Святое дело
Шрифт:
– Гнида! – пнули его в бок.
Священник застонал.
– Посмотри, что ты наделал! – чуть не плакал мужик.
Отец Василий приоткрыл заплывший глаз, потрогал укушенное ухо и подскочил.
– Где он?!
– А мне какая разница?! Ты мне скажи, какая б... за это за все ответит!
– А не хрен было технику посреди поля бросать! – отмахнулся священник и осмотрелся. Чичера, само собой, и след простыл.
– Это кто у нас такой борзой? – послышалось сзади.
Отец Василий резко обернулся. Возле опрокинутого трактора стоял милицейский «уазик»,
– Эти городские скоро совсем на шею сядут! – чуть не плакал над своим железным конем мужик. – Смотри, Петрович, что он мне наделал!
– Это не я, – несколько более вежливо возразил отец Василий.
– А на руках у тебя что?
Священник машинально поднял руки и увидел на них так и не снятые браслеты с остатками перекушенной цепочки.
– А ну-ка! – милиционер полез в кобуру. – Эта... Руки вверх!
У него был такой перепуганный вид, что священник беспрекословно подчинился.
– Это случайность, – попробовал объяснить он.
– Не верь ему, Петрович! – возмутился бывший владелец бывшего трактора. – Знаю я этих городских! Ты посмотри, что они с техникой сделали!
– В машину! – не опуская пистолета, показал пальцем милиционер. – Только не в кабину! В клетку! Или нет! Ну тебя на фиг! Пешком пойдешь! А то после тебя не отмоешь!
Отец Василий еще раз огляделся по сторонам и понял, что помощи ждать неоткуда, – дамочку как волной смыло, а больше в округе никого, кроме пострадавших мужиков, и не было. Он безропотно вышел на грунтовку и побрел впереди медленно едущего милицейского «уазика» навстречу судьбе.
Сначала Петрович хотел посадить его в камеру, но подошел ближе и сообразил, что лучше этого не делать, и, побродив по пустому двору, вздохнул и открыл небольшой железный гараж. Поп покорно вошел в эту импровизированную камеру. Он понимал Петровича: несло от него, надо полагать, ужасно... Но хуже всего было то, что сбежал Чичер.
«Чичер?!»
Отец Василий вскочил и замолотил в только что закрывшиеся ворота.
– Эй, как там вас?! Петрович?! Петрович! Дело есть!
– Перетопчешься! – отозвались откуда-то издалека. – Время придет, выведем!
– Да мне не в туалет! Мне позвонить надо!
– Может быть, тебе еще и адвокат нужен? – захохотал Петрович. – Этот, как его... Седой такой... из Москвы... ну, ты знаешь...
– Падма? – наудачу предположил священник.
– Во-во! Все вы падлы!
Петровичу было очень весело.
– Слышь, Петрович! – не сдавался священник. – Позвони в район Карнаухову, скажи ему, что Чичер здесь!
– Я что, похож на психа? – хмыкнул Петрович. – Мне еще с ФСБ связываться не хватало...
– Ты уже связался, – печально обронил священник. – Поздно назад – понимаешь?
– Не понял... – оторопел милиционер.
– А ты думал, какого хрена я в говне здесь бултыхаюсь?
Милиционер смолк, видно, задумался. Трудно сказать, с какой именно силовой структурой у него ассоциировалась навозная яма, но на этот раз он отцу Василию почему-то поверил. Сразу!
– Ты, мужик... эта... – глухо предложил он. – Сам позвони... А?
– Заметано!
Священника вывели из гаража, заставили помыть руки под колонкой и
со вздохом провели в кабинет – чистый, свежепобеленный и пустой. Он схватил трубку и сразу же вышел на коммутатор ФСБ. Приходилось как-то обращаться, знал... И, разумеется, Карнаухова на месте не оказалось. Но тем не менее отца Василия тотчас соединили с карнауховским замом, и тот, выслушав короткое сообщение, жутко перепугался.– Я эта... батюшка... с московскими товарищами посоветуюсь.
– А что тут советоваться?! – заорал в трубку священник. – Тут бригаду спецназа нужно присылать, прочесывать все, на хрен! Вы что, не понимаете, с кем дело имеете?!
Трудно сказать, понимал ли зам, с кем имеет дело, но перепугался он еще сильнее.
– Вы подождите, отец Василий, я сейчас... я сейчас!
И только москвичи, выслушав попа, решили все и сразу.
– Оставайтесь на месте, из милиции лучше не выходить. Людей высылаем, будут минут через двадцать. Все?
– А про Бачурина на пятом отделении вы не забыли? – спохватился поп.
– Группу захвата уже выслали. Не беспокойтесь. Что-нибудь еще?
– Тогда ключи от наручников захватите, – попросил священник. – И еще... мне бы помыться, пока вы едете.
– Исключено, – резко расставил все на свои места москвич. – Сидите там, где сидите! Причем тихо, как мышь!
Священник вытянулся в струнку и чуть было не выпалил: «Есть!»
Чекисты приехали даже раньше, чем обещали. Нимало не смущаясь, они посадили перепачканного навозом попа на постеленный в машине кусок целлофана и повезли его по «святым местам». Возле опрокинутого трактора спустили немецкую овчарку, но та довольно быстро сообразила, чем дело пахнет, и брать обильно политый навозом след Чичера категорически отказалась.
– Спецсредствами пользовался, – с умным видом прокомментировал собачий инструктор. – Собачки работать не будут.
– Тогда поехали к яме, – распорядился старший.
Но и навоз никаких тайн беглого террориста Чичера, увы, не выдал. Оставалось проверить склады.
Отца Василия отпустили мыться, но и когда он, часа через два, вышел из домашней баньки местного участкового Петровича в его же, слава господу, подходящей по размеру одежде, работы на складах завершены не были. И тогда священник попросил Петровича подкинуть его до автобусной остановки, а через сорок минут уже входил к себе в дом.
Ольги, само собой, дома не оказалось. Наученная горьким опытом, она всегда в подобных ситуациях брала маленького Мишку и мчалась к родне шашлычника Анзора, благо там ее принимали всегда, и принимали хорошо. Но сказать, что этого для душевного спокойствия было достаточно, священник не мог.
Ему ничего не было известно о судьбе Бачурина, он понятия не имел, удастся ли чекистам найти и обезвредить Чичера, и, само собой, он тяжко задумывался, когда допускал, что Чичера могут и не поймать. Этот человек и впрямь был не вполне адекватен и мог натворить такого, что МЧС по всей области расхлебывать будет. А главное, отец Василий не знал, как ему поступить с самим собой. Он не мог простить себе запустения в храме, но целиком отдаться нормальному исполнению своего основного долга не получалось – не по его вине.