Святой Грааль
Шрифт:
У подножия холма трое всадников на полном скаку пронеслись мимо мародера, оставленного с конями, тот растерянно завертелся, удерживая испуганных коней, наконец догадался вскочить в седло, но лишь подобрал поводья, как налетела визжащая орда, заблистало множество узких сабель. Несколько конных хазэров продолжали погоню, постепенно настигали убегающих — хазарские кони выглядели намного легче.
Олег снова повертел мечом в красных лучах заката. Передний из всадников внезапно спрыгнул с седла, упал, перекатился через голову, быстро вскочил и начал карабкаться вверх по склону горы. Двое
Мародеры, засевшие в трех десятках шагов от расщелины с двумя рыцарями и паломником, растерянно завертелись как вьюны на горячей сковороде. За тремя беглецами тут же бросились в погоню, оставив коней, полуголые дикари. Мародеры оказались на их пути, и двое, мгновенно приняв решение, выскочили из-за укрытия и, прежде чем Олег успел бросить меч и схватить лук, ринулись в сторону и пропали между камней — лишь загремела галька под тяжелыми сапогами. Один из мародеров, коренастый, с оперенным шлемом и обнаженной грудью, повернулся к расщелине, крикнул:
— Эй! Эти дьяволы захватили и наших коней?
— Жалко? — удивился Олег. — Краденные!
— Добыча, — возразил мародер.
Он оценивающе посматривал то на франков, то на блестящие от пота тела хазэров; их пустилось в погоню за тремя беглецами десятка два, остальные с гиком и свистом носились внизу у подножья.
— Есть идеи? — крикнул он.
— Зачем нам идеи? — ответил Олег надменно, не давая Горвелю и Томасу открыть рот. — Вы между молотом и наковальней. Мы сверху посмотрим, как с вас сдерут шкуры, вытащат кишки, перебьют кости... Умирать будете очень долго, хазэры это делать умеют. И любят.
Мародер скривился в улыбке:
— Надо ли вам расстраиваться, что плохо рассмотрите подробности? С вами проделают то же самое, верно?
— Уговорил, — сказал Олег небрежно. — Тащи свою шайку!
Мародер коротко крикнул, остальные вскочили на ноги и вслед за вожаком поспешили наверх. В спину им несся страшный звериный вой настигающих хазэров. Томас задохся от возмущения, густо покраснел, глаза его вылезли на лоб:
— Сэр калика!.. Как ты можешь!.. Я еще понимаю, что ты принял этого мерзавца, в далеком прошлом он был храбрым рыцарем, но этих... этих...
Горвель хищно усмехнулся, сказал издевательски:
— Этих — что, все-таки в прошлом солдаты нашей славной армии, а вон бегут похуже!.. Клянусь Святым Граалем, твой странный паломник их тоже возьмет под крыло.
За мародерами карабкались, почти догоняя их, чернобородый и двое из его шайки. Их лица были изнуренные, в потеках грязи, у заднего волосы слиплись от засохшей крови и торчали гребнем. Но все трое сохранили сабли и кинжалы, из-за плечей у всех высовывались луки и колчаны, полные стрел.
Томас кипел, не находя слов от ярости. Горвель стоял в боевой готовности к любым неожиданностям, спиной прижался к обрыву, меч блестел в руке, но смотрел неотрывно на паломника, всем видом показывая, что он всего лишь закованный в латы воин, а руководит и отвечает за все это очень уж святой паломник.
Мародеры достигли укрытия первыми, Олег кивнул на левый край расщелины, они сразу повиновались — бывшие солдаты! — встали
там с обнаженными мечами, сомкнув щиты.Разбойники добежали, хрипя и часто падая на землю. Чернобородый выкрикнул сипло:
— Мы не дождались... Решили тихонько следом...
— Охраняйте правый край, — велел Олег.
Чернобородый кивнул, грудь ходила ходуном. Все трое наложили стрелы, повернулись к подножью. Хазэры согнулись, как пауки, и бежали наверх довольно споро, часто перебирая ногами и руками, камни сыпались из-под ног.
— У них нет луков, — сказал Олег. — Подпустить как можно ближе!
Он уже мог бы поразить любого, но начнут бросать стрелы и разбойники, а луки у них дешевые, сделанные в селах для охоты, стрелы вовсе неоперенные, неприцельные. С двадцати шагов попадут, и то хорошо.
— Стрелять после меня, — предупредил он строго.
Выждав, всадил стрелу в грудь крупного хазэра, что карабкался едва ли не самым задним, тут же кончиками пальцев молниеносно достал другую стрелу, воткнул прямо в глаз следующему, затем — третьему, четвертому... всякий раз выбирая дальних — ближних достанут разбойники.
Внизу стоял яростный крик, визг, вопли и звон оружия. Пятеро из двадцати хазэров успели добежать до расщелины, мародеры выпрыгнули навстречу. Заблистали кривые мечи, под ноги Олегу упала отрубленная по локоть рука. Тонко кричали хазэры, матерились мародеры. Томас и Горвель бросились на помощь, но подоспели в тот момент, когда последний хазэр рухнул, разбрызгивая кровь, на трупы соплеменников. Мародер с обнаженной грудью оскалил зубы в свирепой усмешке, крикнул Олегу:
— Конунг, стоит чего-то солдатская гвардия?.. Меня зовут Рональд.
Из мародеров ранен был один, остальные забрызгались чужой кровью. Олег вскарабкался на каменный уступ, внизу у самого подножья вертелся на коне огромный полуголый дикарь. Его лицо было разукрашено цветной глиной, в руке сверкала сабля.
Олег сказал негромко, не оборачиваясь:
— Приготовьте костер. Нарубите зеленых веток, там позади растут два куста.
Горвель заинтересованно вскинул брови:
— Какая-то магия?
— Да, — согласился Олег. — Самая могучая! Они хотят говорить с нами.
Разбойники с готовностью сбегали к кустам, срубили оба под корень, а мародеры умело развели костер на видном месте. Когда из лагеря хазэров начали подниматься сизые клубы дыма — с разными интервалами, — Олег накрыл огонь ветками, убрал, снова накрыл, выждал малость, сбросил в сторону: зеленые листья скрутились в трубочки и густой дым грозил перейти в огонь.
Он поднялся, ощупал рукояти швыряльных ножей:
— Схожу узнаю, чего хотят.
Томас вскрикнул в ужасе:
— Пойдешь к этим дьяволам?
Горвель смотрел неодобрительно, а мародеры и разбойники сбились в две тесные группки, жарко спорили, бросали в сторону паломника подозрительные взгляды. Мародер, который назвался Рональдом, сказал громко:
— А не собираешься продать нас тому зверью?
Олег, не отвечая, повернулся к Томасу:
— Держи меч обнаженным. Мы встретимся посредине, а ты и... Горвель покажите, что готовы броситься на помощь. Вам сверху бежать быстрее, чем хазэрам к их вождю.