Священная битва за Москву

Девчонка показал ему язык. И продолжила игру. Она игриво извивалась. Девушка была в самом ударе. Вот она двинула мальчишку плашмя клинком по затылку. Тот грохнулся, теряя сознание. Понимая, что публика уже начала скучать, девушка позволила второму мальчику ударить себя. Да так ловко, что у нее лопнула набедренная повязка, обнажив роскошные, соблазнительные бедра.

Публика зааплодировала. Девчонка рассекла мальчишка поверхность живота, это не опасно, но вызывает обильное кровотечение, и двинула локтем пацана в подбородок, отправив его в глубокий нокаут.

Оба мальчишки отключились. Девушка положила их в одну кучу, поставила на голые, окровавленные тела свою босую, точенную ногу и повернулась к Герингу.

Пьяный боров повернул большой палец вниз, прорычав:

– Добей его!

Окружение повторила жест за фюрером. Девушка заколебалась. Ей не хотелось убивать смазливых мальчиков с каменоломен. Они ведь ни в чем не виноваты.

Двое мавров-прислужников поднесли факелы к босым ногам потерявших сознание мальчишек. Те дико вскрикнули и вскочили, придя в себя.

Герман Геринг просипел, пуская пьяные слюни:

– Я великий и ужасный фюрер! Лук и стрелы мне!

Девушка отступила, а мальчики, прихрамывая, попытались атаковать её мечами. Красавица-гладиатор отступила, отражая отчаянные и сумбурные атаками ошпаренных пацанов. Она уже собиралась ранить одного из мальчишек, но Геринг опередил её. Просвистела стрела, пробив пацану грудь.

Все-таки ас стрелял достаточно метко. Затем жирный фюрер взял под обстрел и второго мальчишку. Выпустил стрелу... Она пробила мальчику лодыжку и вонзилась в каменистый грунт.

Пацан заорал, был больно вдвойне, а Герман Геринг крикнул девушке-гладиатору:

– Добей его! Или я убью вас обоих!

Красавица скривилась, размахнулась, готовая снести пацану голову. И нанесла удар. Но в этом момент мальчик отчаянно пнул острием меча воительнице в живот. И спустя долю секунды слетела с худеньких плечиков белокурая головка. Девушка охнула, вошло в живот лезвие достаточно глубоко и, согнулась.

Геринг плаксиво воскликнул:

– Врача ей, а этих на корм тиграм!

Убитых мальчиков подцепили ребрами за крючья и поволокли. С ними поступали хуже, чем мясники с трупами растерзанных животных. А там за ареной уже стояли наготове клетки с тиграми.

Естественно одного гладиаторского боя было мало. Геринг потребовал еще. На арену поднялся мускулистый воин в гетрах, джинсах и голый по пояс. А одной руке он держал меч, а в другой секиру. Это тоже уже был бывалый гладиатор.

А на сцену с другой стороны запустили льва. Животное оказалось крупным, хотя несколько отощавшим на диете тотальной войны.

Геринг плотоядно ухмыльнувшись, прокукарекал:

– Я ставлю на льва!

Мюллер угодливо подсказал:

– Очень разумный выбор мой фюрер!

Жирный глава государства, икнул и прочирикал:

– В лирическом зале, белая мышь... Дико кричит с перепоя малыш!

После чего Герман Геринг стал неистово хохотать.

А массивный гладиатор тряхнул секирой. Лев не дожидаясь гонга, бросился на воина с двумя видами оружия. Тот хладнокровно подпустил льва и рубанул секирой по морде, а сам ушел в сторону. Лев получил ранение дико завыл.

Геринг прорвал:

– Лева давай его!

Царь зверей бросился снова на противника. Движения поджарового льва были быстры, но и его противник отличался большим опытом. Ловкий удар меча рассек льву ноздри, заставив снова реветь словно спущенную шину.

Жирный фюрер рыкнул:

– Вот черт! Да успокойте же его!

Мюллер понял намек патрона и сделал знак, распорядителю игр. Тот что-то шепнул маврам. Когда гладиатор снова уклонялся, ему в спину вонзилось пламя факела. Как ошпаренный он вскрикнул и тут же попал под прыжок Нубы. Лев накинулся на человека и впился ему в плечо. Тот отчаянно извернулся, но клок мяса вырвался из ключицы и, со смаком брызнуло кровью. Раненный человек, упал, и лев снова насел на него. Стал рвать мясо, клыки вонзились в мускулистый пресс.

Мощный гладиатор сумел, отчаянно извернувшись, всадить льву секирой по спине. На сей раз уже лев оглушительно проревел, разрывая грудь и живот гладиатору когтями.

Оба зверя оказались тяжело ранены. Один в человеческом обличье, другой в виде хищника. И, тем не менее, они оба звери. И грызутся отчаянно и дерзко. Уже в партере мужчина-гладиатор наносил удары мечом, а лев рвал его когтями и зубами.

Геринг ревел от радости:

– Так его лева! Так!

Оба ослабели от потери крови и почти одновременно замерли. Мавр протянул факел к груди гладиатора, пламя опалило окровавленный мышечный щит, заставив неприятеля вздрогнуть и...затихнуть.

Геринг надменно, шатаясь от выпитого, заявил:

– Победил лев! А их на мясо крокодилам...

Следующий поединок как раз был с крокодилами. Пятеро подростков не старше четырнадцати с копьями в руках, были выведены сражаться против трех африканских крокодилов.

Битва заведомо неравная, крокодилы крупные, а мальчишки худые, тоже видимо взятые из шахт. Видно у них бледная кожа и ороговевшие, исцарапанные по лазным в рудниках и штольнях коленки и локти.

Геринг, плотоядно скалясь, просипел:

– А теперь я ставлю на крокодилов!

Мюллер, скаля морду подмигнул:

– Вы гениальны фюрер!