Святые вещи молчать не могут!

Мама рассказывала о своих сёстрах и братьях. С большим интересом слушали её наши гости с газеты. И статья вышла, и не маленькая, и с нашим фото, и не одна, нам помогали вести дальнейший поиск работники газеты. В посёлке это было сенсацией. Все кто раньше знал маму, не знали её историю, просто останавливали её и говорили, Лена, какая у тебя не простая история. Но всё только начиналось. Скоро был известен результат конкурса. Эти же корреспонденты снова приехали к нам вручать мне приз. Официально я заняла второе место, но как и всё остальное и этот конкурс, тем более, что проходил он в канун майских праздников, и к ним в редакцию пришла женщина и принесла гимнастёрку. Получилось как в плохом кино- белые и красные. Как можно было в такой обстановке отдать первое место немецкому молитвенику. Хотя гости передали привет с газеты, где все за кулисами присудили мне первое место. Но я не в обиде, еслиб они теперь знали, что они для нас сделали. Как я им благодарна, а какое место я заняла в конкурсе совсем не важно.

Не успела я отпраздновать победу, второе место тоже не плохо, как вдруг получила письмо. Как всегда письмо начиналось с приветствия, потом шло извенение, за беспокойство которое приносит мне это письмо. И автор представилась, её звали Ольга Ивановна Унгер/девичье фамилие/. Мою конкурсусную статью в газете ей показала соседка, она знала, что Ольга всю жизнь хватается за любую информацию, лишь бы когда-нибудь сбылась её мечта. Её заинтересовал рассказ о моих предках, уж сильно всё походило и на её случай. Их семью так же депортировали с Волги. Её отцa Унгер Иоганнес, мать Елена, она Ольга 1936 года рождения, сестрёнка Эльвира 1940 года и с ними была ещё глухая бабушка. В какую деревню привезли она не знает. Отца сразу забрали в трудармию. Мать работала на сушилке, это было чтото типа бани. На палати рассыпали зерно, ворошили и так оно сохло. Запомнила она это потому, что мать её брала с собой и она тоже там лазила по этому зерну, и могла есть сколько хочет. Но потом мать отправили в лес на лесозаготовки. С детьми оставалась бабушка. Вскоре мать заболела, её привезли с леса домой, у неё было воспаление лёгких, потом её забрали в больницу. В это время с квартиры их переселили в барак. Соседка по бараку ходила в больницу и когда вернулась сказала, что ваша мама умерла. Ольга не знала что это означает, пошла к бабушке прокричала ей эту новость в ухо и потом не могла понять почему бабушка так сильно и долго плакала. А как не плакать, она осталась одна с маленькими детьми, что делать ей дальше. Была осень и дети ходили на поля с сумочками собирать колоски, Ольга ходила с ними, но сколько она могла собрать, и сколько раз она туда ходила-не помнит. Потом не могла понять почему бабушка молчит и лежит тихо, оказалось что она просто умерла. Гроб по среди комнаты тоже помнит и что пришли забрали её и увезли, а скора и cестрёнка Эльвира умерла. В комнате было пусто только Ольга и Эльвира в гробу, наверно она нянчилась с ней и раньше и тут тоже вытащила её из гроба и сколько она носила её она не знает. Эльвиру тоже похоронили. Соседка по бараку забрала её к себе. Был примерно 1943 год, Ольга осталась одна. Помнит, что соседка обняла её, одела на неё тряпочную сумочку с булкой хлеба и увезли Ольгу в детский дом. Детских домов она сменила тоже много, и пробыла там до 1952 года. Всё это время жижделась надежда что отец жив, всех остальных она сама видела в гробу, а про отца ничего не знала.

Вот так писала мне тогда ещё совсем не знакомая женщина. Я прочитала письмо и пришла в замешательство, потом мы читали его всей семьёй. То что пережил в то страшное военное время этот немецкий ребёнок, эта маленькая пятилетняя девочка, не смогло оставить равнодушным никого и отчима тоже. Мой отчим Карпов Михаил Иванович прошёл всю войну, он плакал и просил меня постаратся ей помочь. Я не знала с чего начать, как ей помочь. Мы стали переписыватся с Ольгой Ивановной, она мне писала что помнит, какие у неё ещё есть бумаги. И вот так мы подходили к тому что потом оказалось огромной интересной историей нашего рода.

молитвенник

Я расскажу вам про эту маленькую книжечку, которая вывела меня на след моих далёких предков, помогла связать многие не связаные ранее нити, а самое главное, помочь востановить прошлое оказавшись в пять лет в детском доме Ольге Ивановне. В её свидетельстве о рождении была только фамилия Унгер. И, вообще, кто она, есть ли ещё родственники, оставалась только слабая детская память. Помнила слова матери, что у них большая родня, искать надо, а теперь она знает, что правильно запомнила, у неё, действительно, очень большая родня. Она из нашей родословной. Но это мы узнали не сразу. Я нашла для кого был написан текст на титульном листе молитвеника, и о чём написано от руки на внутренней корочки книжечки, там от руки написано Вильгельмина Квиринг, Валуевка 1891 год. В электронной библиотеке в Тарту я нашла такой же молитвенник. И какое было моё удивление, что там точно такой же титульный лист, с точно такой записью. Господину музыкальному директору Фридриху Бреннер и его жене Шарлоте Мютер к празднованию золотой свадьбы. Думаю, к свадьбе не так уж большой был тираж. А значит таких молитвенников выпущено было не так уж много и один экземпляр есть у нас. Конечно. Теперь мне захотелось узнать кто эти люди и кто их так поздравлял. Я решила оставить эту часть в документальном формате. Эти данные я взяла с компьютера.

Бреннер, Фридрих Кристиан Август Директор королевсого музыкального университета в Тарту «одна из самых значительных и заслуживающих признания личностей в музыкальной жизни старого балтийского университетского города^.

Brenner, Friedrich Christian August /Berufungen der Universit"atsmusikdirektoren an die Kaiserliche Universit"at Dorpat (Tartu) im 19. Jahrhundert/

Родился-г Айслебен 02.06.1815

Умер-Мюнхен 11.11.1898

Отец- Фридрих Давид Бреннер горный инженер

Мать- Хенриэтта Мария рождённая Зулин

28.12.1837 женился на Шарлотте Мютель из Паст. Зессвеген

Baltisches Biographisches Lexikon digital

http://bbl-digital.de/eintrag/Brenner-Friedrich-Christian-August-1815-1898/

Фридрих Бреннер– немецко-эстонский органист, музыкальный педагог и композитор, работавший в Дерпте (ныне Тарту),

Родился, Бреннер Фридрих Кристиан Август,-2 июня 1815 в нем. Lutherstadt Eisleben/город Лютерштадт Айслебен, это коммуна и город в Германии, районный центр, расположен в земле Саксония-Анхальт.

Окончил гимназию в Магдебурге. С 1833 г. работал учителем музыки в частном поместье Лаздон (ныне Лаздона, Мадонский край). В 1838 г. в этом же качестве перебрался в Дерпт,( Тарту (эст. Tartu) город на реке Эмайыги второй по численности населения после Таллина город Эстонии, уездный центр, а в 1839 г. Бреннер занял должность преподавателя и руководителя музыкальных программ Дерптского университета и находился на этом посту до 1878 года. Среди учеников Бреннера были Давид Отто Виркхаус, Юлиус Отто Гримм. Организовал студенческий хор, а в 1857 г. и академическое Певческое общество (нем. Akademischen Gesangverein Dorpat; до 1893 года). В 1856—1893 кантор университетской церкви. Сочинял хоровую и органную музыку, большая часть которой не издана и хранится в библиотеке Тартуского университета. Библиотека была открыта в 1802 профессором Карл Моргенштерн (1770-1852), который родился в Магдебурге.С большим энтузиазмом он собирал литературные и исторические раритеты, рукописи, автографы, и произведения искусства и музыки. Коллекция библиотеки охватывает все предметные области из гуманитарных до естественных наук; большинство книг были получены в пожертвования. Музыкальная коллекция рукописей библиотеки Университета Тарту содержит 23 фрагментов средневековой рукописи из 13-16 веков, а также некоторые авторские рукописи композиций местных музыкантов, например Фридриха Бреннера музыкального руководителя университета. В 1893 г. Фридрих Бреннер вышел в отставку и уехал в Германию, последние годы жил у дочерей в Мюнхене и Эрлангене.

Мюнхен (нем.M"unchen город на реке Изар на юге Германии, в федеральной земле Бавария, одновременно являющийся столицей Баварии и административного округа Верхняя Бавария.

Ниже дам небольшую общую справку о человеке которого я. возможно, никогда бы не узнала, не обладая я такой маленькой, но такой особой книжечкой, как молитвенник, о котором я вам рассказываю. По истине этот молитвенник не простой. Всего одна от руки написаная строчка познакомила меня с архивом нашего рода. Титульный лист книжечки написаный на готическом привёл в библиотеку Тартского королевского музыкального университета. Но на этом вопрос не закрыт, остаётся узнать связь, как он попал к Вильгельмине Квиринг. Почему именно этот молитвенник она взяла с собой в депортацию. Вильгельмина была из знатного рода Квирингов, думаю у неё было что с собой брать. Я имею в виду не материльные ценности, от них ещё до депортации их освободили. Вот и получается, правда, что Святые вещи молчать не могут.

(*Фридрих Бреннер учился в средней школе в Магдебурге и жил с начала 1830-х годов в Ливонии. Первоначально он работал учителем музыки в школе для мальчиков в Lasdohn / Лаздоны ( Латвийская рай-он Ливонии ). С 1836 он работал в качестве частного учителя музыки и концертного проводника в Тарту. В дополнение к его успешной работы в качестве музыкального руководителя в университете, был удивительно долго (1839-1878) , и он служил органистом в церкви Святого Иоанна ( 1839-1856 ), учителем музыки в элементарном педагогическом образовании ( 1856-1865 ) и в университетской церкви ( 1856-1893 ). Хотя пение среди студентов поддерживалась и возобновилосъ в университете ( 1802 ) , Бреннер дал новый импульс, в частности в академическом хоровом Обществе Дерпт (1857-1893). Он был также известен как издатель гимна, книг и сборников песен . Его хоровые аранжировки и духовные песни были постоянно в репертуаре эстонских певческих праздников 19-го века. Композиции Бреннера появились в ограниченной степени в печатном виде и сейчас хранится нескольких музыкальных рукописей в университетской библиотеке Тарту. Он имел многочисленныи круг студентов . В 1893 он вернулся обратно в Германию , где он последние годы жил с дочерьми в Эрлангене и Мюнхене Рудольфа Pohley (Leipzig) Был уважаемый музыкант в Лейпциге и членом не только оркестра в театре, но и в концертном Ассоциации этом городе, но и как Mendelsohn– Bartoldis Leitung einen Europ"aischen Ruf geniesst представлен в совет" не только как pracktischer пианист и скрипач, но и как композитор ")

Эстония маленькая страна, жители Эстонии жили в немецкой культурной сфере в течение сотен лет. Немцы сформировали культурную элиту в Эстонии. Немецкие музыкальные традиции доминируют в организации Эстонской музыкальной жизни. Молодые интеллектуалы из немецких университетов поселись в Прибалтике в качестве учителей, пасторов, и должностных лиц. В то же время местная молодежь были отправлены на учебу в Немецкие университеты. Есть много подтверждений, что с Волги с немецкой меннонитской колонии Ам Тракт, много молодёжи училось в Тарту. Неустройство и тяжёлое положение Поволжских колоний особенно в первые годы их существования сказались и на состояние школьного дела. Между тем рост благосостояния, развитие хозяйства и промышленности колонистов вызывали потребность в образованных кадрах. Инициатива о развитии школьного образования исходила почти исключительно от самих колонистов, власти оставались безучастными к делу образования колонистов. Немецкие менонитские колонии имели хорошую систему начального и среднего образования. Вместе с церковными учреждениями они стали влиятельными центрами развития духовной жизни колонистов. Их образовательная, духовная и попечительская деятельность была направлена на сохранение этноса. Много молодёжи училось в российских академиях и университетах Петербурга, Москвы, за границей. Много студентов меннонитов были так же в Екатеринославе, Александровске, Бердянске, Мелитополе, Одессе и Севастополе. Многие уехали учится за рубеж в Швейцарию, Германию. Большинство студентов меннонитов изучали теологию и педагогику, и традиционные дисциплины для меннонитов, учителя. врачи, юристы, инженера, архитекторы. Моего дяди Вани Классен дядя Quiring, Jacob(1875-1942), учился в Тарту. Мать дяди Вани Анна-Мария Квиринг была младшей дочерью знаменитого Иоганна Квиринг/Quiring, Johann(12.09.1851-1912). Я благодарю судьбу, что дала мне возможность хоть на одно мгновение увидить эту женщину. Дядя Ваня возил нас в горы и на обратной дороге мы заехали к ним пообедать чтоб ехать дальше. Я поела вперёд всех и почему то пошла на улицу и подошла к городьбе между домом дяди Вани и соседним домом. Потом узнала, что это дом брата дяди Вани д. Герберта/тоже мой дядя/. Я шла к этому забору, который был чисто символическим из трёх жердинок, а навстречу мне с той стороны шла женщина в чёрном платье. Её седые волосы не хотели лежать причёсаными и придавали её виду непредсказуемость. Мы стояли по обе стороны забора и смотрели друг на друга, Не знала я тогда кто передо мной, какая история связана с этой женщиной, достойной большого исторического романа, я помню её и сегодня, И чем больше я знакомлюсь с нашим родом, тем чаще думаю, почему меня судьба сводила с такими, порой, мимолётными, но значимыми встречами. Я ещё ниже расскажу об одной вот подобной встречи. О том кто была эта женщина Анна Мария Квиринг и о её не простой судьбе я узнала много позже. Младшая дочь знаменитого отца, который был учителем, министром. Которого знали не только в округе. Но о котором есть и здесь сведения, например в городе Кобленц. А может история знает что делает. Что это совпадение или судьба. Когда дети Анны приехали в Германию, их распределили именно в город Кобленц. Анна Мария должна была унаследовать наследство отца, а вместо этого депортация, нищета, потеря сына в трудармии, Муж тоже был в трудармии и лагерях, домой вернулся умирать. Её муж Иоганн Классен и мой дедушка Андрей Классен были родными братьями.

Ольга Ивановна Унгер/

Счастлива та семья которая не потеряла связь с родственниками, так писала мне Ольга Ивановна Унгер с Кожевниково, Томской области. Но не долго мы были не знакомыми, у нас завязалась переписка. Ольга писала мне всё что с ней происходило, я сделала запрос в Саратов. И вот ответ с Саратова, официальная справка, сообщали дату депортации, номер вагона, станция отправки. Мама не могла говорить, она смотрела на меня, я поняла по её лицу, можно не искать мамину справку в заветной коробочке в её шкафу, она и так знала эти данные, такие цифры не просто забываются. Потом мама сказала- она наша, я помню, что подводы и до нашего отъезда и при нас шли столько сколько людей помещалось в поездах. А другие ждали следующего поезда. И раз мы ехали в одном вагоне, значит мы с Ольгой жили рядом, а у нас в колонии все както были связаны друг с другом. И, наверняка, есть ктото кто знает про их семью. Мама тихо заплакала и ушла к себе в комнату. А потом вышла и сказала, пригласи её к нам, а вдруг мы и правдо сможем ей помочь.