Свой респаун

— Короче, мы с Бинтиком попробуем его оплести паутиной, чтобы ограничить руку с мечом, а ты, Шуга…

— Архар, какой, на хрен, меч?

— Эээ, — только и вырвалось у меня, когда магма вконец стекла, обнажая огромный пулемёт. С толстым рифлёным дулом с перфорированными отверстиями на нём для отвода газов, с массивным казёнником, и с длинной, тянущейся вниз патронной лентой, по которой ещё струились остатки лавы.

Не сразу до меня дошло, что это и не патронная лента даже… Это же толстенный шланг!

— Не понял, — испуганно просипел Груздь, — Это чего за прикол? Когда это Кащей был с машинганом?!

— Ну так восьмисотая же версия, — усмехнулся я.

Теперь, с такой пушкой в руках, оскал зубов на железном черепе Кащея показался не только зловещим, но и насмешливым. Если это и вправду шланг от насоса торчит, то патроны у него никогда не кончатся.

— Мне кажется, это может быть и не машинган, — прошептал я, отступая к висящему на цепях яйцу.

Оно казалось мне тут единственным укрытием…

— Саня, Саня, Саня… — нервно постукивая рукоятью топора по ладони, затараторил Шугабой, — Саня, думай давай, Саня!

— С языка снял, громила, — прошептал Груздь. Он тоже оглядывался на яйцо, и явно надеялся спрятаться в его тени.

Ну вообще молодцы. То есть, думать должен я?! А никто ещё тут пораскинуть мозгами не хочет?

— Давай, лидер, — меня припёрла плечом Цикада, тоже отступающая, — Говори, чего делать!

Ох, как же мне тоже хотелось, чтобы в этот момент оказался кто-нибудь рядом, кто скажет, что нам делать… Но этот «кто-нибудь» сейчас дрых в пещере. Да он и так уже сказал всё, что посчитал нужным.

Но вообще, первоначальный мой план пока оставался действующим. Передо мной источник жертвенной души для моего Хранителя, и надо просто тыкнуть в этот источник Стрелой Богини Мести.

Кстати, а тыкнуть надо именно в Кащея? Или… Я тут же обернулся на яйцо.

— Груздь! — скомандовал я, вскакивая на Бинтика.

Лазутчик без подсказки ухватился за хвост Бинтуронга, и мы в мгновение ока оказались на вершине яйца. Громадная бетонная глыба едва-едва качнулась от нашей пробежки по нему.

Груздь, словно мечтал об этом всю жизнь, в красивом прыжке занёс над головой кинжал и, приземлившись, тыкнул остриём по бетону. Лезвие лишь жалобно звякнуло.

— Ну, Архар, ты чего тормозишь-то? — возмутился тот.

— Погоди.

И я тоже прыгнул с Бинтуронга, в прыжке занеся над головой Стрелу, изогнувшись в грозном замахе всем телом… Вообще-то я тоже всю жизнь мечтал лететь вот так замедленно в красивом и мощном прыжке. Эх, ещё бы вместо стрелы в руки какой-нибудь огромный двуручный клинок.

Но меча не было, поэтому, приземлившись, я тоже тюкнул Стрелой по бетону. Тишина. Ничего…

— А вопросы задавать можно? — растерянно спросил Груздь.

— Нет, — буркнул я и коснулся пальцем рукоять его кинжала.

Он тут же, трансформируясь в божественное орудие, с ужасающим треском уткнулся в яйцо. Прошла секунда… Из бетона под кончиком вылетала пыль и искорки, но яйцо трескаться совсем не желало, зато заскрипели и завибрировали цепи, удерживающие вес глыбы на себе.

— А-а-а! Пальцы!!! — Груздь плюхнулся вместе с отяжелевшим кинжалом, хоть и пытался его целую секунду перебороть, будто армрестлер. Но куда там…

Я сразу убрал палец, едва кинжал вместе с прицепившимся к нему лазутчиком поехал вниз. Груздь, кувыркаясь, пытался хоть за что-то уцепиться, даже процарапал бетон лезвием, но так и уехал за край яйца.

— Ну твою же за ногу, — пробормотал я, поняв, что яйцо вполне себе выдержало и удар стрелой, и даже действие божественного орудия. Цепи, кстати, тоже оказались достаточно прочными.

— Моя очередь, смертные!

Тихий и протяжный, словно вой ветра в вышине, голос Кащея разнёсся по пещере. Я вскинул глаза…

Дуло его пушки смотрело как раз на нас, и в следующий же миг что-то завыло в механизме орудия. Затрясся шланг, спускающийся в озеро, задымился, и тут же из дула вырвался огонь.

Всё же это был не совсем огнемёт… Потому что он стрелял не единой струёй, а выплёвывал ошмётки лавы, словно пули. Вот только скорость стрельбы была такая, что снаряды едва не сливались в единую линию.

С протяжным гулом Кащей провёл дулом и, словно художник, мазнул трассером по нашему острову. Там, куда влеплялись плевки магмы, они взрывались, разлетаясь брызгами, как пейнтбольные шарики. Правда, брызги эти были такие, что, если попадали на камень, с шипением пытались прожечь его. Любой камень, кроме бетонной скорлупы яйца.

Глыба мелко завибрировала подо мной, когда линия огня поехала прямо по яйцу, и я, вскочив на Бинтика, сразу заставил его активировать спасительный кокон. Паутинный купол тут же задымился и разлетелся, но этих мгновений хватило, чтобы нам спастись.

Мы с Бинтиком тут же соскочили вниз, где приземлились как раз у всей моей группы, сгрудившейся за яйцом. Ну, почти всей — Груздя тут не было.

— Архар! — Шуга тут же вскочил, — Ты видал, как эта дура шмаляет?! Да это ж танк ходячий с пулемётом! Каждая пуля как снаряд.

Словно в подтверждение его слов яйцо снова затряслось, а по краям пронеслись смертоносные снаряды. Воздух напитался гарью и дымом, стало тяжело дышать.

— Не думайте, что сможете скрыться от меня, — с раздражающим спокойствием сказал Кащей, — Мои богатства вам не достанутся.

Едва он это сказал, как что-то загудело в пещере, будто запустился какой-то механизм. Глыба перед нами тут же дёрнулась, заскрипели натягиваемые цепи, и огромное яйцо медленно поехало вверх.

— Ну вот, последнее укрытие отбирают, — проворчал Шуга.

— Груздя не видели? — я оглянулся, гадая, куда делся лазутчик.

А вот Кащей, видимо, догадался, куда тот делся. Потому что с недовольным рыком вскинул пулемёт и выпустил очередь куда-то во тьму под потолок. Выглядело это, будто скорострельная зенитка работает по вражеской авиации.

— Жалкий смертный!

— Эх, — я вздохнул, глядя, как в вышине показалась фигурка героически падающего Груздя. Кажется, лазутчик каким-то образом умудрился попасть на самый верх и запустить механизм.