Связанные Любовью

Лука покачал головой. Я коснулась его руки.

— Фаза пройдет, — заверила я его.

Он криво усмехнулся.

— Он слишком похож на Маттео. Мне понадобится терпение.

Амо расстроился, когда не смог завязать шнурки на ботинках, и в его серых глазах появились злые слезы. Я видела, что он снова хочет сбросить туфли.

Лука подошел, присел на корточки и показал Амо, как это делается. Амо улыбнулся, когда ему удалось сделать это самому.

— Помни, Амо, не плачь, когда тебя видят. Даже в гневе или разочаровании, — тихо, но твердо сказал Лука. — Это нормально плакать, когда ты наедине с матерью или со мной.

Амо кивнул и несколько раз моргнул. Лука встал и протянул руку.

— Давай проверим новый мотоцикл твоего дяди. Даже быстрее, чем в прошлый раз.

Амо взял Луку за руку и улыбнулся отцу.

Они были так похожи, что это наполняло мое сердце нелепым счастьем. Лука боялся, что будет слишком строг с сыном, особенно если тот будет похож на него, но ему не стоило волноваться. Он был строг с Амо, но никогда не жесток. Он совсем не был похож на отца.

Лука

После того, как мы осмотрели новый байк Маттео, Амо снова умчался, вероятно, чтобы досадить сестре.

— Я умираю с голоду, — сказал Маттео.

— Почему бы нам не пойти и не проверить, не оставили ли нам ваши маленькие монстры какие-нибудь объедки.

Мы вернулись на подъездную дорожку и вошли в особняк. В свои шесть лет Марселла была удивительно похожа на мать, если не считать черных волос. Она бросилась ко мне, как только я вошел, Амо следовал за ней по пятам.

Она обняла меня за талию и надула губы.

— Амо ударил меня!”ю

Мои глаза метнулись к сыну.

Амо уставился на сестру.

— Она ударила меня первой!

— Потому что ты взял мою куклу и оторвал ей голову.

Я прищурился, глядя на сына.

— Ты никогда не поднимешь руку на сестру, понял?

Он неохотно кивнул.

Я поймал Марселлу, показывающую ему язык, и ткнул пальцем ей в подбородок. Я часто был слишком снисходителен к ней, но трудно было быть строгим, когда она смотрела на меня глазами и лицом своей матери.

— И ты больше не ударишь своего брата.

Она покраснела.

— Окей.

Я повернулся к Амо, который торжествующе посмотрел на сестру.

— Зачем ты оторвал кукле голову?

Его лицо исказилось от отвращения.

— Марси начала целоваться и велела мне поцеловать ее.

Маттео, хихикая, прислонился к косяку.

— Почему ты не пытаешь своего дядю?- Предложил я.

Амо, конечно, не нужно было повторять дважды. С боевым кличем он бросился к Маттео и вцепился ему в ногу, как обезьяна-паук. Марселла шла следом и начала дергать Маттео за руку, пытаясь поставить его на колени.

— Мерси, - простонал он и упал.

Я закатил глаза от его театрального представления, но мои дети любили его. Маттео начал щекотать их, а Амо отскочил подальше и спрятался за мной. Я усмехнулся и взъерошил ему волосы. Он прижался к моей ноге. Казалось нелепым, что я когда-то думал, что буду жесток к сыну. Я был строг с ним и должен был ожесточить его, но я никогда не причинил бы ему боль, как наш отец причинил боль Маттео и мне.

Маттео схватил Марселлу и принялся щекотать.

— Помогите! — крикнула она между приступами смеха. Амо отпустил меня и бросился к Маттео, чтобы помочь сестре. Моя улыбка погасла, когда Амо потянулся к пистолету Маттео в кобуре на поясе.

— Нет, - — резко прорычал я, и он тут же отдернул руку. Марселла и он смотрели на меня широко раскрытыми глазами.

Маттео откашлялся и указал на кобуру.

— Ты никогда не притронешься к оружию без разрешения своего отца или моего.

Они оба кивнули, но все равно посмотрели в мою сторону. Вздохнув, я подошёл к ним и взъерошил им волосы, радуясь, что они расслабились, забыв мой резкий тон.

— Почему бы вас не найти свою мать?

Кивнув и улыбнувшись, они бросились прочь.

— Я бы не позволил ему дотронуться до моего пистолета, — заверил меня Маттео, когда я выпрямился.

— Знаю, - сказал я. Со временем Амо научится обращаться с оружием и ножами, но под нашим присмотром, а не в три года.

Зазвонил мобильник. Я не узнал номер. Я поднес телефон к уху.

— Да?

— Лука, — произнес мужской голос. — Давно не виделись. Это Фабиано.

Я чуть не выронил телефон.

— Фабиано Скудери?

Я сделал Маттео знак следовать за мной и включил громкую связь.

— Я зову тебя именем моего Капо.

Брови Маттео взлетели вверх.

— Твой Капо? — повторил я, все еще пытаясь осознать, что это Фабиано.

— Римо Фальконе. Уверен, ты о нем слышал.

В его голосе послышались веселые нотки.

Да, я слышал о нем. С тех пор как он захватил Лас-Вегас и большую часть Запада, у него постоянно болела голова.

— Ты обратился к нам для переговоров о путях доставки наркотиков. Я его телохранитель и хотел бы приехать в Нью-Йорк для переговоров вместо Римо.

Маттео бросил на меня взгляд и одними губами произнес.

— Прошло несколько недель с тех пор, как я посылал Римо сообщение через посредника. Отряд перехватывал наши поставки наркотиков, и территория Пимо была лучшим вариантом для поиска новых путей доставки.

Я ни капельки не доверял Римо, но наркотики были нашим основным бизнесом, и мне нужно было принимать решения, которые помогли бы семье, несмотря на мои личные чувства к Римо. Поскольку о работе с Данте не могло быть и речи, оставалась только чертова Каморра, даже если я ненавидел эту мысль.

— Да, — осторожно ответил я.

— У нас есть общий враг, Лука, и это все. Думаю, нам есть о чем поговорить.

Мне не понравился его тон, но я согласился встретиться через три дня и повесил трубку.

— Он не умер, — пробормотал Маттео.

— Наши жены будут в восторге, увидев его снова.

— Он работает вышибалой Каморры, Маттео.

— Так ты не скажешь Арии?

Я обдумал варианты. Если бы я не сказал Арии, что ее брат приехал в Нью-Йорк, она была бы убита горем, но он был человеком Римо, и она тоже была бы убита горем, увидев его.