Святой Антоний

Потом руководство компании решило, что это небезопасно: можно отследить хостинг сайта и IP-адреса посетителей. Вспомнили о старом добром дедовском способе – о газете объявлений (почти, к тому времени, обанкротившейся). Надо признать, что этот канал информации сугубо односторонний и обнаружить читателей практически невозможно.

Время от времени некто Стравински давал объявление… любого содержания. Важна была фамилия. Как только она появлялась – для курьеров это служило сигналом. Надлежало в одиннадцать часов утра следующего понедельника явиться в контору.

Есть такой пошловатый анекдот о мужике с расстройством желудка. Возможно вы его слышали. Он (мужик) явился к доктору и рассказал о своей небольшой огромной проблеме: "Не могу остановиться!" Недолго думая, доктор приказал спустить штаны и нагнуться. Мужчина с радостью выполнил указание – многодневное расстройство вымотало его душевные и физические силы. Бедняга был готов на всё. Однако когда он увидел деяния доктора, засомневался в эффективности лечения. Док взял в руки огромный красный фонарь (ржавый и очевидно старый) и начал водить им перед "выхлопным" отверстием больного.

"Вы уверены, доктор?" – робко спросил больной.

"Сто процентов!" – бодро ответил доктор и рассказал, что подобная процедура даже паровозы останавливает. "Не то, что ваш понос, голубчик".

Юмор в том, что раньше доктор работал на железной дороге.

Зачем я это рассказываю? Сейчас станет понятно.

Когда с рёбрами стало получше, я вспомнил о слабительных пилюлях. Принял, как было предписано, сразу три штуки. Обильно запил водой.

Последующие шесть часов стёрлись из моей памяти. Я не мог даже предположить, что внутри меня есть столько всего. И если больной из анекдота страдал долго и томительно, как некрасивая девчонка на деревенских танцах, для меня все "радости очищения" сомкнулись в плотный энергичный стремительный танец. Гопак с присядкой.

– Гопак? – повторил Рыба. – Наглядно. Эспумизан не пробовал?

– Нет, – честно признался я. – Его не оказалось под рукой. Но если бы он был, уверен, он проскочил бы сквозь меня вместе с упаковкой и коробочкой.

Рыба хихикнул и сказал, что я занятный парень.

– Есть в тебе что-то… что-то необычное. – Он глянул коротко и остро. Неожиданно спросил: – А как ты меня нашел?

Настала моя очередь хихикнуть и, прищурившись, ответить вопросом:

– А ты ещё не понял? Тогда слушай дальше. Тебе будет интересно. Очищение пошло мне на пользу и я с благодарностью вспоминал врача Льва Андреевича. Но заветные таблетки задвинул в самый дальний ящик стола.

Говорят, что побывав на краю гибели, люди начинают ценить жизнь дороже. Ценят дни и ночи, ярче воспринимают краски и вкусы. Близость смерти добавляет контраста, как урчание геликона добавляет музыке басов. Нечто подобное произошло и со мной. Шесть часов непрерывной дрисни явственно показало мне "оборотную сторону бытия".

– Истинно так! – согласился Рыба. – Я всегда знал, что через задний проход информация доходит быстрее.

– Согласен. Но если говорить о физическом самочувствии, то оно не улучшилось. Регулярно случались головокружения (я связывал их с травмой головы), временами дрожали руки, тошнило. Иногда меня "выключало" – минута или две стирались из памяти начисто: вот я спускаюсь по эскалатору в метро, – щёлк! – вот я вхожу в вагон. Что было между этими двумя точками – пустота.

Конец ознакомительного фрагмента.