Святослав. Император с севера
Шрифт:
Да, к своему самостоятельному полюдью Святослав подготовился как следует в плане удобств, хоть это и шло вразрез с легендой о нем, дескать неприхотлив был и все такое прочее… Может реципиент и был неприхотлив, но Русова это совсем не вставляло.
Палатки на десять человек каждая пошили из конопляной ткани и утеплили смесью овечьей шерсти и соломы. Дополнительно в каждую палатку ставилась небольшая железная печка при возможности ее обкладывали камнями, так тепла больше. На землю кидался толстый слой лапника, поверх – шкуры, на которых и спали в полном облачении, укрывшись овчиной.
Вообще раньше ночевали в деревеньках, но Святослав
В больших городищах было получше, но не сильно.
Потому Святослав решил, что лучше каждый раз создавать палаточный лагерь в удобном для обороне месте.
Всего палаток было девять. Одна ему с пятеркой личной охраны и восемь для сотни дружинников. Восемь, потому как два десятка все время должны стоять на охранении. Извозчики спали в своих санях закапываясь в связки меха.
Что до сигнальных мин, то они представляли собой все те же стволы-трубки, только вместо пуль, в них были заряжены маленькие ракеты. Перед каждой ночевкой, пока дружинники были озадачены установкой лагеря, Русов обходил по периметру территорию и устанавливал растяжки, на той дистанции когда нападающие прекращают красться так как возрастает риск обнаружения часовыми и бросаются в безудержную атаку стремясь как можно быстрее сократить дистанцию и атаковать.
Для дружинников его действо было сродни волхованию, собственно Святослав сам подал в таком ключе свои манипуляции, а потому запретил отходить от лагеря дальше определенного расстояния, дескать это нарушит обережный круг.
– Стройся!!!
Нападавшие, с трудом преодолевавшие снежные сугробы, а намело местами по пояс, были уже отчётливо видны, они темной массой с дикими криками (заорали после того как сработали сингалки ибо поняли, что обнаружены) накатывали на стоянку, мелькая меж деревьями.
Вот только прежде чем ворваться в лагерь им предстояло пробиться сквозь старые добрые римские ежи – три связанных между собой заостренные палки, которые к тому же связаны между собой.
– Взводи!
Половина дружинников получила по самострелу, как раз на случай если придется сражаться в обороне. Святослав не мог отказаться от стрелковки. Машинки получились простыми с натягом поясным ремнем и не сильно мощными, но кольчугу уверенно пробивало на дистанции до двадцати метров. А больше собственно и не требовалось.
– Целься! Бей!
Хлопнули тетивы арбалетов.
– А-а-а!!! – заорали тут и там раненые.
Мертвые естественно лежали молча.
В ответ густо полетели сулицы со стрелами, но дружинники стоявшие на внешней стороне оборонительного круга приняли все «подарки» на овальные щиты. В будущем Русов хотел заменить их на фанерные, а пока было не до того.
– Взводи!
Пока нападавшие продолжали накатывать, а самые быстрые принялись пробиваться сквозь ежи, дружинники успели взвести арбалеты во второй раз.
– Целься! Бей!!!
Снова разрядились арбалеты и новые
раненые дико заорали от боли.Поскольку во тьме трудно оценить уровень своих потерь, а они были немаленьким ибо промахнуться на таких дистанциях надо сильно постараться, потому как даже если не попадешь в свою «мишень», то обязательно заденешь соседа, нападавшие продолжали лезть вперед.
– Взводи!
Атаковавшие наконец преодолели заграждение и нарвались на третий залп.
– Бей!
– А-а-а!!!
После третьего залпа дружинники стоявшие во второй линии отбросили арбалеты и схватились за свои сулицы, что были воткнуты в землю, только не стали их метать, а начали бить ими поверх своих товарищей в нападавших. Первая линия даже не столько билась, сколько сдерживала натиск, скупо отмахиваясь мечами.
– Талд, готов?
– Да, князь! – прогудел горбун.
– Тогда пора испытать наше оружие в реальных боевых условиях!
– С радостью!
Оно и понято, что с радостью. Инвалидам даже в просвещённое время двадцать первого века живется несладко, что уж говорить о средневековье, когда на простую инстинктивно возникающую неприязнь при виде чужого телесного уродства накладывается религиозные заморочки, а горбунам в особенности, дескать проклятие богов.
В лучшем случае им достается самая грязная «рабская» работа, из-за чего об уважении можно по определению не мечтать. И тут князь делает его дружинником, а это и достаток и почет! Перспективы в личной жизни. Так что его прямо сжигало от нетерпения доказать свою полезность.
– Расступись! – прорычал Талд.
Дружинники отработанным на многочисленных тренировках маневром, сначала навалились на противника щитами, заставляя их отшатнуться, а потом действительно образовали проход в который и шагнул с готовностью огнеметчик.
Что увидели перед собой нападавшие?
Не иначе какое-то чудище, ибо кожаный бурдюк с «прометием» на спине, колыхающийся при движении, делал его совсем уж жутким, и язычок пламени впереди. Больше они ничего разглядеть не успели, потому как Талд, что-то заорав, мощным движением сжал рукояти мехов и из полуметровой бронзовой трубки тугой струей вырвалась огнесмесь из нефти, топленого животного жира и селитры, тут же возгораясь от огонька.
– А-а-а!!! – совсем уж безумный крик горящих заживо людей огласил ночной лес.
Сделав свое дело Талд переместился на соседний участок фронта, перезарядив в пути свой агрегат, и все повторилось.
А там и третий заход.
Четвертого не потребовалось. Нападавшие дрогнули и отхлынули от дружинников, после чего начали спешно отходить. В них полетели сулицы, а потом еще нестройный арбалетный залп прилетел вдогонку.
– Олвин! – обратился Святослав к сотнику спустя некоторое время после схватки. – Что по нашим потерям?
– Их нет князь! – радостно засмеялся тот. – Даже возничие не пострадали.
Но тут понятно, они лежали в своих санях под ворохом меха ни живы ни мертвы.
Сотника после боя явно перло.
«Адреналиновый наркоман, – подумал Русов. – Как и все они».
– А раненые?
– Тоже нет! Вот будь бы мы в обычных кольчугах, то десятка бы точно не досчитались и раненых было бы много! Слава нашему князю Святославу! – неожиданно заорал сотник, что Русов аж вздрогнул.
– Слава!!! – с готовностью отозвались дружинники потрясая в воздухе мечами оторвавшись от увлекательного процесса мародерства.