Священный любовник

Он ожидал, что она отодвинется. Начнет волноваться. Отвергнет его. Но вопреки его предположениям Кормия прошептала:

— Мы очистили твой сад.

— Да.

В двери храма Праймэйла постучали.

— Обожди, прежде чем отвечать.

Кормия поставила стакан на столик и пересекла комнату. Когда она укрылась под белой бархатной занавесью, он прокашлялся.

— Да? — крикнул он.

Голос Директрикс был добрым и полным почтения.

— Я могу войти, Ваша Светлость?

Несмотря на брюки, он натянул сверху простынь, потом снова убедился, что Кормия не видна.

— Да.

Директрикс отодвинула занавесь в сторону и низко поклонилась. В руках она держала поднос с крышкой.

— Я принесла вам подношение от Избранных.

Когда она выпрямилась, сияние на ее лице доказало, что Лейла соврала, причем искусно.

Он не чувствовал себя в состоянии сесть, поэтому подозвал ее рукой.

Директрикс подошла к кровати и села на колени. Поднимая золотую крышку, она сказала:

— От твоих супруг.

На подносе лежал шейный платок, аккуратно свернутый, словно карта. Он представлял собой потрясающее произведение искусства — атласная ткань, украшенная драгоценными камнями.

— Для нашего мужчины, — сказала Директрикс, склонив голову.

— Спасибо.

Вот дерьмо.

Он взял платок и развернул в ладонях. Цитринами и бриллиантами было выложено «Сила расы».

Мерцающие камни в платиновой оправе напомнили ему о женщинах в Святилище.

— Ты очень осчастливил нас, — сказала Амалия с дрожью в голосе. Она встала и снова поклонилась. — Есть ли что-нибудь, чем бы мы смогли отплатить за наше удовольствие?

— Нет, спасибо. Я собираюсь отдохнуть.

Она отвесила еще один поклон, а потом исчезла, как слабый ветерок, откланявшись в тишине, трагически наполненной предвкушением.

Упираясь и помогая себе руками, он сел. В вертикальном положении голова казалась воздушным шариком, привязанным к спине, легким и абсолютно пустым.

— Кормия?

Она вышла из-за занавеси. Бросила взгляд на платок, затем посмотрела на Фьюри.

— Тебе нужна доктор Джейн?

— Нет. Я не болен, это была горячка.

— По твоим словам. Я же не уверена, что это было.

— Ломка. — Он потер руки, понимая, что это еще не конец. Кожа чесалась, легкие горели, будто не хватало воздуха, которого в действительности было в достатке.

Он знал, что они хотели красного дымка.

— Здесь есть ванная? — спросил он.

— Да.

— Подождешь меня? Я ненадолго. Просто умоюсь.

Пройдет вся ее жизнь, прежде чем ты вернешься «чистым», прошептал колдун.

Фьюри закрыл глаза, внезапно потеряв саму способность к движению.

— Что такое?

Скажи ей, что ее прежний супруг вернулся.

Скажи ей, что ее прежний супруг никогда не уйдет.

А потом возвращайся уже в настоящий мир, позаботимся о напряжении в твоих легких и зудящей коже.

— Что случилось? — Снова спросила Кормия.

Фьюри сделал глубокий вздох. В эту минуту безверия и неизвестности он был твердо уверен лишь в своем имени, и уж точно не смог бы назвать Президента США. Но он точно знал одно: если продолжит слушать колдуна, то загонит себя в могилу.

Фьюри сосредоточился на женщине перед ним.

— Ничего.

Его слова не остались безответными — мантия колдуна взмыла вверх от ветра, налетевшего на поле, усыпанное костями.

Ты лжешь ей! Я — все! Я — все! Голос колдуна сорвался на визг, становясь все звонче. Я…

— Ничто, — слабо сказал Фьюри, поднимая себя на ноги.

— Ты — ничто.

— В смысле?

Он покачал головой. Кормия подошла к нему, и с ее помощью он принял устойчивое положение. Они вместе вошли в ванную, оснащенную всем, что было необходимо, не хватало только таблички на двери. Ну, этого и потока воды, протекающего прямо через заднюю стену комнаты, который, по всей видимости, и служил в качестве ванны.

— Я подожду снаружи, — сказала она, оставляя его одного.

Сходив в туалет, он вошел в поток, используя при этом мраморную лестницу. Вода в нем была такой же, как в стакане — идентичной температуре тела. В тарелочке на углу лежал кусок, предположительно, мыла, его он и взял. Брусок был гладким, в форме полумесяца, и, обхватив его ладонями, Фьюри опустил руки в воду. Получившиеся мыльные пузыри были маленькими и аккуратными, а пена пахла хвоей. Он намылил волосы, лицо и тело, вбирая этот запах глубоко в легкие… надеясь вычистить их от векового самолечения, в котором он так увяз.

Закончив, он остался в ванне, позволяя воде омывать зудящую кожу и ноющие мускулы. Закрыв глаза, он изо всех сил старался заткнуть колдуна, но это было трудно, потому что парень рвал и метал, словно ядерная бомба. В своей прежней жизни он бы включил оперу, но сейчас не мог… и не потому, что на этой стороне не было Боуза [91] . Именно эта музыка очень сильно напоминала ему о близнеце… который больше не пел.

И, тем не менее, ему нравился шум потока, мягкое, мелодичное журчание отражалось эхом от мрамора, создавая звук падающей воды на гладкие камни.

91

Боуз — товарный знак аудиотехники высокого качества (систем для «домашнего кинотеатра», колонок, наушников и т. п.) производства компании «Боуз». Рекламный лозунг: «Через науку к лучшему звуку».

Он не хотел заставлять Кормию ждать, поэтому упершись ступнями в русло потока, вытянул тело из воды. Капли покатились с его груди вниз к животу, как успокаивающие лаской ладони, а подняв руки вверх, он почувствовал, как вода стекает с пальцев и локтей.

Сбегает… льется… замедляет ход…

Голос колдуна пытался одержать верх. Фьюри слышал, как тот боролся в его голове за эфирное время, пытался достучаться до его внутреннего слуха.

Но журчание воды становилось все громче.

Фьюри сделал глубокий вдох, чувствуя запах хвои и свободу, связанную не с тем, где находилось тело, а с тем, где пребывал его разум.

Впервые колдун не казался больше и значительнее его самого.

* * *

Кормия расхаживала по Храму Праймэйла. Не болезнь. Ломка.

Не болезнь.

Она остановилась у подножия кровати.

Она вспомнила себя лежащей и привязанной к ней, когда в Храм вошел мужчина, вспомнила свой откровенный ужас. Не способная видеть, пошевелиться, сказать «нет», она лежала во власти традиции.

Каждая девственница после превращения предлагалась Праймэйлу подобным образом.