Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий
Шрифт:
Тронный зал Магнавры считался главным из двух основных палат (наряду с Хрисотриклинием) для официальных приемов в Большом дворце. Престольное место в восточной части зала, представляло собой усеченную прямоугольную многоступенчатую пирамиду из змеевика. На ней, на фоне четырех изящных колонн, стоял главный императорский трон, а около него – кресло патриарха. Троны соправителей базилевса, если таковые имелись, располагались на один уровень ниже. Слева и справа от императорского трона в царствование императора Феофила были установлены скульптуры львов и павлинов (или грифонов, по другим данным), выполненные в технике чеканки по золотому листу и являвшиеся механизмами. При появлении императора на троне львы начинали бить хвостами, раскрывали с рычанием пасти и ворочали языками. Павлины распускали крылья и хвосты, начинали кричать. На стоявшем перед престолом по левую руку императора золотом платане начинали петь золотые птицы,
Возможно, уже во время описываемого царствования императора Михаила III (840–867) все эти чудеса механики были переплавлены на монеты, но, по другим данным, они существовали и позже. Обветшавшая Магнавра была отремонтирована при императоре Льве VI (870–912). В годы латинской оккупации Константинополя Магнавра, как и весь Большой дворец, была полностью разграблена и после освобождения византийской столицы в 1261 г. не восстанавливалась; к 1453 г. весь комплекс Большого дворца уже лежал в руинах. До нашего времени сохранились плинфы цокольного этажа здания. В конце XV в. золотые павлины Магнавры с вышедшими из строя механизмами составили часть приданого византийской принцессы Софьи Палеолог, супруги великого князя московского Ивана III (1462–1505) и вместе с ней попали в Москву. После поражения от шведов под Нарвой в 1700 г. царь Петр Алексеевич вынужден был переплавить их на деньги.
Придворный университет
В Магнавру, как в главное училище страны были назначены учителями знаменитые византийские ученые, у которых учился и переселившийся в столицу Константин.
Житие сообщает об этом периоде его жизни: «Когда же пришел в Царьград, отдали его учителям, чтобы учился. И в три месяца выучился грамматике и за другие науки принялся. Обучился же Гомеру (древнегреческой поэзии. – В.М.) и геометрии, и у Льва и у Фотия диалектике и всем философским наукам вдобавок: и риторике, и арифметике, и астрономии, и музыке, и всем прочим эллинским искусствам. Так научился всему, как кто-нибудь мог бы научиться одному лишь из них. Соединились в нем быстрота с прилежанием, помогая друг другу: с ними постигаются науки и искусства. Больше, чем способность к наукам, являл он образец скромности: с теми беседовал, с кем полезнее, избегая уклоняющихся с истинного пути на ложный, и помышлял, как бы, сменив земное на небесное, вырваться из плоти и с Богом пребывать.»
Упомянутый в Житие учитель Лев был учеником Михаила Пселла-старшего, родственник сведенного с кафедры патриарха-иконоборца Иоанна Грамматика. Лев слыл человеком ученым, знатоком поэзии, риторики, философии, математики и за свою ученость был в чести у предыдущего императора Феофила, по воле которого был возведен в 839 г. на митрополию в Солуни, где, по свидетельству Кедрина, пользовался большим почетом за свою ученость. На соборе 843 г., одновременно с низложением патриарха Иоанна, был низложен с солунской кафедры и Лев, как причастный к иконоборчеству. Оставшись в Константинополе, Лев стал частным учителем и занимался с детьми из высокопоставленных семейств (о его талантах ученого и инженера свидетельствует хотя бы то, что в Византии он получил прозвание «Математик»), но затем был приглашен Вардой руководить его придворным училищем. Кстати, создание описанных выше престольных механизмов со всеми звуковыми и прочими эффектами приписывают Льву Математику Может быть, именно это и сыграло главную роль в том, что он пользовался уважением властей как при иконоборцах, так и при иконопочитателях.
Второй упомянутый в Житие учитель, Фотий, – будущий патриарх – намного известнее Льва. Человек знатного происхождения, внук святого патриарха Тарасия, вся семья которого пострадала за иконопочитание, он был ярым сторонником православия. Необыкновенно даровитый и любознательный, он всесторонне образовал себя, изучая словесность, философию, правоведение, медицину, историю, но особенно богословие и отеческую письменность. Памятником этой учености служит его знаменитая библиотека. Сам находя высшее наслаждение в научных занятиях и знаниях, он любил делиться ими, любил учительские занятия, заботился о распространении просвещения. Он имел в Царьграде свою школу, откуда и был призван в школу при Золотой палате.
Житие говорит, что Константин был вызван своим покровителем в столицу для того, чтобы «учиться с царем», но это едва ли соответствует действительности. Известно, что Константин прибыл в Царьград не ранее 842 г. Говоря, что Константин вызван был, чтобы учиться с царем, житие затем не говорит, что он действительно учился с Михаилом III. В самом деле, Константин был на 12 лет старше
Михаила (в 842 г. последнему было 3 года) и настолько более развит, что мог быть не его соучеником, а только (и то со временем) помощником других учителей в деле обучения малолетнего царя, гувернером или воспитателем.Ведь самому Константину сначала надо было закончить свое образование в высшей придворной школе. Учеба продолжалась почти шесть лет и завершилась только в 848 г., на 22-м году жизни. В годы учения между ним и его учителем Фотием возникла взаимная симпатия, которая со временем перешла в дружбу. Об этой дружбе Константина с Фотием свидетельствует их современник, римский библиотекарь Анастасий, который назвал Константина fortissimus amicus Фотия.
Отличные отношения сложились у Константина и с Феоктистом, который принимал своего протеже как друга дома, открыл ему доступ в царские палаты для бесед с царем, который уже подрастал и нуждался в умном и добром старшем друге. Как сообщает Житие, Феоктист Логофет любил вести философские беседы с Константином:
«Увидев же, каков он есть, дал ему логофет власть над своим домом и в царскую палату смело входить. И спросил его однажды, сказав: «Философ, хотел бы я знать, что такое философия?». Он же быстрым своим умом тотчас ответил: «Божественных и человеческих дел понимание, насколько может человек приблизиться к Богу, и как делами учить человека быть по образу и подобию создавшего его». После этого еще больше полюбил его и постоянно обо всем спрашивал этот великий и почтенный муж. Он же ему преподал науку философскую, в малых словах изложив большую мудрость.
Пребывая в чистоте, весьма угождал Богу, и оттого еще больше любим был всеми. И логофет, воздавая ему благоговейные почести, давал много золота, он же не принимал. Однажды сказал ему логофет: «Твоя красота и мудрость заставляют меня безгранично тебя любить, а у меня есть дочь духовная, которую я восприял от купели, красивая и богатая, и рода хорошего и знатного. Если хочешь, отдам тебе ее в жены. И от царя большую почесть и княжение примешь. И надейся на большее – вскоре и стратигом станешь» (к этому времени старший брат Константина, Михаил, уже стал стараниями Феоктиста стратигом в одной из провинций империи. – В.М.). Отвечал ему Философ: «Дар богатый пусть будет тем, кто его требует. А для меня нет ничего лучше учения, которым, мудрость снискав, хочу искать прадедовой почести и богатства». Выслушав ответ его, пошел логофет к царице и сказал: «Этот юный философ не любит жизни сей, и чтобы не отпустить его от нас, посвятим его в священники и дадим ему службу. Пусть будет чтецом у патриарха в Святой Софии. Может быть, так и удержим». Так с ним и поступили».
Окончив обучение, Константин принял священнический сан и начал службу библиотекарем в патриаршем книгохранилище при соборе Святой Софии.
Библиотекарь
Как считают некоторые исследователи, Константин, желая последовать примеру выбранного им еще в юности образца духовной жизни, святого Григория Богослова, который по окончании учения удалялся с Василием Великим в пустыню, чтобы там созерцанием и книжным чтением удовлетворять высшим стремлениям духа, стремился покинуть столицу империи. Он недолго пробыл в своей должности харто-филакса и библиотекаря в Святой Софии и исчез из Царьграда. «Константин удалился в отдаленный монастырь Полихрон, расположенный в Малой Азии на берегу Мраморного моря, чтобы переждать очередную смуту. В этом монастыре служил настоятелем его старший брат Михаил, принявший сан под именем Мефодий…» [32]
32
Ольга Судникович. Константин Философ – создатель славянской письменности // http://www.epochtimes.ru/content/view/61746/34/
Однако известно, что Михаил принял постриг и стал монахом только в 856 г., после гибели их общего с Константином покровителя Феоктиста. Конечно, монастырь в котором подвизались братья, был один и тот же, так что приходится предположить, что либо первым в нем побывал Константин, либо год, в который он тайно покинул Константинополь, указан неверно, и будущий просветитель славян скрывался в монастыре на берегу Мраморного моря намного позже – после 856 г., когда в Полихроне уже поселился его старший брат. Об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что побег Константина из столицы увязан с «очередной смутой». И действительно, пока Феоктист был жив и имел влияние на императора и его мать, никакая смута Солунским братьям не угрожала, положение их при дворе было прочным. Все могло изменится когда Михаил III стал совершеннолетним, а Феоктист погиб – что и вынудило братьев бежать в горный монастырь на азиатском берегу Мраморного моря.