Священные камни Европы

Готфрид был лишь одним из многочисленных вождей похода, хотя, надо сказать, одним из самых знатных, будучи связанным узами кровного родства с династией Каролингов. Но его огромный авторитет среди крестоносцев строился не на этом. Современники говорили о Готфриде, что он сочетал невероятную храбрость с простотой монаха. Его подвижность и ловкость в бою, а так же необыкновенная физическая сила изумляли войско. Благоразумие и умеренность смягчали его мужество, набожность его была очень искренней. И никогда на поле боя он не бесчестил победу бессмысленной резней. Всегда верный данному слову, щедрый, человеколюбивый, он был образцом для рыцарства и отцом для народа. Не имея права приказывать войску, он приобрел такую моральную власть, что его советы воспринимали, как приказы.

Говорят, что он был красив собой, высок ростом, красноречив и кроток нравом, но при встрече с неприятелем воспламенялся и был неудержим — редкий щит или панцирь мог выдержать удар его меча.

Когда крестоносцы, следуя в Святую Землю, проходили через христианские страны, у них, кажется, возникало больше проблем, чем позднее в войне с мусульманами. И тогда моральный авторитет, которым герцог обладал во всем христианском мире, очень помогал крестоносцам. Король Венгрии, например, писал Готфриду: «Мы знаем уже давно по слухам, что ты совершенно заслуженно считаешься у своих великим, знаменитым и славным князем, и в дальних землях люди удивляются твоему беспорочному и строгому благочестию и достохвальной твердости твоего характера. Ты действуешь с благочестивой ревностью…»

Проблемы с венграми порешали, сложнее было в Константинополе. Император Алексей Комнин не доверял вождям крестоносцев и видел в их походе не столько помощь, сколько угрозу, причем не без оснований. Одному только лотарингскому герцогу он готов был довериться. Готфрида приняли при императорском дворе, что называется, на самом высоком уровне. Император сказал: «Наша империя, любезный герцог, знает, что ты самый могущественный в среде своих князей. Ты взял на себя благочестивое предприятие, воодушевляемый достохвальной ревность о вере. О тебе носится далекая слава, что ты муж твердый характером и чистый верой, поэтому ты за свои благородные нравы снискал благосклонность многих, кто никогда не видел тебя в глаза. И мы со своей стороны намерены оказать тебе всю нашу любовь и уважение и с этой целью определили усыновить тебя и передать тебе всю нашу империю…»

Проблема тут была вот какая. Алексей считал, что, освободив от турок земли империи, крестоносцы и не подумают вернуть их под его скипетр, оставив за собой. Какие тут могли быть гарантии? Сила делает, что захочет. Император нашёл такой выход: усыновить того из вождей франков, который известен, как человек безукоризненной чести, тем самым привязав его к себе и к интересам империи.

Итак, император Алексей с пышными обрядами облачил Готфрида в императорские одежды и усыновил. С этого времени между греками и франками установились мир и согласие.

Армия крестоносцев продвигалась к Святой Земле. В 1097 году, когда они приблизились к Антиохии, с герцогом произошёл такой случай. Углубившись в лес, он увидел громадного медведя, наружность которого приводила в ужас. Зверь напал на бедного пилигрима, собиравшего лозняк, и вертелся около дерева, на котором несчастный нашёл убежище. Герцог немедленно выхватил меч, дал шпоры коню и устремился на медведя. Однако, этот зверь обладал не только страшной силой, но и большой ловкостью, он успешно уворачивался от ударов рыцарского меча. Когда герцог, удвоив решимость, налетел на медведя, тот изловчился, схватил герцога в лапы, стащил с лошади и, бросив на землю, был готов разорвать на части. Сильно помятый и оглушенный палением герцог, собрал все свои силы и смог быстро вскочить на ноги. Во время падения с лошади, он нанес себе серьезную рану мечом в ногу. Кровь хлестала фонтаном, герцог терял силы, но продолжал оказывать чудищу отчаянное сопротивление. Тут, наконец, на страшный рев зверя сбежались слуги герцога. Вместе они рогатинами смогли пронзить зверю грудь и бок. И в этот момент герцог потерял сознание от потери крови. Рыцарские клинки того времени были длиной около 90 сантиметров, с таким коротким оружием медведя одолеть, конечно, невозможно, а этот хищник к тому же значительно превосходил своих сородичей размером и силой. Позднее выяснилось, что этот медведь–людоед длительное время терроризировал окрестности и никто даже не пытался на него напасть. А Готфрид бросился на чудище в одиночку, без подходящего оружия и только для того, чтобы спасти жизнь бедняку. Эта сцена точно сошла со страниц рыцарского романа, точнее в рыцарские романы такие сцены попадали из биографий реальных героев.

Тяжелая рана ноги надолго приковала герцога к носилкам, но в осаде Антиохии он уже участвовал. В марте 1098 года он совершил подвиг, о котором крестоносцы ещё долго рассказывали. В одиночку преследуя сделавших вылазку неприятелей, он нагнал их у моста и, заняв возвышение, разрубал всех приближавшихся к нему пополам. Благодаря герцогу, франки не только отбили вылазку, но и взяли большую добычу — лошадей и оружие.

И вот, наконец, Антиохия взята, в свою очередь осаждена несметными полчищами врагов, и шатающиеся от голода рыцари ходят по городу с ощущением полной безнадежности. И всё–таки, не держась от голода на ногах, они покинули крепостные стены и набросились на троекратно превосходившего их, сытого, свежего противника. Герцог Готфрид вместе с Гуго Великим и графом Фландрии бросились туда, где неприятель был особо многочисленным. Сарацины не выдержали их натиска, Готфрид в первых рядах вместе с другими героями гнал неприятеля до самой реки, обеспечив франкам небывалую, неслыханную победу.

Наконец настал ключевой момент первого крестового похода — штурм Иерусалима. Любой военный теоретик сказал бы, что крестоносцы не смогут взять этот город. При штурме хорошо укрепленного города силы нападающих, чтобы иметь успех, должны в четыре раза превосходить силы тех, кто обороняется. Между тем, в Иерусалиме было в два раза больше воинов, чем у крестоносцев. Шансов не было. Франки пошли на штурм.

Силы герцога штурмовали город с севера. Защитники Иерусалима основные силы бросили на то, чтобы уничтожить осадную башню, в которой находился Готфрид со своими соратниками. На башне сверкал золотой крест, она медленно приближалась к стене Иерусалима. Под градом стрел рядом с герцогом один за другим падали рыцари и оруженосцы, но его самого словно ангел прикрывал своим крылом. Несмотря на все препятствия, башня Готфрида подошла к стене. С вершины башни на стену перебросили мост. Готфрид с братьями первым бросился по мосту в гущу врагов. Иерусалим был взят.

На следующий день после штурма герцог первым из вождей похода подал пример благочестия. Безоружный и босой, он направился в храм Гроба Господня. За ним, скинув окровавленные одежды, последовали другие крестоносцы.

Среди вождей похода было с полдюжины представителей высшей аристократии Европы — каждый с высочайшим о себе представлением. Выбрать короля Иерусалима в таких условиях было очень не просто. Готфрид ни на что не претендовал, интриг не плел и обращал на себя внимание только этим. Впрочем, князья, не смотря на все свои амбиции, при выборе короля действительно желали следовать воле Господней — ведь это были христианские князья.

Они пригласили слуг каждого из кандидатов и под присягой обязали их говорить правду о характере и образе жизни своих господ. Слуги герцога отвечали, что им не нравится в нем только одно: войдя в церковь, он подолгу не может выйти из неё, и по окончании литургии расспрашивает священников о каждом образе, который есть у них в храме. Слугам это не нравится, ведь, ожидая герцога, они никогда не могут вовремя попасть к столу. Когда избиратели это услышали, они вознесли хвалу тому мужу, которому вменялось в недостаток то, что другие почитали бы за добродетель.

После долгих совещаний герцога Готфрида единодушно избрали королем Иерусалима. Готфрид отказался от короны и знаков королевского достоинства, сказав, что никогда не примет золотого венца в том городе, где на Спасителя был возложен венец терновый. Он принял скромный титул «защитника Гроба Господня».

Кто из герцогов и графов не мечтал о королевской короне? Разве лишь тот, кто не хотел принимать на себя ответственность, которая неизбежно ложится на короля. Но Готфрид именно от ответственности и не отказался, а вот королевской короны не принял.

Падение Иерусалима вызвало шок в исламском мире и побудило многих ранее враждовавших эмиров объединиться. Эмиру Афдалу удалось собрать огромную армию. Афдал поклялся срыть до основания храм Гроба Господня. Готфрид призвал всех вождей немедленно присоединиться к нему и идти навстречу сарацинам. С ним пошли все жители Иерусалима, способные носить оружие.

Армия крестоносцев остановилась на равнине между Яффой и Аскалоном. Ночь на 14 августа крестоносцы провели над оружием, и рано утром был дан сигнал к бою… Христианских воинов набралось всего 20 тысяч, мусульманская армия превосходила их более, чем десятикратно, и всё–таки мусульмане потерпели страшное, сокрушительное поражение. Эмир Афдал бежал, говорят, что по дороге он проклинал пророка Мухаммада.