Свора - Зов крови
Шрифт:
Ступор от содеянного все еще не проходил, поэтому я одела дежурную улыбку, которой пользовалась в последнее время, когда началась наша странная связь Грем-Я-Прат.
Бабушка смотрела «Секс и город», смотрела громко сказано — храпела перед телевизором, по которому показывали «Секс и город». Это было удачей. Я тихо поднялась наверх и сразу же пошла мыться, чтобы смыть с себя следы своего поступка.
Я просидела под душем полчаса, а пустота все еще не проходила. Мне показалось, что пустота еще хуже ощущений.
Но к тому времени, как я высушила волосы, мое отражение
Я еще раз спустилась вниз, проверить бабушку. Она спала, как и раньше. Выключив свет и накрыв ее старым клетчатым пледом, я тем не менее оставила включенным телевизор — с ним она лучше спала.
На кухне я поела, продолжая глупо улыбаться — мне было хорошо, пустота сменилась эйфорией. Я чувствовала себя как никогда прекрасно. Моя посуду и убираясь на кухне, я тихонько напевала — и сама же морщилась от пения — голоса у меня почти не было, зато был слух.
Проверив в очередной раз перед сном окна и двери (после нападения Дрю, я постоянно так делала), я взглянула на бабушку — она лишь удобнее устроилась в кресле. Я не стала ее будить, чтобы она шла спать в кровать, потому что она как и я мучилась бессонницей, но думаю по другим причинам.
Спать вовсе не хотелось, и звуки телевизора смешанные с тишиной и храпом, не нагоняли дремоты. Я захватила со столика книгу, что дала мне Рейн и пошла наверх.
Не включая свет, я прошла во внутрь и поежившись от холода поняла, что открыто окно. Закрыв его, я лишь тогда включила ночник. Этот звук странным эхом раздался по комнате — словно я здесь была не одна. Крутнувшись на месте, я тут же прижала ладони к сердцу — я не ожидала увидеть в кресле Грема.
— Ох! — все что я смогла выдохнуть. Это словно дало толчок в моей голове, мыслях и ощущениях. Чувства нахлынули одновременно и почти снесли меня с ног. Но Грем этого не заметил.
Он был ужасно зол, и об этом говорили не только бледные подрагивающие губы. Его глаза сверкали недобрым огнем, при этом стали темнее, чем я привыкла видеть. Его лицо пугающе прояснилось.
— Убежала, как трусливый кролик! — рявкнул он, а я тут же осела на постель.
Грем был одет в черный спортивный костюм, словно собирался на пробежку. Я даже не подозревала, что он занимается спортом, хотя стоило, особенно после того, как я видела его тело.
Волна стыда заставила меня потупиться и опустить глаза в пол. Я чувствовала, как пылают щеки и никак не могла с этим справиться. Что же он обо мне подумает! — ужаснулась я.
— Опять будешь меня игнорировать? — Грем подался вперед на кресле, и я неосознанно накрылась одеялом — хотя защитой это было никакой.
— Почему же, — тихо ответила я, пожимая плечами, — как вы сюда попали? От окна до земли шесть метров!
Начисто проигнорировав мои слова, Грем обратил свое внимание и злость на другое:
— Значит уже на вы?
Грем выпрямился и нарочито медленно направился к постели. От его чувственной походки, мои мысли тут же вернулись к тому, что было днем. На эти воспоминания
отозвались покрасневшие щеки и тугой узел, сжавшийся внизу живота. Я снова хотела испробовать то, что было днем, и оттого я почувствовала себя развратницей.Грем остановился и завис надо мной, а я закрылась от него водопадом волос, густых и достаточно непроницаемых, чтобы он мог видеть мои глаза в данный момент, а также пылающие щеки.
— Так не будет! — заявил он мне.
Настойчивость, с которой он говорил, заставила меня посмотреть на него с возмущением.
— Как не будет? Да что вам нужно?! Я же оставила вас в покое? Разве не этого вы добывались? Ведь именно этого! Не так ли?
— Нет! — жестко сказал он, и тут же как-то странно замолчал.
Я услышала, как внизу прекратился храп, на несколько мгновений между нами повисла тишина, во время которой мы гневно мерились взглядами. Храп возобновился.
— Да! — прошептала я, — именно это вам и нужно было — оставить вас в покое.
Он нагнулся надо мной, и, подавшись назад, я уперлась в спинку своей старой потрепанной кровати, некогда принадлежащей моей маме. Опустившись на одно колено на кровати, он уперся руками с двух сторон, от моей головы и дразнящее втянул запах моих волос.
Таким Грема я прежде не видела, это был не отец Калеба, вечно рассудительный и спокойный, а опасный, притягательный мужчина которого невозможно не желать.
— Ты уже не будешь ни с кем другим.
— А тебя это не касается, — процедила сквозь зубы я, понимая, что совершенно не могу владеть собой, когда он рядом. А тело уже предательски дрожало. От Грема веяло холодом, опасностью, и чем-то таким свежим… словно запахом леса, после дождя.
— Я тебя предупредил. Никакого Прата!
— И я тебя тоже, это тебя не касается!
Грем улыбнулся самодовольно и все же по-доброму.
— Твоя реакция говорит об обратном.
Вот такому Грему было еще сложнее сопротивляться.
Я просто не знала, что на это сказать, так как глаза Грема меня обезоруживали.
— Ты ведь и сама это знаешь, — он оказался еще ближе, и ему наверняка стало видно, как заблестели мои глаза.
— Я тебе не нужна — не о чем говорить, — из последних сил я попыталась казаться равнодушной, как делала это все те годы, что любила его. Раньше удавалось, но не после того, как я ему отдалась. И Грем это не только понимал, но и видел в моих слабых попытках защитить свое самолюбие.
— Теперь мы будем об этом говорить, — твердо сказал Грем.
— Нет. Нет. Нет.
Он делал мне еще больше больно, своим упорством, потому что так и не опроверг мои слова — не сказал, что я ему нужна. Ему просто не нравилась конкуренция Прата.
— Да, — настаивал на своем Грем, и именно после этого последнего слова, из моей памяти полностью стерлось, что Грем — отец Калеба.
Он властно подтащил меня к себе, и тут уж я не сопротивлялась. Его руки распахнули мой халат, таким движением, словно все, что было под ним, давно уже принадлежало ему, при этом его глаза не позволяли моим отвернуться. В то же время я с силой ухватилась в его волосы и притянула голову к себе.