Свой выбор

Под стоны и вопли Кричера лично извлекает из хранилища свой портрет, который был сделан через год после свадьбы. На нем пока юная и прекрасная девушка, но смерть хозяйки изменит образ. Место чернокудрой синеглазой красавицы займет старуха, что отражается в зарастающих пылью и плесенью стеклах окон.

Приклеив портрет чарами в сжавшемся холле, леди Блэк с улыбкой отправляется в ритуальный зал, а там надрезает себе вены. Если ей повезет, то сил в раньше срока увядшем теле хватит, чтобы питать камень рода достаточно долго. До тех пор, пока Регулус не будет спасен. До тех пор, пока Сириус не покинет Азкабан. А иначе… О другом исходе леди Блэк запрещала себе думать. И закрывает глаза…

И приходит боль. Бесконечная выматывающая боль. И слабость. Тело, отданное родовому камню, не подчиняется. Но алтарь, выпивая ее силы, не дает и умереть. Не забирает душу и тело. И остается только страдать и ждать смерти. Ждать, терпеть боль и надеяться, что агония продлится подольше…

* * *

Порой леди Блэк становилось чуть легче. Будто поток силы, вливаемой в родовой камень извне, увеличивался толчками. В такие редкие моменты волшебница даже могла открыть глаза и смотреть в потолок, гадая, что станет с ее телом после. И думать о том, что конец близок. И когда ее не станет, магия потянет за собой остальных, кто еще остался. Поллукса, ее отца, родовой камень уже забрал. Кто будет следующим? Ненавистный свекор, давно ставший живым мертвецом? Брат? Тетка Кассиопея?

Но в этот раз было что-то другое. Магия прибывала сильным потоком, пусть и вкус у нее был странный, немного неправильный. В другое время леди Блэк попыталась бы найти объяснение, но сейчас она могла лишь лежать и глубоко дышать, ощущая, как крохи этой силы, не уходившей по настроенным ею каналам, оседают в теле, продлевая ее жизнь.

Волшебница уже хотела закрыть глаза, чтобы погрузиться в свою бесконечно длинную дрему, как от входа раздался грохот. В двери что-то ударилось. Да так, что из всех щелей взметнулась пыль, а на стенах дрогнули в держателях давно потухшие факелы.

— Чтоб тебя! — услышала волшебница мальчишеский вскрик, и еще через секунду двери распахнулись, впуская внутрь клубок из тел. — Отцепись!

Леди Блэк на миг причудилось, что она слышит голос Регулуса, но потом она вспомнила, что ее младшему сыну давно не десять лет.

Клубок возился на полу, из него доносилось совершенно змеиное шипение и придушенные хрипы. Появлялась то тонкая детская рука, то лапа эльфа с длинными пальцами. А потом клубок распался, и в разные стороны откатились тоненький растрепанный мальчишка в разодранной мантии и осунувшийся постаревший эльф, в котором леди Блэк едва узнала Кричера.

— К… — попыталась вымолвить женщина, но получился только вздох. Но эти двое услышали и оглянулись.

Эльф тут же запричитал, заголосил, порываясь побиться головой об пол:

— Бедная моя хозяюшка! Хозяюшка Вальбурга. Кричеру нельзя сюда. Но Кричер не мог!.. Не мог пустить постороннего! Кричер виноват, хозяюшка!

Леди Блэк прикрыла глаза, громкие звуки резали слух, но она не могла остановить разошедшегося эльфа. Но незнакомый мальчик, похоже, все понял правильно и с шипением велел:

— Заткнись, Кричер! И я не посторонний! Лучше принеси своей хозяйке воды! И не кричи, если не хочешь сделать только хуже.

Кричер хотел было еще что-то вякнуть, но тон мальчишки возымел действие. Особенно тогда, когда юный волшебник стянул разорванную мантию и с гневом бросил на пол, добавив:

— Хочешь получить одежду? Поверь, я смогу тебе ее всучить.

Аппарировать, как и колдовать, эльфы в ритуальном зале не могли, так что домовик, шлепая босыми ногами и что-то шипя себе под нос, побежал прочь.

— И что тут у нас? — услышала леди Блэк через минуту и вздрогнула. Открыв глаза, она увидела стоящего к ней спиной мальчика. Факелы уже пылали, делая темные волосы волшебника рыжевато-красными. Мальчик почти дирижерским жестом поводил в воздухе кончиком какой-то металлической палочки, и от его движений в воздухе возникало разноцветное кружево, растекаясь по всему залу. — Интересно.

Вальбурга попыталась запротестовать, видя, как мальчик вынул откуда-то еще палочку и принялся ею шевелить магические нити, будто те были из обычной веревки. Мальчик обернулся на ее хрип, с секунду помолчал, а потом мягко сказал:

— Простите, леди Блэк, но это все зашло слишком далеко.

Потом развернулся, вынул откуда-то еще палочки. И уже через пару минут обмирая от ужаса и неверия, Вальбурга наблюдала за ребенком, орудовавшим странными палочками как паук своими восьмью ногами: две спицы волшебник держал в руках, а остальные располагались по бокам от него и двигались, подчиняясь взгляду.

— Н… Нет… — смогла выдохнуть женщина, внезапно осознав, что происходит.

Мальчик цеплял нити, одни обрубал, другие переплетал иначе. Одни щепил, разбивая на более тонкие, другие перекручивал в толстые канаты. Своими инструментами он чертил руны из силы и стирал те, что создала Вальбурга. Мальчишка менял… разрушал то, что она сделала когда-то. То, что хоть как-то поддерживало ее сыновей. Если остановить поток магии…

— Нет!

Юный маг работал медленно, не так уж и умело, она могла остановить его до того, как он все безвозвратно испортит.

— Нет…

— Вы не переживайте, все будет хорошо, — заверил темноволосый ребенок на ее хриплый шепот. — Сейчас я разберусь, что тут и как. И мы вас вытащим. Где этот эльф? Как нападать, так он шустрый был!

Голос мальчика дрожал то ли от испуга, то ли от напряжения. Он кусал разбитую губу, тряс головой, отбрасывая челку набок, и обтирал подбородок о плечо, раздраженный тем, что по виску и уху тонкой струйкой течет кровь. Но не отвлекался от своего занятия. Спицы двигались, как лапки паука.

Эльф явился через минуту, бережно неся в лапках высокий серебряный кубок, изукрашенный рубинами. Мальчик проводил его взглядом и вернулся к работе. Вальбурга еще пыталась что-то говорить, как-то возражать, но после первого же глотка воды у нее закружилась голова, и женщина вновь погрузилась в беспамятство. Эльф в последний момент поймал голову хозяйки и, отставив кубок, бережно уложил хозяйку поудобнее, подсунув под голову мантию мальчика.

Юный маг, увидев, что леди Блэк потеряла сознание, вздохнул, сосредоточился и принялся дальше распутывать сеть из магических нитей, в которую навертели так много всего, что она напоминала неприятное глазу аляповатое кружево, в котором не наблюдалось ни строгости линий, ни четкости потоков. Предстояло многое сделать, а рассчитывать приходилось только на интуицию и память рода Певерелл.

Глава 51. Леди Блэк

В момент, когда последний сложный вензель, выплетенный сразу тремя спицами, лег в канву полностью переписанного сплетения ритуалов, Гарри обессилено упал на колени, а инструменты со звоном посыпались на пол.

«Перестарался», — только и смог подумать юный волшебник, прикрывая веки и опираясь руками, чтобы не впечататься носом в алтарь.

Хватит и того, что он нарушил целые разделы правил, не только вломившись в чужой ритуальный зал, но и заляпав тут все кругом кровью.