Связанные паутиной

– Да вам бы в поэты, – восхитилась она.

Мужичок смутился от похвалы.

– Куда нам убогеньким. Так, сочиняем помаленьку. А вот место-то неприятное. Дальше я не пойду, не обессудьте. Опасно. Ежели живыми вернетесь, я вас чаем напою. Хорошим чаем, столичным.

Они спешились и распрощались. Призрак уверенно двинулся дальше, раздвигая широким охотничьим ножом колючие еловые ветви.

– Ты знаешь, куда идти? – осторожно спросила Сантера, боясь спугнуть его решимость.

– Знаю, помолчи.

За перевалом раздался угрожающий вой. Ему ответили с другой стороны тем же надрывным будоражащим звуком. Не удержавшись, ведьма запрокинула голову и скопировала его.

– Можешь не кривляться? Я пытаюсь сосредоточиться, – раздраженно попросил ее спутник.

– Прости. Не удержалась от искушения.

За тонкой полоской леса замаячили темные пятна. Вблизи стало понятно, что это обломки крупных обтесанных глыб. Башня. Вернее то, что от нее осталось.

Руины, бережно укутанные снегом. Пока она бегала между осколками Солнечной башни, доппельгангер стоял в сторонке, горбясь и нервно покусывая губу. Похоже, он уже жалел о своем благородном порыве. Стоило пообещать ему ночь плотских удовольствий в качестве утешения. Глядишь, и оттаял бы.

Пока ничего интересного не находилось – одни развалины. Однако чем дальше девушка заходила, тем сильнее чесалось под ногтями. Свинцовая тяжесть давила на плечи, сковывала члены.

– Милый, а где именно ты нашел кувшин?

Призрак дернулся, как от удара током, и сжал кулаки:

– Не помню – где-то под снегом. Стал копать, оно и началось. Злость, мысли дурные, забытье.

– Возможно, сама вещь находилась под проклятием. Вот только зачем она понадобилась твоей госпоже?

– Розмари не особо торопилась поделиться со мной своими планами, – буркнул он.

– Даже в постели? – усмехнулась Сантера. – Ой не надо прожигать меня взглядом. Я и так в глубоком ужасе… Но возможно ли, что владыка Востока при жизни была дружна с госпожой Коум?

– Я слышал, что погибшая инкантаторша была весьма кровожадна. Мерзкая дамочка, потому и жила в уединении. Учеников себе не брала. Насчет Розмари ничего не могу сказать, – со мной свое прошлое она не обсуждала. Кто их, долгожителей, разберет? Могла дружить, могла подсмотреть и запомнить.

– И все же она хорошо осведомлена… А это что?

Подозвав Алкана, девушка упросила помочь с подозрительно дорогим монументом. Вместе вернув ему стоячее положение, разглядели часть одной огромной фрески.

Черный круг, а под ним множество человечков, убивающих друг друга. Рядом улыбающиеся фигуры больших женщин – стопы их лижут другие, помельче. Сердце, расколотое на четыре части. Карманницабережно счистила перчаткой последние крупицы грязи и снега. Грязная клякса, в которой тонут остальные, столь пугающе знакомая…

– Долго ты будешь разглядывать примитивные рисунки столетней давности? – одернул ее Призрак.

– Это важно. Как думаешь, что они обозначают? – Она обернулась, жадно разглядывая своего спутника.

– Какую-нибудь поучительную глупость.

– Круг – символ. Черное солнце, кажется, так. Ты знаешь, что солнце означает непременную победу добра, Света над своей противоположностью Тьмой? Синоним тепла, защиты. Но Черное солнце не греет и не светит.

– То есть та же тьма.

– Неправильно. Все не так просто. Скорее новый элемент, несущий определенное послание. Люди под ним не живут. Вечная битва, парадигма смерти?

Задумавшись, она кинулась к другой части башни.

– Вот, гляди, недостающая часть!

Пальцы торопливо переворачивали громоздкие куски, складывая из них мозаику.

Снова нарисованные неуклюжей детской рукой рисунки. Существа с человеческими телами и перевернутыми лицами, чтобы они одновременно улыбались и грустили. Ручки-палочки раскинуты в стороны, с них стекает на землю лава.

– Ха-а… я верила… вот они! Высшие. Боги. Демоны.

– Какие еще демоны? – Призрак отдернул ликующую ведьму от стены и встряхнул. – Откуда ты знаешь, кто тут нарисован?

– О-о, у них множество названий. Но мне нравится наиболее точное – демоны Эшера. Эшеры. Рожденные от Тьмы, но обладающие внешностью неописуемой красоты, подаренной им для совращения смертных. Повелители всех низменных тварей!

– Достаточно. Я тебя привел, выслушал – пора домой.

– Скажи, Алкан, у твоей хозяйки есть книга? В кожаном переплете, с углублением на обложке.

– У нее куча разных мерзких вещей, к которым я и пальцем бы не притронулся. Пойдем, Зеленоглазка. – Он крепко взял ее под руку.

– Я не могу отступить! Здесь должно быть что-то еще!

Сантера вырвалась и понеслась вдоль печальных каменных островков, торчащих из сугробов, как гнилые зубы. Глаза искали зацепку. Возможно, гримория оставалась все время здесь, среди обломков. Или у Продавшейся был тайник.

Однако как же простому человеку удалось убить опытную заразу в полном расцвете сил и возможностей? Она пригласила его, дабы сделать очередную куклу, и не ожидала отпора? Звучит невероятно.

В очередной раз перепрыгнув через трудно классифицируемое препятствие, Сантера приземлилась на нечто гибкое, издавшее гудящий звук пустоты. Проржавевшая от старости дверь в подвал. Ей захотелось скакать от радости:

– Ну же, допель! Помоги мне еще разок!

Он неохотно послушался. Помог откопать, ударом ноги выбил старую железку с петель. Из-под земли дохнуло спертым теплым воздухом и гибелью. Голова закружилась.

Краем глаза уловила движение. Картинки на стенах ожили. Взялись за руки, сошли с каменных холстов и начали танцевать по кругу под морозящую кровь мелодию.

Следующее, что она смогла увидеть и осознать, – перекошенное лицо Алкана, нависшее над ней. Он с неимоверной силой давил в грудь, точно хотел раздавить ребра всмятку. Большой палец правой руки вжался в скулу, царапая кожу.