Святая тайна
Шрифт:
Он возвратился мыслями к своему фронтовому прошлому. В 1967 году, когда разразилась Шестидневная война, он служил в армии. Тогда арабские страны – Египет, Сирия и Иордания – сформировали объединенный фронт с целью раз и навсегда сбросить израильтян в море. Но недооценили смертоносную авиацию израильских ВВС, оснащенных закупленными в США самолетами, которые нанесли превентивные удары по египетским аэродромам еще до начала наступления. Последствия конфликта были для палестинцев ужасающими. Израилю удалось отвоевать контроль над Голанскими высотами, Западным берегом Иордана и Синайским полуостровом. Но даже после такого страшного конфликта Храмовая гора оставалась под контролем ислама. Даже до зубов вооруженные
В 1973 году Фаруху пришлось еще раз вступить в борьбу за свой народ, когда объединенные силы Египта и Сирии попытались захватить оккупированные территории, проведя внезапные атаки на Синае и Голанских высотах во время самого святого еврейского праздника Йом Киппура, или Дня искупления. Две недели арабские войска с боями продвигались в глубь территории региона и едва не добились разгрома израильтян. Однако благодаря вмешательству ООН боевые действия были прекращены.
Фарух положил руку на грудь и помассировал старый шрам – пуля израильского пехотинца едва не унесла тогда его жизнь.
Крупных конфликтов не было уже более тридцати лет, однако палестинские интифады [47] возникали довольно часто. Израиль ужесточил контроль над территорией, заявив эксклюзивные права на применение вооруженных сил. То, что Израиль обладал ядерным оружием, давно уже являлось секретом полишинеля, в то время как протестующие на улицах палестинцы прибегали в основном к швырянию камней.
Но появление экстремистских вооруженных группировок, таких как «Хамас» и «Исламский джихад», трансформировало конфликт в психологическую атаку, имеющую целью лишить израильтян мира и покоя. Прогремевшие на весь мир акты смертников стали новым голосом палестинской свободы. И все равно, как их называют, террористами или мучениками, – то, что они хотят сказать миру, ясно без слов: израильтяне всего лишь гости на этой земле.
47
Интифада – восстание палестинцев против Израиля.
В Израиле никогда не будет мира, и такие, как Фарух, мужчины, которые сражались на фронте за независимость, знали почему. Отказаться от борьбы для Палестины означало принять правоту западной идеологии. Скоро палестинцы поднимутся и отвоюют свои территории, как когда-то Салах ад-Дин, в двенадцатом веке изгнавший крестоносцев из пределов Святой земли.
Наибольшее кровопролитие происходило обычно тогда, когда израильтяне совались на Храмовую гору. Археологические раскопки, начатые израильтянами и палестинцами в 1996 году, закончились многочисленными жертвами. В 2000 году Ариэль Шарон попытался вновь заявить права Израиля на контроль над территорией, и несколько сотен солдат СБИ заняли эспланаду. И вновь палестинцы восприняли эту акцию как нападение на ислам, и вновь пролилось много крови.
Хотя Фарух давно уже не держал в руках оружия, на своем новом «фронте» он оставался солдатом. Храмовая гора – самая ценная частица региона – являлась археологической ценностью, «капсулой времени» мировой религии и политики. И не важно, насколько изощренным стало оружие израильтян, – пока он живет и дышит, они никогда не получат этой земли. Он скорее умрет прежде, чем настанет этот день.
Взяв трубку телефона, Фарух позвонил в отдел новостей палестинского телевидения города Газы. Этот канал, владельцем и управляющим которого была администрация Палестины, активно выражал крайнее недовольство израильской оккупацией. Его сообщения вызывали бурный отклик в правых израильских кругах, в конце концов его директор был
найден убитым выстрелами с близкого расстояния в голову и грудь. Подозрение пало на Моссад.Звонок Фаруха был перенаправлен его тайному агенту – молодому амбициозному мусульманину по имени Альфар. Фарух сообщил подробную информацию о вертолете, тем самым начинив взрывчаткой самую спорную информационную бомбу, когда-либо готовящуюся взорваться в сети СМИ.
Фарух повесил трубку.
Через эспланаду Харам аш-Шариф донесся усиленный динамиками призыв муэдзина. Время полуденной молитвы.
Хранитель опустился на колени, повернул лицо к Мекке и приступил к чтению Корана.
Встав так, чтобы получше видеть находку Шарлотты, Берсеи определил, что предмет, скрывавшийся в нише на самом дне оссуария, напоминал металлическую пробирку.
Двое ученых с некоторой тревогой переглянулись. Белые полоски масок закрывали их лица до самых глаз.
– С меня на сегодня хватит, тем более вы заслужили. Доставайте. – Джованни кивнул на оссуарий.
Шарлотта наклонилась поближе, ощущение было такое, будто ее рука опускается в черную дыру. Пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. Медленно, с превеликой осторожностью, она вытащила руку из оссуария.
Перевернув ладонь и распрямив пальцы, она покатала потускневший от времени цилиндр по обтянутой латексом ладони – резкий контраст старого и нового материала. Оба конца трубки были закрыты круглыми металлическими колпачками. Надписей никаких.
– Похоже, контейнер… – Шарлотта по очереди осмотрела каждый конец цилиндра и подняла взгляд на Берсеи, ожидая пояснений, но антрополог просто утратил дар речи. – Джованни, может, вы откроете?
Берсеи только махнул рукой.
Шарлотта покрутила цилиндр в пальцах. Металл напоминал тот, из которого были отчеканены монеты. Бронза?
– Ладно. Итак…
Шарлотта держала цилиндр над подносом. Стиснув зубы, она взялась пальцами за колпачок и цилиндр и равномерно крутанула в противоположных направлениях. Сначала он не поддался. Но мгновением позже негромкий треск поведал о том, что восковая печать сломана.
Колпачок повернулся.
Ученые переглянулись, словно два заговорщика. Поднеся цилиндр ближе к свету лампы, Шарлотта рассмотрела внутри что-то свернутое в трубку.
– Ну что там? – Голос Берсеи был хриплым от напряжения.
– Как будто свиток.
Он сжал пальцы в кулак и прижал к подбородку.
– А теперь предельно осторожно, – громко сказал антрополог. – Он может оказаться очень хрупким.
«Сначала монеты, теперь вот это, – с замиранием сердца подумал Берсеи. – Что же это творится…»
Шарлотта тихонько постучала по закрытому основанию цилиндра, и из него показался свиток, он на мгновение застрял и вдруг выскользнул, с негромким глухим звуком приземлившись на поднос. Шарлотта и Джованни замерли.
– Черт! Я не думала, что он так легко выскочит.
Берсеи протянул руку и указательным пальцем осторожно покатал свиток взад и вперед, пытаясь определить, не поврежден ли он.
– Цел, – тяжело выдохнул антрополог. – И похоже, отлично сохранился.
– Это пергамент?
Берсеи пригляделся повнимательнее.
– Да, скорее всего, телячья кожа.
– Вам случалось находить древние документы?
– Лично мне нет, – признался он.
– А просто развернуть его мы не можем?
– Не стоит торопиться. На первый взгляд он сохранился прекрасно, но есть вероятность, что он очень хрупок. Необходимо следовать строгой процедуре, чтобы исключить любой риск повреждения. – Джованни все пытался представить, какую тайну мог хранить документ. – А вам не кажется, что вокруг нас просто аномальное средоточие необыкновенных находок? – Его лицо помрачнело.