Связанные судьбой
Шрифт:
Но если сам Антон не захочет девушку, беременную от другого… тут я ничего не смогу поделать. Я представила, что с ним сделает эта новость и покраснела от стыда. Ужас! Нам всего по восемнадцать лет, это просто что-то немыслимое! Едва ли он готов к чему-то такому.
Но внутренний голос подсказывает мне, что Антон не испугается, что он примет меня даже с чужим ребенком, что он не сможет отказаться от нас, так же, как и я не могу. А значит, все эти трудности мы с ним преодолеем вместе.
А трудности грядут.
Я поняла, что первому о своей беременности должна рассказать будущему отцу.
Внезапно я ощутила новый шквал своего искушения. Выйти замуж за Андрея… черт, я не могу не думать об этом! Я зажмурилась и потерла пальцами виски. Это искушение — что-то вроде нездоровой зависимости. И знаю, что не должна, а все равно хочу, думаю, мечтаю… Трудности грядут — это точно.
Я набрала номер Андрея, шагая из угла в угол и мысленно проклиная и его, и свою судьбу, подкинувшую мне такую свинью.
— Мила?.. — спрашивает он безжизненным голосом.
— Андрей, мне нужно с тобой поговорить, ты можешь заехать ко мне домой?
— Конечно. Сейчас подъеду.
Спустившись вниз, я села на лавочку и начала считать свои вдохи и выдохи, пытаясь как-то успокоиться. Интересно, как Андрей воспримет известие, что скоро станет отцом? Я вспомнила своего собственного папашу, уговаривавшего мою маму сделать аборт, а потом сбежавшего от нее. Если Андрей выкинет что-то подобное, я с ним даже разговаривать не буду и без алиментов обойдусь. Не знаю, как я буду растить ребенка одна, но бегать за ним, как мама за отцом, я точно не собираюсь.
Но все-таки я надеюсь, что Андрей поступит ответственно, в конце концов, я же знаю, он все еще меня любит, к тому же он говорил, что хочет детей. Плюс, я так и не исключила возможности, что он сам принял это решение, надеясь привязать меня к себе таким способом. Так что, как-то так.
У входа во двор показался Андрей, я пошла навстречу ему, злясь и волнуясь. Вглядевшись в его лицо, я заметила, как оно осунулось, побледнело, под его глазами пролегли темные тени, а его выражение… безжизненное, апатичное, точь-в-точь, как его голос. Если бы в этот момент меня так не занимали мои собственные переживания, я возненавидела бы себя за то, через что Андрею пришлось пройти.
— Привет, — говорит он безрадостно.
Я с трудом сдержала желание немедленно накинуться на него с упреками:
— Привет! Зайдешь в дом?
— Конечно, как скажешь.
Поднявшись наверх, мы зашли в квартиру, где я намеренно провела его на кухню, а не в спальню, хранившую столько воспоминаний о проведенных вместе безумных жарких ночах. Мне и так нелегко, ни к чему усложнять себе жизнь. Предложив ему сесть на табуретку, я встала напротив, скрестив руки на груди.
Взглянув на него, я словно перенеслась в то время, когда мы с ним были вместе, и все казалось таким… правильным. Он все еще был невероятно красив, даже несмотря на этот полумертвый вид и странное безразличие в глазах. Мне захотелось, чтобы он обнял меня, как раньше, захотелось переложить все свои переживания на его плечи… но я больше не имею на это права.
Нет, ничего правильного в наших с ним отношениях не было. Можно легко перечислить
все сделанные нами неверные шаги: первый поцелуй, наложенное на меня заклятие, его ревность, и, в конце концов, измена. А теперь еще и беременность — просто вишенка на торте всех наших ошибок!— Что случилось? — Андрей прерывает молчание.
— Я беременна, — без всяких предисловий я вываливаю на него эту новость.
На его лице проступило глубочайшее изумление, шок, приоткрыв рот, он уставился на меня во все глаза.
— Что?..
— Я беременна, мать твою! Ты говорил, что сделал операцию, говорил, что у тебя не может быть детей! Так это правда, или ты мне лапшу на уши вешал?.. — кричу я, не пытаясь сдержать злость и обиду.
— Это правда. А ты уверена, что… от меня?
Лицо Андрея оживилось, он уже не выглядел таким безжизненным и безразличным, нет, он словно снова стал самим собой, и в его глазах мелькнуло что-то вроде надежды. Но этот вопрос…
Вопрос резонный, учитывая, что мы с ним расстались около месяца назад, но все равно он привел меня в бешенство.
— Я тебе сейчас сковородой по голове тресну! Я не была ни с кем, кроме тебя, конечно уверена! Из-за тебя я беременна в восемнадцать!.. — отвечаю я, чуть не плача.
— И… что ты собираешься делать?.. — Андрей внимательно вглядывается в мое лицо.
— Если ты намекаешь на аборт… — я готова зашипеть, как кошка.
— Я не намекаю, я спрашиваю, — твердым голосом говорит он.
— Я не стану делать аборт!
И тут его лицо вдруг озарилось безумным счастьем, ликованием. Казалось, он с трудом удержался от того, чтобы начать кружить меня по кухне.
Да, новость Андрею понравилась, я это вижу. Внезапно я ощутила себя безумно несчастной и одинокой, по моим щекам полились слезы, я отвернулась. Моя жизнь превратилась в фарс, а его это только радует, конечно, какое ему дело до моих отношений, до моей мечты стать врачом!.. Со всеми проблемами мне придется разбираться самой.
Андрей подошел ко мне, заключил меня в объятия, вздохнул, коснулся моих волос:
— Мила, ничего не бойся! Ты ни в чем не будешь нуждаться! Все будет хорошо!
Как в старые добрые времена, я снова ощутила себя в безопасности в его руках, мое сердце наполнилось покоем и нежностью. Я действительно поверила ему — все и правда будет хорошо. Мне хотелось, чтобы это объятие длилось вечно, но частью своего сознания я уже начала бороться с этими чувствами.
Подняв на него глаза, я увидела, что он смотрит на меня с любовью и ясным, легко читающимся призывом. Его родные красивые глаза, его губы были так близко, казалось, еще секунда, и я не устою, поцелую его, отдамся ему, уйду к нему…
Глава 15.3
Нет, этого не будет, не снова!
Воззвав к своей порядочности, к своей любви к Антону, я напрягла всю свою волю и вывернулась из его рук, стараясь унять бешено бьющееся сердце:
— Тебе пора.
Андрей с сожалением отпустил меня, но взглянув ему в глаза, я увидела в них радость и свет. Он словно стал совсем другим человеком, все в нем изменилось, и взгляд, и походка, он мечтательно улыбался, мыслями пребывая в том светлом будущем, которое ему посулила моя беременность.