Святая Мечей: Линарис

— Потому что так, они не смогут преследовать вас. А вы уйдете дальше, на запад. В земли, где сможете попросить помощи. Пока они будут разбираться со мной, пока будут ждать, когда догорит лес — ваши дети и женщины будут в безопасности.

— А если они пойдут следом, то встретятся с нашими дубинами и топорами? Таков твой план, человек? — Колмир раскрыл глаза и ухмыльнулся.

— Вы спасли меня, мне хочется отплатить вам тем же. Орки могли оставить меня там, на полу пещеры. Но я проснулась в тепле, в шатре одного из совета старейшин. Может для других людей это ничего и не значит. Но я — не другие люди.

— Это мы видим, — вставил свое веское слово Буддок, все еще рассматривая землю и не поднимая головы. Он выглядел как огромный нашкодивший старый пес, которого попросили сидеть тихо и не гавкать.

— Как бы то ни было — это ваш выбор. Мой план или сдача эльфам. Вы не мои орки, а значит и не мне принимать решение, — Марина поднялась, убирая Стормраннер в ножны. — Я буду ждать вашего ответа до рассвета.

— А потом? — спросил Гримлок.

— Это будет зависеть от того, что вы выберете.

Марина неуклюже поклонилась и развернулась, направляясь прочь из шатра. Так посоветовал ей сделать Гримлок. Орки принимали решение после долгого совещания, которое проводили без чужаков. Тем лучше. Марина чувствовала себя как-то странно. Она еле дошла через весь лагерь к шатру Буддока, который оркам удалось все-таки зашить. Он стал выглядеть еще более наклоненным и неустойчивым. Орки старались не встречаться с ней взглядами, занимаясь своими обычными делами. Утренние светила уже клонились к закату, скоро наступит вечер.

Внутри все горело, ей хотелось поскорее добраться до лежака и распластаться на нем, засыпая. Марина распахнула шатер и шагнула внутрь. Сперва она хотела закричать, но все же сдержалась. Потом попыталась выхватить меч, но силы будто покинули девушку. Внутри был только жар и ничего кроме жара. Глаза болели, а щеки явно набирали температуру. Марина сделала несколько неуверенных шагов и упала на колени, стараясь осознать, что именно она видит перед собой.

— Привет.

В нос ударил неприятный запах гари. Она уже чувствовала его, когда-то давно. Но когда? Марина силилась вспомнить, но попытки были тщетными. Жар захватил ее, не давая даже вздохнуть. Девушка смотрела перед собой и видела нечто напоминающее женщину. Ее кожа была лилово-красной, неестественной. Марина словно видела прожилки, по которым внутри разливался огонь. Глаза незнакомки были абсолютно черными, словно угольными, надломленные, со сколами и вспыхивающие искрами. Будто кто-то взял два разгоряченных угля и засунул их в печь, заставляя бесконечно искриться. Из головы торчали два скрученных овечьих рога. Волосы были ослепительно белыми, почти седыми. Губы черные, как у гота, которых можно было встретить на сатанинских тусовках Земли. Сложены в подобие наигранной ухмылки так, что середина рта остается слегка приоткрытой, и Марина отчетливо могла различить опасные, заостренные зубы, напоминающие акульи. Одета в плотный доспех, который изящно обтягивал ее внушительные пропорции. Доспех был явно боевым, но при этом оставлял абсолютно открытыми живот, плечи и ноги девушки. Вместо человеческих ступней у нее были тяжелые, черные копыта, а еще Марина приметила длинный, тонкий лиловый хвост, что затейливо подпрыгивал за спиной гостьи.

— Кто ты?

— Ну вот! Как же так! Мы не виделись с тобой не так уж долго, а ты успела обо мне забыть, — Марина покосилась к выходу из шатра, надеясь крикнуть и попросить о помощи. — Не стоит кричать, меня никто, кроме тебя, не увидит.

Лиловая девушка поднялась с земли и, грациозно покачиваясь, подошла и уселась рядом с Мариной. Девушка не могла отвести от нее взгляд. Потому что боялась, но еще и потому, что не видела в жизни никого красивее.

— Ты тоже красивая, Марина, — гостья звонко рассмеялась. Она могла читать мысли Марины, и не считала это чем-то удивительным. — Не сейчас конечно, сейчас ты больше похожа на лесного друида, который людей тысячу лет не видел. Ну что, еще не вспомнила меня?

— Прости, может ты ошиблась? — Марина действительно надеялась, что это так.

— Нет, это невозможно. Иначе бы ты меня не увидела. Твоя правая рука, помнишь? Ты обещала мне, что мы еще встретимся. Обещала, что захочешь меня увидеть. И вот я здесь.

Марина почувствовала боль в правой руке. Покосилась вниз и увидела волдыри, которые неожиданно расползлись по коже так, будто она горела. Девушка в ужасе моргнула и видение прошло. Ее рука была грязной, в ссадинах — но не сгорающей. Всего лишь видение, иллюзия. Вот только боль и чувство огня осталось. И тогда она вспомнила этот голос. Тот, что услышала, падая сквозь миры, обманутая Альзаром.

— Ты, тот голос — это ты! — воскликнула Марина.

— Вспомнила! — лиловая гостья улыбнулась и захлопала в ладоши. — Да, все именно так. Ты принесла меня в этот мир, позвала с собой. Я долго скрывалась внутри твоего сознания, давая тебе советы и помогая пройти через трудности.

Это все была она. Напористость, характер, необъяснимая злоба и целеустремленность. Вот как выжила Марина. Все это время внутри ее сознания был "второй водитель". Эта непонятная особа, которая помогала ей не сломиться под натиском безумного волшебного мира.

— Я демонесса. Не просто какая-то "особа", — надула губы демонесса, разочарованная такими мыслями. — И да, я помогала тебе тогда, когда ты хотела сдаться, упасть на землю и расплакаться. И посмотри как многого мы достигли! Ты вступила на путь Мастера Меча и уже пытаешься развязать войну между орками и эльфами. Что может быть чудесней? Мне кажется, я нашла себе идеального компаньона.

— Я не пытаюсь развязать войну.

— Может да, а может нет — кто знает? Мне кажется, что ты упускаешь самое главное. Эльфы никогда бы не стали охотиться за Ониксом и за твоим учителем. Их тоже кто-то контролирует. Возможно, угрожает так же, как оркам. Вот умора будет — ты заставишь их сражаться за предмет, который никто из них не хочет получить! Это будет настоящий хаос, ты — самый настоящий самородок Марина! Всего несколько лет в этом мире, только вышла в свет и уже готовишь настоящую войну двух рас!

— Несколько лет? — Марину повело. Неожиданно усталость навалилась на нее полной силой. Мозг наконец-то стал догонять все то, что испытывал организм. Пальцы зашлись в судороге, ноги мгновенно онемели, а плечи опустились. Даже веки отказывались держаться на плаву, не взирая на демонессу, сидящую рядом.

— Ну да, а ты думала сколько ты провела на этой горе? Думаешь за пару дней научилась так сражаться на мече? Тебе потребовалось несколько лет, чтобы достичь этого уровня. Старик не говорил тебе, но ты и не спрашивала.

— Один час здесь — год на Земле. Один год здесь — тысячи лет прошло на Земле? — Марина больше не могла это вытерпеть. Несмотря на все слова Фергюсона у нее была надежда. Может быть, она вернется. Когда-нибудь. Но не теперь. Демонесса не станет лгать, Марина это знала. То что она говорит — правда. Возможно, ее мира больше нет.

— Он есть, но совсем не такой, каким ты его оставила, — пожала плечами демонесса. — И там не осталось никого, кто помнил бы о Марине Щербининой. Теперь твоя жизнь — здесь. Точнее, наша жизнь. И нас, Маришка, ожидают великие свершения. Я чувствую это кончиком своего хвоста.

Демонесса засмеялась, хватаясь за живот и сгибаясь пополам. Ее действительно забавляло все происходившее. Она была демоном, лишенным морали и привязанностей. Все ее существование было ради одной простой цели — получать удовольствие от окружающих событий и радоваться каждому следующему дню. Что она и намеревалась делать теперь, заключив контракт с Мариной.

— Ой ладно, подруга. Потом посмеемся. Сейчас нам необходимо заключить контракт. Мы должны стать единым целым. Ты Марина Щербинина и — демонесса Ин'Фрит! Марина?