Священная битва за Москву
Шрифт:
Тут хитрый фельдмаршал хотел подольститься Герману Герингу. Жирный фюрер довольно фыркнул, но лениво ответил:
– Думаю, пока останавливать наше наступление преждевременно. Сначала завершите окружение Вязьмы, и Ржева. Тогда до Москвы останется совсем чуть-чуть, и мы сможем следующей весно добить противника.
Майнштейн откусив немного колбаски с барского стола, заметил:
– На юге пока погодные условия позволяют, можно продолжить продвижение. Но я лично считаю, что оптимальный вариант был бы, не теряя даром времени, двинуться на Сталинград.
Геринг заносчиво рыкнул:
– Никто даром
Майнштейн серьезно заметил:
– "Штурмтигр" машина эффективная при атаках на города. В этом плане это как раз то, что нам нужно. Хотя пока скорострельность не велика.
Шпеер в оправдание заметил:
– Была десять минут, стала семь... А завтра пройдут испытания модели, которая даст две минуты на выстрел. Главное разумеется массовость применения подобных машин. Советская "Катюша", тоже не эталон скорострельности, а тем более точности, но зато при массированном ударе превращается пространство в настоящий ад.
Геринг запальчиво произнес:
– Вот и нам нужно превзойти в этом русских. Мы должны иметь самые мощные реактивный пусковые установки.
Генерал Модель заметил:
– Наше доминирование в воздухе позволяет, наносить серьезный ущерб "Катюшам". Русским не так просто их концентрировать на одном месте. Поэтому, эффект от реактивной артиллерии в обороне у противника резко упал. А Москва... Я думаю, мы сможем и зимой потягаться с русскими Иванами.
Майнштейн подтвердил подобное мнение:
– Конечно! Мы достаточно сильны, и отразили натиск почти двух миллионов советских солдат в ходе Ржевско-Сычовской операции. Так что победа поверьте мне не за горами. Но может только не в этом году, пусть в следующем - мы победим.
Геринг по своему логично заметил:
– Это надо обмыть!
И принялся вливать в себя бокалами французский коньяк. И на глазах фюрер дурел, становясь пугливым и плаксивым. Вот хорошенько нажравшись он запустил куском мяса в Мюллера и потребовал:
– Немедленно устройте гладиаторский поединок!
Тот вытянувшись в струнку гаркнул:
– Слушаюсь Великий фюрер!
После стрельбы с дистанции в пятьсот метров САУ Е-10 отошла в тыл. А на арену выбежала полунагая девчонка в одной набедренной повязке и развитыми грудями. Она держала в руках меч, готовая ко всему. На встречу ей с противоположной стороны выскочило два мальчика, лет двенадцати-тринадцати, и тоже вооруженные мечами, но только покороче. Такой вот ассиметричный расклад боя.
Герман Геринг любил когда сражаются женщины и мальчишки. А человеческого мяса пока у изуверов хватало.
Фашистский диктатор смотрел на поединок сквозь подзорную трубу. Девчонка была красивая и светловолосая, с развитыми мускулами, и судя по шрамам имела опыт. Она и меч держала в руках весьма уверено. А мальчишки похоже и не обучены, машут мечами словно палками. Их привели прямо с каменоломен. Худющие, и с иссеченным плетьми спинами. Что поделаешь: дети-рабы на невольничьей службе Третьего рейха.
Видимо красивую девушку берегли, и подсунули ей совсем сырых и не опасных соперников.
Геринг пьяно пробурчал:
– Ставлю на блондиночку!
Мюллер
услужливо подсказал:– Очень мудрый выбор мой фюрер!
Жирный боров прогнусавил:
– А мой выбор всегда мудрый, он не может быть не мудрым! Я горилла мудры!
И дикие смешки в ответ. Остальные ставили в основном так, как и фюрер.
Прозвучал гонг и начался бой. Девушка была уже опытным гладиатором, и не спешила. Она играла на публику, дразнила мальчишек, позволяя им атаковать наставницу.
Мальчики, шлепая голыми ножками по гравию, атаковали девушку. Та уворачивалась и парировала их удары. Нанесла ловкую царапину по груди, раззадорив пацана. Тот бросился её атаковать. Девушка ловко поймала клинок пацана своими босыми пальчиками изящных ножек, вырвала его из ребячьих рук.
Мальчик шлепнулся носиком об камни и разбил себе юшку.
Девушка хихикнула, и пощекотала босую, огрубевшую пяточку юного раба острием клинка. Тот хохотнул.
Герингу и его окружению очень нравилось подобное представление. Вот девчонка поставила подножку, еще один мальчуган растянулся, тоже пощекотала мозолистую подошву лезвием меча. Пацан вскочил, и налетел на удар меча, грохнулся, вопя словно ошпаренный.
Девчонка показал ему язык. И продолжила игру. Она игриво извивалась. Девушка была в самом ударе. Вот она двинула мальчишку плашмя клинком по затылку. Тот грохнулся, теряя сознание. Понимая, что публика уже начала скучать, девушка позволила второму мальчику ударить себя. Да так ловко, что у нее лопнула набедренная повязка, обнажив роскошные, соблазнительные бедра.
Публика зааплодировала. Девчонка рассекла мальчишка поверхность живота, это не опасно, но вызывает обильное кровотечение, и двинула локтем пацана в подбородок, отправив его в глубокий нокаут.
Оба мальчишки отключились. Девушка положила их в одну кучу, поставила на голые, окровавленные тела свою босую, точенную ногу и повернулась к Герингу.
Пьяный боров повернул большой палец вниз, прорычав:
– Добей его!
Окружение повторила жест за фюрером. Девушка заколебалась. Ей не хотелось убивать смазливых мальчиков с каменоломен. Они ведь ни в чем не виноваты.
Двое мавров-прислужников поднесли факелы к босым ногам потерявших сознание мальчишек. Те дико вскрикнули и вскочили, придя в себя.
Герман Геринг просипел, пуская пьяные слюни:
– Я великий и ужасный фюрер! Лук и стрелы мне!
Девушка отступила, а мальчики, прихрамывая, попытались атаковать её мечами. Красавица-гладиатор отступила, отражая отчаянные и сумбурные атаками ошпаренных пацанов. Она уже собиралась ранить одного из мальчишек, но Геринг опередил её. Просвистела стрела, пробив пацану грудь.
Все-таки ас стрелял достаточно метко. Затем жирный фюрер взял под обстрел и второго мальчишку. Выпустил стрелу... Она пробила мальчику лодыжку и вонзилась в каменистый грунт.
Пацан заорал, был больно вдвойне, а Герман Геринг крикнул девушке-гладиатору:
– Добей его! Или я убью вас обоих!
Красавица скривилась, размахнулась, готовая снести пацану голову. И нанесла удар. Но в этом момент мальчик отчаянно пнул острием меча воительнице в живот. И спустя долю секунды слетела с худеньких плечиков белокурая головка. Девушка охнула, вошло в живот лезвие достаточно глубоко и, согнулась.