Священник
Шрифт:
Елеазар поднял голову от свитка.
— Елиезер и Гирсам ухаживают за своей матерью, — тихо произнес он, нахмурившись.
Надав фыркнул, наливая себе еще вина.
— Это женская работа.
Мариам встала над ними.
— А вам не кажется, что вы уже достаточно выпили?
Надав бросил взгляд в ее сторону, потом протянул свой кубок. Авиуд снова наполнил его и повесил бурдюк с вином на крючок.
Аарону не нравилось нависшее в шатре напряжение.
— Каждый из нас призван на свое место. Моисей — тот, кто слышит голос Бога и передает нам Его повеления. Мы их выполняем. Господь
— Да, да, — кивнул Надав, — мы все это знаем, отец. Но ведь скучно каждый день делать одно и то же, зная, что будешь заниматься этим до скончания века.
Аарон почувствовал, как внутри взметнулась горячая волна гнева.
— Не забывайте, кому вы служите, — он перевел взгляд с Надава на Авиуда, а потом посмотрел на младших сыновей. Те сидели в молчании, опустив головы. Неужели и они разделяли мысли своих старших братьев? Аарон почувствовал, что их нужно немедленно предупредить: — Вы будете в точности выполнять повеления Господа. Понятно?
Взгляд Надава изменился.
— Мы понимаем тебя, отец, — его пальцы крепче сжали кубок с вином. — Мы будем прославлять Господа каждым нашим действием. Как и ты всегда поступаешь, — он допил вино и поднялся. Авиуд тоже встал и вышел из шатра вслед за братом.
— Аарон, не позволяй им говорить с тобой таким тоном.
Он раздраженно взглянул на Мариам.
— И что ты предлагаешь?
— Надери им уши! Задай трепку! Сделай что-нибудь! Они оба считают себя праведнее тебя!
Он мог назвать десяток мужей, которые были праведнее, чем он, начиная с его брата и его помощника, Иисуса Навина.
— Они поразмышляют об этом и одумаются.
— А если нет?
— Прекрати, женщина! У меня и без твоего постоянного ворчания забот хватает!
— Ворчание? Как будто не я всегда хотела для тебя самого лучшего! — Мариам отдернула занавеску женской половины шатра, потом закрыла ее за собой.
Тишина была неспокойной. Аарон поднялся.
— Нам надо кое-что сделать, — он был рад, что нужно возвращаться в скинию. В его собственном шатре не было мира.
Елеазар выпрямился.
— Мы идем, отец, — он протянул руку, чтобы помочь Ифамару.
Аарон пропустил вперед обоих сыновей.
— Отлично, — сказал он и запахнул за собой полог шатра.
Елеазар шел рядом с Аароном.
— Тебе надо что-то сделать с братьями, отец.
— Почему ты говоришь против своих братьев?
— Я говорю ради их блага.
Аарон делал свою работу, а Елеазар и Ифамар помогали ему. Аарон с беспокойством размышлял о словах Елеазара. Где же Надав и Авиуд? Он не понимал своих старших сыновей. Ему самому больше всего хотелось быть во дворе Божьем. Конечно, находиться в присутствии Господа — это призвание Моисея, но Аарон радовался возможности быть так близко к Богу. Почему его старшие сыновья не чувствуют того же?
Аарон вздрогнул, услышав хохот. Кто посмел смеяться во дворе Господа? Обернувшись, он увидел у входа Надава и Авиуда. В одежде священников, они несли в руках кадильницы. Что это они делают? Аарон шел к ним, собираясь дать задание, когда Надав достал из-за пояса маленький мешочек. Он рассыпал порошок на тлеющие угли в кадильнице. Поднялся дым — желтый, голубой и красный, такой же, как у египетских
жрецов в их языческих храмах.— Нет! — закричал Аарон.
— Успокойся, отец. Мы просто поклоняемся нашему Богу, — Авиуд протянул свою кадильницу, и Надав высыпал в нее порошок.
— Разве вы хотите осквернить святое Божье…
— Осквернить? — Надав вел себя вызывающе. — Разве мы не священники? Мы можем оказывать почтение Богу так, как нам хочется! — оба сделали шаг вперед.
— Стойте!
Вдруг позади Аарона появился поток огня и, пройдя мимо него, ударил в грудь обоих старших сыновей. Аарона и младших сыновей сбило с ног. В ужасе от криков Надава и Авиуда, Аарон с трудом вскочил на ноги. Вопли страшной агонии длились всего несколько секунд — пламя быстро поглотило обоих. Сгоревшие до неузнаваемости, братья упали там же, где только что вызывающе стояли.
С криком Аарон протянул руки к своему одеянию. Сильная рука схватила его за плечо и дернула назад.
— Нет, — тяжело сказал Моисей. — Не обнажай голову и не раздирай на себе одежд. Иначе ты умрешь, и Господь разгневается на весь народ израильский.
Аарон покачнулся, душа невыносимо болела.
Моисей обнял его за плечи, поддерживая.
— Аарон, послушай меня. Весь дом Израилев, твои родственники могут оплакивать Надава и Авиуда, которых Господь поразил огнем. Но ты не должен отходить от скинии под угрозой смерти, ведь на тебе елей помазания Божьего.
Аарон вспомнил Закон: ни один священник не должен касаться мертвого тела.
— Вот, что имел в виду Господь, когда говорил: «в приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь.»
Аарон старался подавить слезы и сдержать мучительный крик, от которого почти задыхался. «Господь свят! Господь свят!» Он старался думать о святости Божьей. Елеазар и Ифамар лежали ниц перед скинией, в поклонении Господу.
Моисей позвал Мисаила и Елцафана, двоюродных братьев Аарона:
— Вынесите тела ваших родственников из святилища за стан.
Аарон смотрел, как они подняли обугленные тела двух его старших сыновей и вынесли из скинии. Он повернулся к скинии и больше не оборачивался. Грудь болела, в горле будто пылал огонь. Будут ли Падав и Авиуд отвергнуты Богом из-за совершенного греха?
Прозвучал спокойный, тихий Голос:
— ТЫ И ТВОИ ПОТОМКИ НИКОГДА НЕ ДОЛЖНЫ ПИТЬ ВИНО ИЛИ ДРУГИЕ АЛКОГОЛЬНЫЕ НАПИТКИ, ПЕРЕД ТЕМ КАК ВОЙТИ В СКИНИЮ.
— Аарон, — Моисей что-то говорил ему, и Аарон пытался слушать его наставления, — Аарон…
Аарон с младшими сыновьями должен оставаться на месте и закончить служение. Им нужно съесть остатки от хлебных приношений и жертвенного агнца за грех. Аарон выполнил все, что сказал Моисей, но ни он, ни его сыновья не могли есть. Аарона мутило от запаха жареного мяса; стиснув зубы, он боролся с тошнотой.
Лицо Моисея раскраснелось от гнева.
— Почему вы не съели приношение за грех в святилище? — настаивал он. — Это святое приношение! Оно дано вам, чтобы удалить грехи народа и для искупления народа перед лицом Господа. Святое место не было окроплено кровью животных, поэтому вы должны были съесть мясо в святилище, как я наказал вам!