонила Римме Львовне, Стасу, затем набрала номер приёмной «Метинвеста» и поговорила с Марьей Андреевной. Она и поведала о случившемся ночью. На Кирилла было совершено покушение. Боже… Кровь в жилах стынет от мысли, что я могла не застать его в живых.

После этого у меня была истерика. Я стояла в здании аэропорта и плакала. Мимо проходили люди и косо смотрели, особо сердобольные спрашивали, могут ли чем-то помочь.

Немного успокоившись, я без раздумий направилась в сторону кассы и купила билет до Москвы. Самолёт улетал через полчаса, времени на раздумья не было. Бабуля и Майя адекватно восприняли мой побег в столицу. Сказали, что справятся и спокойно отдохнут четыре дня без меня. Тем более я ходила кислая и вечно недовольная. Бесконечно ворчала и пыталась поучать. Не нравилась им, одним словом.

Пока летела в самолёте, думала о том, как сильно боюсь потерять Кирилла. Любимого мужчину, который готов ради меня на всё. Неизменно. Который поддерживает даже самые безумные мои идеи. Спасает, выручает.

Я так сильно жалела о сказанных когда-то в пылу словах. Об упущенном времени. Судьба дала нам второй шанс. Вот бы сразу же им воспользоваться — и в омут с головой. Но что-то мешало. Неуверенность, боль, ошибки прошлого. Так сложно было отпустить и довериться снова. Теперь я чётко осознавала, чего хотела. Всегда, рядом. В болезни и здравии, а о смерти нам думать рано.

Вернувшись в гостиную, я показываю Кириллу тестовые полоски. Он улыбается, внимательно слушает. История не очень захватывающая, скорее смешная. Вспоминаю, как получила положительный результат, затем побежала в аптеку за остальными полосками. Я ведь ни сном ни духом! Отдыхала, купалась, расслаблялась. Тем временем внутри меня уже рос самый настоящий человек. Пока маленький, всего пять недель. Я понятия не имела, что у нас с Самсоновым так быстро получится! Медсестра после чистки жалела мою несчастную матку, пережившую два интенсивных выскабливания. Она ошибалась. У меня всё хорошо. Было, есть и будет.