Священная битва за Москву
Шрифт:
Мюллер громко шепнул:
– Вот он уже стал выходить!
Геринг с нездоровым интересом оживился:
– Говоришь он!?
Мюллер быстро и резво кивнул:
– Да он! Так будет интереснее!
Геринг довольно фыркнул:
– Значит самец! Знаете, я доволен!
Мюллер резко, вскрикнул:
– Хайль Гитлер!
Фюрер кивнул:
– Правильно! Тьфу, не правильно! Надо не Гитлер, а Геринг!
Мюллер резво добавил:
– И довольно крупный!
Заиграла музыка, раскрылась клетка и, на арену неспешно вышел... лев. Довольно крупное животное с оскаленными клыками.
Геринг
– Вот это согласен достойный соперник!
Мюллер указал на хищника пальцем:
– Видите фюрер, какая у него густая грива!
Геринг охотно согласился:
– Да густая! Но девушка надеюсь, ее побреет!
Льву тоже было довольно холодно, припекало снегом могучие лапы. Зверь повернулся и зарычал.
Геринг звонко хихикнул:
– Это он не на меня!
Мюллер с подхалимажем, ответил:
– Нет величайший! На вас даже мухи боятся садиться!
Геринг охотно согласился:
– Я и сам любого придавлю как муху!
Мюллер тонко, хихикнул:
– Мы будем толочь, мух!
Девушка-воительница, покачивая роскошными бедрами, взяла и чуть-чуть сместилась! Вид грозного зверя, с оскаленной пастью внушал ей опасения. Лев рявкнул еще раз и стал приближаться. Геринг щелкнул толстыми потными и липкими от крема и пролитого вина пальцами Мюллера по лбу:
– Что же делаем ставки господа!?
Мюллер подобострастно спросил:
– И на кого великий вы хотите поставить?!
Геринг, немного его, с хмельных глаз водило, поколебавшись, хлопнул ладонью своего заместителя в делах развлечений по лбу:
– На льва!
– И громко икнув, добавил.
– Царя зверей! А я есть зверь!
Окружение сразу оживилось. Иодоль заявил:
– И я тоже на льва!
Фельдмаршал семидесяти трех летний, герой еще первой мировой войны Рудерштарм, как личность более благородная( аристократ в десятом поколении!), возразил:
– А я на милую девушку!
Шелленберг опасаясь хмельного вепря, ответил:
– Это очень глупо ставить не на того, на кого приказал фюрер!
Геринг, стараясь показать свою демократичность, поправил:
– Я не давал никакого приказа! Делайте свободные ставки!
Мюллер бодрым тоном подтвердил:
– Бой честный ничего заранее не подстроено!
Шелленберг вкрадчиво и шипя голосом кобры, сообщил:
– А я все равно на льва, чтобы быть вместе с любимым фюрером!
Геринг вскинул толстую руку:
– Зин Хайль! Ставки совершенно свободны!
Лев тем временем бросился на девушку. Та ловко царапнула хищника трезубцем и отскочила в сторону.
Геринг уже более мягким тоном похвалил арабскую девчонку:
– А она довольно ловкая!- И тут рыкнул.
– Но я не могу проиграть!
Шелленберг который, сильно нервничая и, сам умудрился принять на грудь лишнего, предложил:
– Перцу этой бабе в анальное отверстие!
Геринг охотно согласился:
– Давно пора!
Лев снова прыгнул, ему удалось лапой сорвать со смуглой девчонки набедренную повязку, обнажив крепкие ягодицы. Фюрер провыл:
– Вот так лева молодец!
Девушка-воительница рассвирепела. Стыд придал её новые силы и меткость, и она ловко набросила сеть, и лев запутался в ней. Зверь отчаянно
попытался распутаться, но запутывался еще больше. Его дерганье приобрели истеричный характер.Геринг словно кликуша, провопил:
– Ну, ты и ловка дуреха! Так льву и надо!
Девушка-воительница со всего размаху попробовала пронзить своего противника трезубцем. Но острие было, причем вероятно такое оружие ей выдали специально, недостаточно острым, чтобы пробить толстую львиную шкуру. Зверь лишь получал царапины и ревел в ответ. Монстр даже попытался даже перемещаться ползками, волоча за собой по снегу сеть. Он рассчитывал добраться до настырной девчонки, которая окончательно утратила чувство страха, и даже несколько раз сильно двинул голой ногой в нос, вызвав легкое кровотечение.
На арене царил настоящий кошмар, но зато жестокая публика в восторге. Столько шума воспроизводил это зверинец. Тут даже присутствовал великий стратег армии США генерал пяти звезд Нимиц, но это никого не смущало и в первую очередь разумеет самого генерала.
Герингу естественно было очень весело:
– Ни и умора! Вот это я понимаю бой!
Шелленберг скалясь и восхищаясь, ответил:
– А храбрая чертовка!
Фюрер согласился:
– Очень храбрая!
Мюллер, у которого пробудилась совесть, предложил:
– Может бросить ей другой трезубец!
Геринг, глупо хлопая глазами, тряся тройным подбородком, спросил:
– А что этот так плох?!
Мюллер охотно, кивнул:
– Туповат! Комар нос не подточит!
Геринг уже, который сотый раз, отмахнулся:
– Нет! Я люблю наблюдать длительную агонию жертвы!
Мюллер тут с готовностью бравого солдата Швейка, ответил:
– Пускай помучится! У царя зверей и муки царские!
Девушка-воительница вертелась, продолжала отскакивать, и колоть льва, всаживая трезубец. Она вынуждена была все время перемещаться, так как холод кусал ее за босые пятки. И все же сделав несколько яростных выпадов, и лупясь с разных позиций в одну точку, она смогла серьезно зацепить льва. Полилась довольно густая и очень ядовитая на цвет кровь:
Геринг, широко раскрывая пасть, заметил:
– Вот она моя любовь к животным!
Миллер очень глупо захихикал, явно стараясь угодить шефу произнес:
– Может, высечем бабу!
Геринг жестко возразил:
– Не надо!
Мюллер спросил очень ехидно:
– Почему великий?
Наконец и Геринг проявил милосердие и благородство:
– Потому что она храбрая!
Девушка-воительница продолжала прыгать, ее ноженьки уже стали синеть от холода, тело содрогалось.
Шелленберг как знаток расовых теорий, заметил:
– Образцовый экземпляр арабской культуры!
Геринг, глупо хлопая глазами, спросил:
– Арабской?
Глава тайной полиции гордо подтвердил:
– Да мой повелитель!
Гитлер сказал очень сильно, словно горилла кривясь:
– А мне нравятся арабы! Их религия не такая тупая и пацифистская как христианство.
Шелленберг охотно и с поклоном согласился:
– Верно, она обещает рай воину Аллаха.
Геринг хрустнул о стол бокал:
– А наши христиане отнюдь не учат, тому, что нужно воевать и драться за Рейх, за Германию!