Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения
Шрифт:
Глядя вслед уезжавшему князю, боярыня выговаривала мужу:
– А ты не верил!..
Тот только качал головой:
– Да уж… глянулась наша Ладушка Владимировичу…
Повета немедля принялась распоряжаться:
– Надо приданое увеличить, чай не за простого боярина или купца пойдет! У нас маловато…
Илия возмутился:
– Чего?! Ты, баба, говори, да не заговаривайся! То, что Ладушка князю глянулась, еще ничего не значит! Он, небось, молод совсем, там князь Владимир решать будет!
Сама девушка не могла заснуть всю ночь, ей так и виделся внимательный
Но ни на следующий день, ни даже через неделю князь больше не давал о себе знать. Боярин бухтел на супругу, мол, вот, расшлепала губы, где это видано, чтобы князь женился на простой девчонке! Сама Лада потеряла и сон, и аппетит, в ее глазах поселились грусть и слезы. Лучше бы уж совсем не появлялся этот Ярослав! Князь смутил девичье сердечко одним взглядом, оно ныло и ныло… Сестра старалась разговорить Ладу, но ничего не получалось.
Однажды они чуть не поссорились.
– Полно печалиться из-за этого князя! – Олене было больно видеть девичью тоску.
– Я не по князю…
– А то я не вижу! Чего ты по нему сохнешь, он же хром?
– Ну и п-у-усть… – неожиданно разревелась Лада. – Пусть хром, зато… зато…
А что зато, и сама не могла сказать. Олена прищурила глаза:
– Зато князь?
В ответ девушка замотала головой:
– Пусть хоть холоп был бы! У него глаза такие…
Олена пыталась вспомнить, какие у Ярослава глаза, и не могла. Глаза как глаза, ничего особенного.
– Какие?
– С-самые-е… красивые… – рыдания сотрясали Ладу.
– Ты влюбилась, что ли?
В ответ младшая сестра только закивала.
Чем тут поможешь? Был бы кто другой, так еще стоило попытаться, а тут князь…
Еще через неделю страсти в доме у Илии улеглись, немного успокоилась Повета, но приданым на всякий случай все же занялась. Лада тосковала, но старалась не подавать вида. Повздыхав, родители решили, что клин клином вышибают и дочь надо просто сосватать за кого другого. Будет хороший муж, пойдут дети, и забудет синеокая красавица хромого князя…
Прошла еще неделя.
Лада вместе с сестрой надраивали лавки в своей горнице: они не чурались простой работы, делали многое, что в других семьях было заботой холопок. Мать с отцом поощряли, тем более сейчас, когда работа могла отвлечь дочь от душевной маеты. На девушках простые домашние платья, рукава сорочек закатаны по локоть, чтобы не мешали в работе, в косах обычные ленты, в ушах скромные сережки…
Вдруг снизу послышался какой-то шум, на двор явно кто-то приехал, и этого кого-то бросились встречать все бывшие у крыльца. Лада замерла, уставившись на сестру. Рука невольно прижалась к груди.
Олена встревоженно вскинулась на нее:
– Что?
– Там… он!..
– Где там?
– Внизу, – почему-то шепотом добавила Лада.
– Я гляну, стой здесь! – метнулась к окну Олена. Но гости уже, видно, вошли в дом, на крыльце никого не видно. Пришлось спускаться вниз.
В доме боярина переполох –
гости не простые, князь Ярослав с Коснятином и только что приехавшим своим кормильцем Блудом. С ними еще боярин Остромир. Куда как важные гости!Илия согнулся в поясном поклоне:
– Проходите, гости дорогие! Проходите в дом, за стол!
Остромир рассмеялся:
– Ты, Илия, не спеши, мы не на один миг к тебе, мы по делу. По важному делу!
Едва гости прошли в трапезную, как туда вплыла хозяйка дома. Илия подивился супруге – и когда успела принарядиться? Повета несла себя важно, как большую ценность. Медленно, с достоинством поклонилась, повела полной белой рукой:
– Милости просим к столу…
Зоркий взгляд Поветы приметил все: и то, что Остромир наряден, и что Ярослав явно кого-то ищет глазами. Свершилось – с облегчением вздохнула боярыня, ей было жаль тосковавшую по князю дочку.
По терему и двору уже метались холопы, доставая из погребов всякую снедь, бросая на столы новые скатерти и ставя посуду, в поварне тут же зашкворчало и зашипело, по двору разнеслись умопомрачительные запахи.
Пришедшие чинно расселись по лавкам, хозяева остались стоять. Остромир усмехнулся:
– Чего же это мы сидим, а ты, боярин, стоишь? И боярыня тоже. Разговор долгий пойдет…
Илия чуть смущенно пожал плечами и присел, но почти на краешек, а Повета так и осталась стоять, соображая, успеет ли переодеться Лада, чтобы появиться во всей красе?
– У вас товар есть, у нас купец. И товар не залежалый, и купец наш хорош, – повел рукой в сторону сидевшего Ярослава Остромир. – Не сговоримся ли?
– Да ведь товар наш не всякому подойдет… – делано заартачился Илия.
– С чего бы? – Остромир тоже хорошо знал свое дело.
– Больно прост наш товар…
Некоторое время они пререкались, как и было положено. Ярослав сидел, выпрямившись и почти не слыша, о чем говорят. Лады не видно, неужто снова куда уехала? Ему не хотелось думать, что девушка еще раз может попасть в неприятность. Наконец он услышал слова Блуда:
– Будет тебе, боярин! Покажи дочь, посмотреть желаем!
Илия хитро прищурил глаза:
– А какую? У меня их две.
Ярослав беспокойно вскинул на него глаза:
– Ладу.
Никто не спросил, откуда князь знает имя девушки, все старше Ярослава, но хорошо помнили и свое молодое нетерпение, а потому постарались спрятать улыбки в усы.
– Ла-аду?.. – протянул боярин.
В разговор мужчин вмешалась Повета:
– Да ведь не одета она, в домашнем…
Блуд махнул рукой:
– Давай сюда, какую есть! Мы не наряды смотреть будем, а девку.
А Ладу уже вталкивала в дверь сестра, которая, едва заслышав, о чем речь, поспешила притащить ее из горницы действительно в чем была за работой. Повета сердито фыркнула: столько времени прошло, а эти дурехи не сообразили хоть косу переплести!
Боярышня едва переступила порог, не решаясь пройти дальше. Краска смущения заливала лицо девушки. Чтобы не расплакаться, Лада прикрылась рукавом. Остромир усмехнулся:
– Чего же встала, пройди сюда.