Своя игра. Тетралогия

– А не правильнее ли просто забрать доспехи с обоих скелетов? – удивился Меченый. – Законные трофеи!

– Так и сами скелеты тоже законные трофеи, но я уже объяснил тебе, почему их надо вернуть. По тем же причинам их нельзя возвращать голыми. Мне нужна для моего костомеха нормальная броня, и я ее заберу, но на королевском пусть останется хоть какая-то. Штольб должен быть уверен, что ему удастся скрыть выходку племянника. Для этого следует как можно быстрее сплавить костомехов и пехоту в Сапр, причем в презентабельном виде. А где приор так сразу доспехи для скелета возьмет, и тем паче для двух? Не исключено, что ему есть где взять. А вдруг нет? Заранее же у него не спросишь. Сорвутся переговоры – ничего не получим. Возможно, жизни потеряем. Нехрен жадничать! Десять кусков – отличный приз за бой вроде сегодняшнего.

– Добро! Пусть будет по-твоему. Только давай я посоветую тебе кое-что на правах старой дружбы. Устал ты. Перенервничал. Не напрасно – в любую секунду все могло прахом пойти. Дальше воздержись от участия. Поручил мне с Бдящих выкуп взять – я согласился. Значит, или возьму, или сдохну, ты меня знаешь. Устраняйся от забот командирских, забирай своих, и отправляйтесь-ка вы в «Гавань». С хорошим эскортом, естественно, чтоб о безопасности не беспокоиться. А я тут дальше сам.

– Да с превеликой радостью! Давно хотел ощутить себя герцогом Гинкмарским, готовым объявить независимость от Бальдура. Вот и побуду им, пока ты тут занят.

– Замечательно! Завтра встретимся в таверне.

Пройдясь по лагерю, я объявил сбор, передал права управления костомехом знающему парню из разбойников, и мы немедленно выступили. Пробирались окольными тропами, через бандитские заставы, потаенные лесные деревеньки, Заброшенный стан. В «Гавани» Жюстина взбрыкнула и заняла отдельную комнату – на первом этаже. Новая таверна строилась по тому же плану, что и старая; получалось, что магиня вселилась в бывшие апартаменты Мэлори. Понятно, что ей хочется побыстрее себя в новом амплуа попробовать, и заодно сразу дать понять обслуге, кто есть кто, поскольку прежнее расположение помещений знал не я один. Я не стал ни спорить, ни ругаться: мне сцен, близких к семейным, за время нашего союза и без того хватило. Засел на третьем этаже, потребовал ужин в номер и затащил в постель доставившую его хорошенькую служанку.

Наутро в сопровождении десятка головорезов прибыл мой костомех в новых доспехах и с двумя мечами вместо одного. Я полюбовался на своего красавца, овеянного боевой славой и отмеченного знаком качества, заказал кузнецу пару загнутых буквой «Г» костылей, вбил над дверью в кухню и водрузил на них меч Лины. Пусть остается там в память о ней. Об остальных погибших. О былых временах.

Меченый получил выкуп с Бдящих уже к полудню, но опасаясь их молодецкого удара в спину, отходил от березняка с большой осторожностью и до таверны добрался лишь к вечеру, совершенно вымотавшись. Так что подробности передачи заложников и костомехов я узнал лишь утром следующего дня. Мы сошлись на завтрак в обеденный зал и устроились за столом напротив друг друга. Жюстина – рядом с Меченым, давая понять уже мне, что между нами все кончено, а между ними как раз налаживается. Рядом со мной сел Айк.

Помолодевшая «Гавань» еще не успела пропитаться обычными ароматами постоялых дворов, не всегда привлекательными. А самое главное, они пока не слились в один, хорошо знакомый любым путешественникам, неразложимый на составляющие, сразу забивающий ноздри и не дающий ощутить что-то кроме него. Приятно пахло всем по отдельности: свежим деревом, вкусной едой из кухни и с тарелок, пенящимся в кружках темным пивом. На чистую, не засаленную до предельной неопрятности столешницу можно было облокотиться без отвращения, и ее не покрывали вырезанные ножами и нацарапанные стилетами имена и ругательства. Нам никто не мешал – не орал рядом, не скандалил, не пел песен, не подслушивал, не лез в разговор. Зал в этот ранний час был еще пуст: по нему бродил лишь огромный рыжий котяра.

– Гирш пришел в ярость, когда обнаружил подмену доспехов скелета, – сказал Меченый. – Так накалился, что его собственные латы чуть не расплавились. Однако присланные Штольбом деньги отдал. Видно получил вместе с ними четкое указание от приора заплатить, даже если мы в чем-то по мелочи схитрим.

– Гирш – один из главных претендентов на место Штольба, – заметил Айк. – Клянусь, он воспринял подмену как пощечину конкретно себе.

– На здоровье, если нервов не жалко, – пожал плечами я.

– Это просто к твоему сведению. Конечно же комтур уверен, что инициатива была твоя. И отныне считает тебя своим личным врагом.

– Повторюсь: на здоровье. Что он мне сделает? Пойдет за мной в погоню к центру Гинкмара? Скатертью дорога. Буду счастлив увидеть, как он гробанется в этих лесах.

– Смотри сам не гробанись. Забудь о спешке. По пути не упускай ни одного случая для прокачки. Не думаю, что ты дойдешь до некрополя с уровнем ниже шестидесятого.

– У меня костомех. В отменных доспехах теперь.

– На него и надежда. Иначе я бы целую неделю потратил, лишь бы убедить тебя отказаться от похода.

Весточка спорхнула со стола и стала увлеченно выискивать что-то в устилающих пол опилках. Ее узрел кот. Он бросился на пичужку и принялся с пронзительным хищным мявом гонять ее по всему залу, заскакивая на столы, прыгая с них, не давая бедняжке взлететь под потолок.

– Не трогай птичку, скотина! – крикнул я, но тут же сообразил, что увещевания бесполезны, схватился за лук и достал из колчана стрелу. Сидевший передо мной Меченый вскочил и раскинул руки, мешая прицелиться.

– С ума сошел? – заорал он. – Этот кот – талисман таверны! Убьешь его – тебя разбойники не помилуют!

– А ничего, что ваш талисман хочет сожрать мой талисман? – заорал я в ответ. – Уберись из сектора обстрела! Иначе я прикончу тебя, потом кота, а потом мы посмотрим, кто кого не помилует!

Поругаться окончательно нам помешала Весточка. Устав улепетывать от наглого хищника меж ножек столов и табуретов, она свернулась в свиток. Кот недоверчиво его обнюхал, погонял бесполезный пергамент лапами по полу и отошел в сторону. Вид у него был обманутый и обиженный. Весточка снова превратилась в птичку и устроилась на полке большого камина. Кот хотел заскочить туда, однако не решился: полка была слишком узка, и он побоялся свалиться с нее.

– Мой талисман сильнее вашего! – обрадовано заржал я. – Заведите себе получше.

– Не тычь в меня стрелой! – предостерег Меченый, отстраняясь. – Она у тебя отравленная! И вообще – что за манеры? Ты же не в лесу, а в культурном месте.

– В культурных местах не нападают на постояльцев с целью их слопать, – возразил я. – А теперь попробуй скажи, что Весточка не постоялец?

– Постоялец, постоялец, – нехотя признал Меченый. – Эй, Ассасин! – обратился он к коту. – Не смей трогать эту птичку, понял?

Кот фыркнул и вышел из зала, гордо задрав хвост, давая понять, что ничего он не понял и понимать не намерен. Сами сидят завтракают, а ты свой завтрак еще добудь, и когда почти добыл, он становится несъедобным. И вместо того, чтоб посочувствовать, тебя хотят подстрелить и ругаются!.. Весточка оскорблено смотрела коту вслед. Живешь себе живешь, никого не трогаешь, и вдруг какое-то рыжее чудовище принимается носиться за тобой, клацая зубами и размахивая когтями. И где? В том самом обеденном зале, в котором тебя приветливо принимали за любым столом, щедро угощали вкусными крошками, а иногда отваливали целые бисквиты.