Свой-Чужой

Широко расставив ноги, он взял «Стерк» двумя руками и прицелился. С третьего выстрела ему удалось попасть в переднее колесо: оно с глухим шлепком лопнуло и фургон повело вправо. Водитель решил не рисковать и развернул машину поперек. Судя по тому, как она начала раскачиваться спецназовцы выпрыгивали с другой стороны и укрывались за цельнометаллическим кузовом.

Лейтенант посмотрел в другую сторону: вторая машина проделала тот же маневр. Чтобы убедить их, что это не напрасно, Когель также отправил в их сторону несколько пуль. Понятно, что ему одному не справиться с таким числом комитетчиков, но вот попробовать их задержать…

Вертолет уже сел на щебень, когда над пустырем раздался усиленный мегафоном крик:

– Крис, ты что творишь? Бросай пистолет, это я, Ирвин!

Когель вздрогнул и закрутил головой, пытаясь понять, за какой из двух машин спрятался его напарник.

– Лейтенант Когель, это Комитет Метрополии. Сдавайтесь и мы сохраним вам жизнь, — к Ирвину присоединился еще один человек, только, с другой стороны.

Дверь вертолета открылась и оттуда показался мужчина в черной куртке. Он махал Астре и Рингу. Девушка попыталась вырвать свою руку из руки казначея, но тут удержал ее и потащил в вертолет:

– Идем! Они его не убьют, лейтенант прав. А мы успеем улететь!

Буквально силком он запихнул девушку в проем и залез сам. Дверь захлопнулась. Вертолет качнулся и оторвался от земли.

Нова все же вырвалась из рук Ринга и кинулась к иллюминатору. Крис стоял посереди пустыря, сжимая пистолет, и периодически стрелял то в одну, то в другую сторону, не давай спецназу, укрывшемуся за фургонами высунуться. Сколько патронов в «Стерке»? Астра точно знала, что двадцать один. Выстрелы Когеля она начала считать с самого начала, давняя привычка. И по всему выходило, что осталось совсем недолго.

Вертолет поднялся уже метров на десять, когда после очередного нажатия на курок она не услышала выстрела. И в тот же момент спецназовцы выбежали из-за своего укрытия. Девушка обратила внимания, что один явно отличался от всех обмундированием и более тяжелой винтовкой, такую обычно использует полиция, а не Комитет. А дальше…

Астра не смогла сдержать крика. Комитетчики даже не стали пытаться задержать Криса, просто первый спецназовец, особо не целясь, выпустил очередь ему в корпус. Лейтенант поперхнулся и согнулся, выронив уже ненужный пистолет. Девушка отлично выдела, как он закашлялся и у него изо рта потекла кровь.

Когель смог устоять на ногах еще несколько секунд, после чего завалился набок и больше не шевелился.

Тот из нападавших, что был с полицейской винтовкой подбежал к нему, схватил на плечо и перевернул на спину. Затем посмотрел вслед улетающему вертолету, встал на одно колено и прицелился из винтовки.

– Нас сбить пытаются, штурмовой винтовкой, — весело сказал человек в черной куртке, который махал им при посадке, — видимо ракет с собой не прихватили.

– У него подствольная ракетница, идиот! – крикнул Ринг, который тоже наблюдал за событиями на земле.

Он был прав, штурмовик нажала на спуск и вместо обычного выстрела чуть ниже дула полыхнул синий огонь. Вслед вертолету устремился теплонаводящийся снаряд.

– Обманку! – что есть силы закричал человек в черном.

Пилот нажал на какую-то кнопку и от вертолета отделился полыхающий шар, который полетел в другую сторону. Это была обманка – специальная ракета, с температурой выше, чем у их воздушного судна. Сработало! Снаряд полицейского изменил траекторию и устремился за обманкой. Спустя секунду слева иллюминаторы осветило огненное зарево и вертолет качнуло взрывной волной. Больше противовоздушных средств у их противников не оказалось, так что толпа людей в штурмовой форме лишь беспомощно смотрела им вслед. Надолго ли? Можно не сомневаться, что по тревоге уже поднимали всю авиацию Комитета.

ГЛАВА 29. ТА, КТО РЯДОМ С ТОБОЙ.

Бармен Колин Мейл спокойно посмотрел на своего единственного посетителя и спросил:

– Еще виски, здоровяк?

Молодой человек, который сидел напротив него за барной стойкой уже был в подпитии, но пока хорошо себя контролировал. Он задумчиво посмотрел на бармена, затем кивнул и подвинул свой опустевший стакан.

Колин убрал его за стойку, достал чистый и плеснул туда из бутылки. Не то чтобы он любил задушевные беседы, но за годы работы он научился распознавать людей с первого взгляда. Молодой человек явно служил в полиции, вон какой здоровый, выправка строевая, взгляд цепкий. Вообще, служба накладывала на людей какую-то невидимую печать, которая легко читалась при определённой сноровке. В общем, Колину стало любопытно, что забыл в его баре полицейский, в четыре часа дня.

– У вас что-то случилось?

– Что? – молодой человек задумчиво посмотрел на Мейла, — почему вы так решили?

– Сотрудникам полиции нельзя пить в рабочее время, разве что вы на выходном.

Собеседник даже не удивился, что место его работы так легко раскрыто:

– Вы правы. Но я уже выходной. Не хочу пить дома и хочу подумать. А у вас тихо и хорошо. И наливают. Меня Ирвин зовут.

С этими словами Интерфер (а это был именно он) протянул руку бармену.

– Колин, – Мейл пожал ее.

– Просто… знаете, Колин, все что нас окружает – это просто жизнь. В ней происходит всякое, если обо всем думать, голова взорвется. Но иногда случаются такие события… наверное, их просто нужно уложить в голове, привыкнуть к ним, - Ирвин залпом выпил виски и поморщился.

– Расскажете, что случилось у вас?

Интерфер пожал плечами и посмотрел в пустой стакан. Затем ответил:

– У меня убили напарника. Сегодня, несколько часов назад.

Колин приподнял бровь. Вся Шарра еще гудела по поводу взрыва на проходной Комитета, а тут убийство полицейского. Нет, стражей правопорядка, конечно, убивали и случалось такое регулярно. Но каждый раз это было ЧП, после которого полиция могла поставить Террану на уши.

– Как это произошло? При задержании?

Ирвин вздохнул еще глубже и продолжил смотреть на дно своего стакана:

– Да, при задержании. Всех подробностей я, к сожалению, рассказать не могу. Я еще и сам пока не могу понять, что в этой истории можно будет рассказывать, а что нет…

– Конечно же, я понимаю. Еще виски?

Интерфер поставил стакан на стойку и полез за кошельком. Проверил его содержимое и грустно покачал головой:

– Боюсь, все деньги, какие я брал с собой уже у вас в кассе.

Колин улыбнулся, достал чистый стакан и плеснул туда двойную дозу:

– За счет заведения. Мы всегда рады помочь полиции.

Интересно, насколько приторно такое прозвучало? Сопротивлению Колин помогал уже несколько лет, выполняя функции информатора. В его бар приходили разные люди, а выпивка сильно развязывает язык. В основном он сообщал повстанцам какие настроения царят сейчас в столице и что обсуждают люди между собой. Но иногда попадались крупицы ценнейшей информации. Вот и сейчас, если малость развязать язык этому полицейскому, глядишь чего и узнает.