Свора - Зов крови
Шрифт:
— Хоть что-то, — покачал одобрительно головой Прат, — Но и это еще не все. Ричард по пятам следует за мной по городу. А женщины больше не ведутся на мои слова, после того, как одна из тех хористок разнесла по городу, что я гад. Так что волки — наши и те другие, остаются единственным развлечением, в этом скучном городе.
— Ты явно болен, — я не верила тому, что он говорил.
— Только потому, что говорю правду?
— Потому что то, что ты говоришь, действительно ненормально!
— О, не надо нравоучений, — Прат закатил глаза, театрально сгибаясь под несуществующей
— Возможно, их слишком мало, раз ты никак не угомонишься? — отозвался Калеб, сверля глазами Прата. Кажется, ему уже надоело слушать этот монолог бедного обиженного вампира.
Прат в ответ лишь хмыкнул. Соня что-то недовольно залепетала в ответ на его фырканье.
— Ну вот, даже они уже меня порицают! А ведь дядя Прат всего лишь ищет развлечений в вашей дыре! Как хорошо было в Чикаго! Одно отсутствие сестер Стоутон сколько стоит!
Я забрала Соню на руки, Ричард подобрался к дивану, пытаясь неловко вскарабкаться к нам. Последив за его попытками, я подтянула Рики к себе на колени. Синие глаза Рики следили за мной с интересом — раньше ему не доводилось видеть меня раздраженной.
— Прат, простой способ не устраивать себе неприятностей — это не искать их, особенно, когда наша семья втянута в конфликт с нелегальной Сворой, — сурово поджав губы, сказал Калеб. Ему явно уже надоело, что Прат отбирает время, которое мы смогли бы провести вместе.
— Ну, все, разговор принимает оборот нравоучений, а значит мне пора. Лучше провожу Грема и Еву, они не так раздражительны, когда я говорю с ними.
— Я тебя прошу, не порть им настроение — Ева и Грем заслужили несколько дней отдыха! — застонала я.
— Постараюсь, — милостиво отозвался Прат, хотя я видела, что он в предвкушении хорошо провести время, доставая бывшую возлюбленную и несостоявшегося соперника.
— Может, просто уйдешь? — предложил Калеб.
Прат удалился не спеша, стараясь продлить свое вмешательство как можно дольше. Калеб тут же вскочил с дивана и взял одну из зажженных свечей. Он поставил свечу на столик перед нами и сел на ковер, опершись плечом о мои ноги и спиной на диван. За окном бушевала гроза, а мне было уютно, хорошо. С двух сторон посапывали Соня и Рики. И казалось, большего счастья в мире не бывает.
Калеб повернул голову, и, уткнувшись губами в мое колено, прошелся вниз, а потом вернулся верх длинным теплым поцелуем, словно хотел охватить им всю мою кожу. Я задрожала и он остановился. Стыд не позволил просить его о продолжении. Но момент был упущен.
Немыслимо легко подхватив Рики на руки, он расположил голову на моих коленях, а ноги закинул на подлокотники. Рики продолжал так же мирно спать на его груди, словно это не его только что поднимали в воздух.
— Иногда мне кажется, что он действительно похож на Ричарда, — прошептала я, мои пальцы бережно убрали челку со лба Рики, а потом переплелись с рукой Калеба. Он нежно поцеловал мою ладонь, и в моих легких не стало воздуха.
— Так и есть. Они похожи.
Не понимаю, как могло так произойти, что Ричард сын Прата?— Знаешь, Ричард очень долго был один, прежде чем позволить себе вновь влюбиться. Он всю жизнь жалел что не обратил свою невесту, — я смогла выровнять дыхание, но слова произнесенные мной звучали глухо.
— А почему не обратил? — для Калеба это показалось странным, и я была удивленна его расчетом.
— Когда он владел собой достаточно чтобы не убить, то нашел ее, но к тому времени семья выдала ее замуж. Тогда было такое время.
— Тогда я его понимаю.
— Ты тоже бы отступил, зная, что я стала принадлежать другому?
— Я сказал, что понимаю, но не принимаю. — Калеб извернулся, чтобы увидеть мое лицо, и то, что было написано на нем, не мог скрыть голос. — Если бы я знал, что ты любишь меня по-прежнему, то это только подстегнуло бы меня.
Почему-то этот странный разговор о многократном «если бы», мне не нравился.
— Как ты думаешь, почему тот волк, сеет вокруг меня такой ажиотаж, — я постаралась сменить тему разговора, на другую не менее интересную и давно интересующую меня, особенно после разговора с Гремом, у кровати Евы.
— Я думал ты и сама знаешь, — Калеб неохотно отозвался, стараясь увильнуть от ответа, значит, его что-то тревожило.
— Я догадываюсь, но отнюдь не знаю. Человек с таким сознанием, как у меня, просто не мог остаться не замеченным. Но вот что я не понимаю — так это почему, мне так легко слышать их разумы, поддаваться зову их сознаний?
— Я раздумывал над этим.
Калеб повертел мою руку перед своим лицом, словно созерцая какой-то предмет искусства.
— И пришел к выводу, что они, даже пребывая волками, не теряют связь с человеческой частью себя. Мы же, вампиры, отличаемся от людей — наше восприятие мира не похоже на ваше. А у волков оно отличается лишь в дни полного затмения сознания.
— Видел бы ты, как странно и страшно видеть это желание у них на мордах. У волка и такие осознанные глаза!
— Я видел, — коротко отозвался Калеб.
Я неверно истолковала его жест с моей рукой — на самом деле Калеб пересматривал мои воспоминания.
— Тебе не кажется это странным — такая жажда заполучить меня у других волков?
— Изегрим использует остатки своих способностей и ментальную связь, чтобы влиять на более слабых или подчиненных ему волков. Это именно ему ты нужна.
— Вунворт сказал мне, что его привлекает желание обладать моим даром, используя меня.
— Он прав. Это и не удивительно, Вунворт хорошо знает Изегрима.
— Но кто он такой — Изегрим? Его знают в легальной Своре?
— Знают. Он был случайно обращен, попал в Свору, где главной парой были родители Вунворта. Став старше, Изегрим попробовал противостоять родителям Вунворта, потерпел неудачу и ушел создавать свою семью, но в итоге примкнул к этой. Насколько мы смогли разузнать, не он начал создание Своры семь лет назад, а просто в итоге победил главного, и по какой-то причине Волчица побежденного объединилась с Изегримом. Нам пока не известно ни сколько их, ни то, кем является Волчица.