Свои и Чужие

***

8 ноября 3032 год. Аггания. Айдит блок

Здание банка вновь сотряслось от взрыва. Прохладное осеннее небо наполнилось запахом пороха и витавшей в нем смерти для врагов и свободы для защитников.

Киб сидел в хранилище, раскручивал пистолет на столе и думал, что делать дальше. Теперь их кончина — дело времени. Канонада с юга с каждым часом приближалась, все громче и громче, давила на душу словно пресс. Личный состав «Бримуны» занимал теперь всего три дома по Айдит блок. Аранийцы, воодушевленные грядущей победой, атаковали в два раза чаще и в пять раз агрессивнее.

В Раеооне «Универсального радиста» едва кто ждал. Родители погибли в автокатастрофе еще давным-давно, из родных остались только тетя и дядя, жена с ребенком ушли, но половину из заработанных денег он продолжал переводить на счет бывшей супруги, чувствуя вину за свои выходки дома.

Киб знал, что семья живет хорошо. В отличие от многих других, они могут позволить себе полный продуктов холодильник, хорошо обставленную квартиру и личный автомобиль. Тетке сделали дорогостоящую операцию на ноги, а дядя слетал в санаторий, о котором так давно мечтал. «Универсальный радист» не сожалел, что поехал сюда, главное, что любимые люди живут в достатке и ни в чем не нуждаются, а ему и тут хорошо, он там, где и должен быть. Ну а что впереди, плен? Вновь затворничество и рутина? А если удастся вернуться домой, что дальше, первые месяцы радости, возможно, пусть даже ему посчастливиться вернуть любимую жену и ребенка, а потом? Вновь саморазрушение и бытовые конфликты на почве алкоголя. Дочь его ненавидит… да, тогда он переборщил, влепил ей хорошую пощечину, опрометчивый поступок.

Через себя вряд ли переступит и устроится работать в гражданские структуры. Он офицер, его сфера — армия, путь в которую закрыт навечно из-за глупых выходок.

Из раздумий, нового командира «Бримуны», вырвал взволнованный боец с докладом, вбежал без стука и без формальностей, сразу доложил по делу.

— Командир, на дороге, перед позициями, парламентер …кажется это Пурэ.

Киб поднял пустые глаза на побеспокоившего подчиненного и кивнул:

— Тащите его сюда.

Аммин стоял посреди проезжей части с десятками давно искореженных и сгоревших автомобилей. Неспешно потягивая сигарету, переводил взгляд с вражеских позиций на серое от дыма небо. Время от времени помахивал «белым флагом», представлявшем из себя грязную половую тряпку.

Никто в него не стрелял, а он и страха не испытывал. Все эти чувства давным-давно перегорели, остался лишь холодный расчет.

Спустя пять минут, со стороны противника появился солдат. Весь черный от копоти и грязи, подошел к йнезеру и увлек за собой.

Пурэ, откинув бычок, с гордо расправленными плечами пошел в обитель «Бримуны».

Проходя сквозь позиции, «комендант исполинов» наблюдал тоже, что когда-то творилось и у него в подразделении: отчаяние в глазах людей, невероятная усталость и изнеможение. Страны разные, а люди то одни и те же, и чувствуют одно и то же. Только его парни бьются за свою землю, а эти за деньги. Да уж, вот такая петрушка.

Пройдя через здание, спустились по закругленной мраморной лестнице вниз и вскоре попали в хранилище. Там, два командира встретились. Солдат, по кивку Киба, быстро ретировался а Пурэ присвистнув, произнес:

— Недурный кабинет, со звукоизоляцией, тут и спится, наверное, крепко.

— Что, Пурэ, сдаваться пришел? — как-то отстраненно проговорил Киб.

— Да, вот почти полгода землю жрал, а сейчас решил отдохнуть от войны и вот думал, кому бы сдаться первому. О чудо, представляешь, вас выбрал! Говорят, ваш брат пленных даже кормит, а то у нас как раз жрачка заканчивается, — ссаркостично прыснул Аммин, а командир «Бримуны» грустно ухмыльнулся.

— А серьезно, че надо?

— Очевидно, предложить сдаться вам, так как скоро еды навалом будет у нашего брата.

— Едой решил подкупить, араниец?

— На самом деле не совсем. Хоть в этих королевских покоях и не ощущается, но уверен гром с юга основательно подрывает сон твоим ребятишкам, и неудивительно, ведь там конченые отморозки, валят всех подряд, без разбору аговирец ты или раеоонец. Так вот, если вы сдадитесь мне, я гарантирую всем жизнь, даю слово офицера. Если откажитесь, то южане вас размочат в фарш, ибо они не знают, что из всех местных ублюдков, вы самые порядочные. Да- да. Знаю про пленных-рабов, именно поэтому я тут. Ну а касательно ваших работодателей, кажется они на грани банкротства, их единственное желание на сегодняшний и пару последующих дней — это спасти свои задницы из южных клещей. Дорогой мой «мелок», в этой бойне, что скоро тут начнется не будет ни чести, ни славы, для наших вы грязные наемники. Все, что от вас останется, будет сожжено в соседней подворотне. Я для вас последняя надежда, что скажешь?

Раеоонец задумался, гробовая тишина окутала помещение. Пурэ подошел к Кибу и присев рядом на диван, достал из пачки сигарету, предложил врагу, тот не отказался. Так сидели, дымили в молчании почти пять минут. Первым тишину нарушил командир «Бримуны».

— А потом что, все равно же поставят к стене и свинцом нашпигуют, ты же обычный майор, как и я. Как можешь гарантировать жизнь, тем более тем, кто воюет за деньги?

— Пока йнезер, и поверь, мое слово — не пустой звук, скоро я стану местной легендой со своими ребятами, поэтому плен вам обеспечить смогу. Да, в нем будет очень не сладко, за все то, что вы тут понатворяли придется ответить, но это лучше, чем смерть. Я знаю, у вас не принято из живых людей кишки выматывать по сантиметру. Для аговирских ублюдков война- это спорт, подобно кровавой оргии, причинить побольше боли и страданий просто ради интереса, удивляюсь, почему ваша сука «Ласка» не перебежала к ним, чувствовала бы себя там как рыба в воде.

— Она не была садисткой, то что случилось с корреспондентом- это стечение обстоятельств и исключение из правил.

— Не надо оправдывать эту суку, она получила по заслугам, даже меньше. Так вот к чему я клоню, судя по тем слухам, которые до меня доходят, южани из десяти сдавшихся аговирцев в среднем в плен берут двух, трех от силы и на это есть веские причины. Для вас война — работа, как сейчас говорят, просто бизнес и только. Это можно понять, простить нельзя, но понять можно, в ином случае меня бы тут не было.

Киб нервно втянув дым, запустил пятерню в засаленные волосы, медленно поднялся на ноги и со словами «пошли за мной» направился к выходу.

По пути «Комендант испалинов» обратился к своему спутнику вновь.

— Кстати, мне вот любопытно, и уже давно. Те угрозы о расправе над тринадцатью пленными, если один из наших раеоонцев не вышел бы тогда на дуэль — это был просто блеф твоего предшественника?

Киб обернулся и с недоумением посмотрел своими изумрудными глазами в лицо Аммина, пытаясь понять, шутит тот или нет.

— Блеф? Лола была смыслом жизни кэпа после дочери. Он собственноручно размозжил голову её второго номера об стенку на моих глазах за то, что тот смалодушничал и сдал возлюбленную вашей раеоонке, а потом и ей шею свернул, хотя она играла не последнюю роль в его жизни, как я понял. У тебя еще остаются какие-то сомнения о серьезности намерений этого человека? Пленные в соседнем здании бытовухой занимаются, конечно, их стало поменьше, как и всех нас, но тут не курорт. Что мы могли, мы для них делали, но отдай Наб нам приказ, его бы мы тоже выполнили, вне зависимости нравится ли этот приказ нам или нет. Я безгранично рад, что судьба избавила меня от такой обязанности.

— Разделяю твою радость, — кивнув, коротко ответил Пурэ.

Встретив своего зама, командир объявил общий сбор в холле банка, всем без исключений. Когда личный состав «Бримуны» собрался, Пурэ сильно поразился численности бригады. На каменной плитке выстроилось всего чуть более шестидесяти бойцов.

До него доходили слухи, что после ухода Наба не все приняли новое командование в лице заместителя. Почти четверть личного состава разорвала контракты и покинула подразделение. Они оказались самыми умными, избежавшими этой мясорубки. Другие продолжали воевать, зарабатывать и гибнуть. Все кто дотянул до этого дня, сконцентрировались теперь перед Кибом и Аминном.