"Святые" 90-е Пионер. Том 1

— Давай уже объясняй, а то я пока не вижу ничего подпольного…

— Ты серьезно? Ну присмотрись уже, тут же на поверхности всё!

Я присмотрелся, но безрезультатно.

— Скажи где искать-то, так до ночи тыкаться буду… — попросил я Саню.

— На руки боксеров внимание обрати для начала, видишь они без перчаток оба, а ведь работают в полный контакт между прочим!

Перчаток действительно не было, и лица — поначалу я внимания не обратил, показались сильно разбитыми. Так бывает на ринге, но уж больно повреждения серьёзно выглядят, случись такое на самом деле, бой был бы уже остановлен. А тут нет, на целой серии фотографий видно что его и не прерывали.

— Теперь вижу, только не пойму нахрена это нужно?

— Да тебе что, действительно все мозги отбили? — снова надул щеки Саня.

Мозги может и не отбили, но я действительно был удивлен. Девяностый год и чтобы такое?

— Нет, так-то я понимаю, поверить просто не могу.

Первое что пришло в голову, тот непонятный показ когда наши все слились, и я был единственным кто смог отстоять честь клуба. Мы с пацанами чего только не думали, ждали продолжения какого-то, ну хоть чего-то. Но тренер как воды в рот набрал, ни разу про это не говорил, а когда спрашивали, просто игнорил. Меня же спросил как-то после тренировки, не хочу ли я по-настоящему поработать, про деньги большие намекал. Только мне тогда не до того было, вот я этот момент-то мимо ушей и пропустил.

— Хочешь убедится, приходи в пятницу вечером к ресторану Москва, я там договорился уже, нас с черного хода проведут! — сузив и без того узкие глазки, громко прошептал Саня.

— Ну хорошо. А с кем договорился-то? — хотел уточнить я, но тут за дверью зашумели, и в раздевалку ввалились трое незнакомых парней.

— Ладно, давай потом, я как раз пока разузнаю еще кое-что, чтобы совсем убойная статья получилась. Бывай! — и Саня ушел, довольный что смог меня удивить.

Останавливать его я не стал, время звонка подходило, поэтому не возвращаясь в зал, ретировался на улицу.

«Ну и куда теперь?» — думал я, соображая где ближайшая телефонная будка. — «Может у магазина?»

Действительно, стоит родимая. И даже ещё не побитая. Так, пара слов нехороших нацарапано, да синей краской сбоку — «здесь был 10-й А» и ниже год «1986.»

Зашёл, снял трубку, — гудок идёт. Монетку достал, сунул в прорезь, набрал по памяти нужный номер.

— Сделал? — услышав знакомый голос, коротко спросил я.

— Восемнадцатого в шестом микрорайоне, возле дома номер семнадцать по Целинной, с десяти до часу. Двадцать второго в том же районе за объездной, там где съезд на грунтовку, время плюс-минус такое же. И привокзал, двадцать пятого, за гаражами, с часу до трёх ночи.

— А ещё… — я хотел уточнить кое-что, но участковый повесил трубку.

Неприятно, но да ладно. Пока не забыл, достал блокнот с ручкой, и торопливо записал полученные данные.

Вот, так уже лучше. Остается узнать где был Бухтомин в указанные даты, и надеяться на результат. Будет у него алиби хоть на один из этих дней, значит не он, а кто-то из его окружения. Ну а не будет, на том всё и закончится.

«А ведь вот ещё что», — пришла в голову мысль, — «ресторан, про который говорил Саня, он ведь как раз в шестом находится, на той же улице где произошло первое убийство.»

Воодушевленный таким совпадением, задерживаться не стал, и почти бегом побежал обратно в спорткомплекс.

— Здоров дядь Паш! — протянул я руку курящему на крыльце старенькому вахтеру.

— И тебе не хворать, Димитрий! — вяло ответил на рукопожатие он. Ещё пару лет назад рука у него сильная была, а сейчас вот сдал. Возраст, чего уж там. Сколько ему? Под восемьдесят наверное. Я когда в школу пришел, — это получается в восемьдесят первом, он уже тогда стариком был, но таким, крепким ещё. А сейчас вот, совсем постарел, взгляд только прежний остался, цепкий, с прищуром. Раньше в школе у нас труды преподавал, потом, когда списали, в сторожа подался, года три уже на вахте сидит.

— Как ваше драгоценное? Не хвораете, дядь Паш?

— Да как не хворать-то, Димитрий, годков-то мне, ой-ёй сколько, вспоминать страшно даже… А ты чего мечешься туды-сюды?

— Да так, дела… — уклончиво ответил я, соображая как бы получше на тему нужную перескочить. Дядя Паша хоть и староват, но отсутствием памяти пока не страдает, если захочет, по минутам расскажет кто, куда и когда. Главное чтобы захотел.

— Ты смотри Димитрий, не лезь в эти дела лучше, гнилые они, за версту разит. Это ладно тем у кого в голове меконий один, а ты-то парень умный, зачем оно тебе надо?

— Меконий? А что это?

— Первородный кал это, Димитрий, по идее, должен выходить в первые сутки жизни, да только не у всех, многие так и живут всю жисть с ним…

Дядя Паша обычно поворчать не любитель, а тут нашло что-то. Но мне это на руку, если по умному его направить, много полезного может рассказать.

— Понятно. Да я вроде и не лезу никуда…

— Чего пришел тогда? — недоверчиво зыркнул дядя Паша.

— Да так, на бои посмотреть, с пацанами увидеться. Я ж тут почти десять лет прозанимался, считай дом родной!..

— Ну-ну… был дом, да весь сплыл.

— А поподробнее?

— Слушай, как тебя по батюшке?

— Аркадьевич.

— Значит так, Димитрий Аркадич… Не лез бы ты в это дело, ни к чему хорошему оно не приведет… И поверь, я знаю о чём говорю… Ты может не в курсе, но за последний месяц, может два, тут много чего поменялось.

— Поменялось?

— Ага. И не в лучшую сторону, заметь… Ты про подпольные бои слыхал?

Вот уж чего не ожидал я от дяди Паши, так такого вопроса, да ещё и без прелюдий, в лоб сразу.

— Ну так, краем уха.

— А то что уже троих пареньков там забили, двоих насмерть, третий в больнице в тяжёлом состоянии, тоже слыхал?

— Нет дядь Паш, от вас первого слышу. — совершенно искренне ответил я, ибо на самом деле был не в курсе.

— Пугать не буду и не хочу, поэтому скажу тебе прямо, вали отсюда пока голова цела, иначе…

Что будет иначе, дядя Паша не досказал, нас прервали вывалившиеся из гардероба подростки.

* * *

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 33. 24/08/1990

Дело — табак (24.08.1990)

«В августе мы стали свидетелями событий невиданных: по стране прокатилась волна „табачных бунтов“. Свердловск и Ярославль, Ленинград и Москва… Сценарий везде был приблизительно одинаковым: тысячи разъяренных мужчин и женщин, доведенных до последней черты внезапно разразившимся над городами и весями табачным дефицитом, выходили на стихийные демонстрации. Причем, если в одних местах уговорить их разойтись местным властям удавалось относительно легко, стоило лишь раздать всем страждущим по нескольку пачек сигарет (вероятно, существуют-таки повсеместно „стратегические запасы“ на подобный, крайний случай), то в других — перекрывали движение транспорта на несколько часов, крушили табачные киоски. За последние годы, пережив „мыльный“, „сахарный“, „макаронный“ и прочие бумы — мы не очень-то доверяем обещаниям властей…»