Сволочи
Шрифт:
...но один охранник вдруг почувствовал в свежем предутреннем горном воздухе запах гари! Тем более что из-за края карниза вился предательский дымок и было слышно потрескивание горящих пороховых шнуров...
Охранники сдернули с плеч автоматы, бросились к карнизу...
Всего десять метров разделяли их с Тяпой и Котькой. Один охранник уже что-то докладывал по рации...
— Эх, нам бы такие телефончики... — позавидовал Тяпа. — Бери, Кот, левого, правый — мой...
Котька сдернул с пояса притороченную «закидуху», а Тяпа
— Время... — прошептал Тяпа и встал в полный рост. Котькина «закидуха» и Тяпин нож вылетели из их рук одновременно! «Закидуха» обвилась вокруг ног одного немца, а в шею другого, чуть ли не по рукоятку, вошел Тяпин нож...
Костя поддернул конец «закидухи», и «его» немец рухнул вниз с пятидесятиметровой высоты.
Тяпа, пригибаясь, побежал к «своему» уже мертвому немцу...
— Тяпа!.. Время!!! — в полный голос закричал Костя.
— Мой ножик!.. — успел крикнуть Тяпа, и...
...в эту секунду снизу раздался первый взрыв!..
Этим взрывом Тяпу отбросило на несколько метров прямо к Косте. Тот подхватил Тяпу под мышки, поволок его в сторону от карниза....
...нависающего над неуязвимой базой «Гефлюгельхоф», где один за другим гремели взрывы!
Кто-то успел выскочить из здания, кто-то не успевал...
...потому что гигантский скальный карниз, так замечательно укрывавший сурово-секретную базу воздушного наведения, оповещения и связи...
...рухнул вниз, стирая тысячами тонн жуткого и беспощадного камнепада с лица Австрийских Альп все живое на своем пути!
И грохот рушащихся скал был намного страшнее любого взрыва. Как это, впрочем, и бывает обычно в горах...
СЕРЫЙ РАССВЕТ В АВСТРИЙСКИХ АЛЬПАХ
Рваные клочки утреннего тумана проплывают над Котькой и Тяпой. А над головами — серое облачное небо, без единого просвета...
Бледный от потери крови Тяпа полулежит, полусидит на крохотном плато, привалившись спиной к холмику.
Губы у Тяпы запеклись, глаза тусклые, неподвижные. Комбинезон весь в крови — у Тяпы нет левой кисти руки...
Костя Чернов поправляет жгут на предплечье, кровавые бинты на культе...
Оружие и вся Тяпина амуниция лежат рядом с Тяпой.
— Где же она может быть?.. — шепчет Тяпа.
— Все... Все кончено, Тяпочка... Валька! Не трухай, я тебя вытащу!..
— Может, внизу поискать, когда рассветет? — шепчет Тяпа.
— Что?.. Что поискать, Валюха? — не понимает Костя.
— Руку... Руку мою, — горестно шепчет Тяпа.
— Ты что, Валька... Тяпа, корешок мой самый-самый...
Костя не может договорить — комок в горле. Откашлялся, заговорил быстро, сбивчиво:
— Не боись, Валька... Я тебе всю рану стрептоцидом засыпал, пока ты в отключке был... Таблетки размял и засыпал!.. Американский стрептоцид, оранжевый... Дядя Паша дал... Говорит: «Упаси Бог, что-нибудь с Тяпой,
сразу же стрептоцидом этим!.. И полный ажур!» — говорит...— Чем это меня, Кот? — тихо спрашивает Тяпа.
— Осколком, наверное... Скальным осколком, думаю. Но ты не тушуйся... Кровянку я тебе жгутом остановил, пару часиков отдохнем и начнем тихонько спускаться... Я по карте смотрел — внизу деревушка какая-то. Выйдем к людям, найдем доктора... Не все же там ссучившиеся!
Тяпа впервые посмотрел на Костю осмысленно.
— Слушай, Котька... — прерывающимся голосом с трудом проговорил Тяпа. — Хотел тебя раньше спросить... но стыдился...
— Сейчас-то чего уж... — сказал Костя.
— Вот и я подумал... — от смущения Тяпа даже попытался криво ухмыльнуться. — Скажи, у тебя когда-нибудь с девчонками было ЭТО?
— Нет. А у тебя?
— И у меня не было, — печально вздохнул Тяпа. — Но я видел ЭТО!
— Повезло... — серьезно сказал Костя.
— А теперь, Котька, дай мне мой «шмайсер». И взведи его. Мне одной лапой не оттянуть...
— Ты что, Тяпа?! — испугался Костя. — Ты что, гад, делать собрался?!
— Не ори. И так в голове все горит, а ты орешь... Не бзди, Котяра, самострелов не будет. Взведи пушку и дай мне в руку!..
Костя взвел автомат, отдал его Тяпе.
— Теперь собери свое шматье и отойди от меня, — сказал Тяпа.
— Зачем?
— Делай, что говорю... — И Тяпа наставил автомат на Костю. — Не тяни. Больно же мне...
Костя подобрал свое оружие, часть оставшейся амуниции.
— Иди, Котька... — тихо сказал Тяпа, не опуская автомат. — Иди, корефан мой единственный... Вдвоем — не выбраться. А один ты уж как-нибудь... Ты сможешь, я тебя знаю.
— Успокойся, Валюха... Это у тебя бред сейчас!..
— Иди! — приказал Тяпа и направил автомат на Костю.
— Не-е-ет!!! — И Альпы трижды повторили Костин крик.
— Просил же тебя не орать, — тихо проговорил Тяпа. — Иди.
— Я не могу...
— Сможешь, — жестко сказал Тяпа и полоснул короткой автоматной очередью над головой Кости Чернова. — Иди!
— Что же ты делаешь, сука рваная?! — заплакал навзрыд Костя.
Ответом ему была еще одна автоматная очередь.
— Что же ты делаешь, сволочь?!! — рыдая, прокричал Костя.
— Иди, Кот... — сказал Тяпа. — И не вздумай возвращаться за мной. Пришью, как Жучку. И не оглядывайся. Дай отдохнуть...
И Тяпа прикрыл глаза, чтобы не видеть, как уходит Костя.
ЮБИЛЕЙНЫЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТИЛЕТИЙ
«...День Победы порохом пропах, День Победы со слезами на глазах!..» — излишне бодро в маршевом ритме орут динамики на всю площадь, по которой мимо заполненных трибун...
...медленно идут и спотыкаются очень старые старики, увешанные от глотки до причинного места старыми военными наградами.