Связной
Шрифт:
– Маленькая такая, пластиночка… Ищи, ищи… Некуда ей деться…
Но все было осмотрено до пылинки, а маленькая пластиночка не находилась.
– Ну, не съела же она ее! – произнес Армен.
Но Леша посмотрел на него очень внимательно.
Катя сидела на крыше, возле голубей. Смотрела на них через решетку.
– Я не буду этого делать, – говорил Армен.
– Как хочешь.
– Я не смогу просто…
– Ну, мне, конечно, привычнее в говне ковыряться…
– Может, врача найти какого…
– Ага. Патологоанатома, на дом.
– Я не смогу…
– Смотри
Они положили тело между антеннами, Леша бросил на гудрон желтые резиновые перчатки. Сверху положил нож. И ушел.
Над антеннами стали кружить вороны; если бы не они, Армену, может, было бы легче.
Леха курил, отвернувшись лицом к городу. Простыня была наконец сдернута. Из-за ворон заволновались голуби на своих полочках. Армен перекрестился и воткнул нож.
Катя тихонько отодвинула защелку и приоткрыла дверцу.
– Не надо, их кошки пожрут, – сказал Леша. – Не умеют они на воле…
Испачканная кровью золотая пластинка легла Леше в ладонь.
Он помыл ее под краном, потом сушил феном.
На Армена лучше было не смотреть.
Потом телефон был включен, и через полторы длинные секунды табло загорелось.
– Меняю одну испорченную ведьму на нашего парня, – сказал в трубку Леха. – Там, где кошек поменьше и ветер дует… Через часок подъеду, чего тянуть… Не один, с девушкой.
Леха нажал отбой.
– Зашивай свою подругу, – Леха вынул из стойки снайперскую винтовку, нашел бинокль. – Меняться будем.
Красная «ауди» съехала с дороги около свалки и остановилась в поле, где шел трубопровод.
За рулем сидела Катя, рядом Армен. На заднем сиденье – девка в плотно застегнутом синем пальто и с завязанными глазами. Она сидела справа, так, чтобы ее можно было увидеть со стороны поля.
Но в то же время так, чтобы сзади не видно было ручки от швабры, которая поддерживала голову.
Армен посмотрел в бинокль. На дальнем конце разрытого поля стояла черная машина.
– Видишь, Армен? – спросил по телефону Леша.
– Вижу, – ответил он в трубку. – И тебя вижу.
По дальней дороге двигался мусоросборщик.
– На меня вообще смотреть не надо. Меня здесь нет – один ты. С девушкой.
Мусоросборщик миновал черную машину и, отразившись в ее затемненных стеклах, скрылся из виду.
– В машине вроде трое, я справа, на свалке, – сказал Леша в свой наушник. – Кстати, стекла у него бронированные.
Армен посмотрел направо, но увидел только стаи птиц.
Леша поудобнее устроился на крыше «КамАЗа», повел оптикой по полю, остановился на черной машине. Достал тот самый телефон.
– Сейчас ты ему звонишь, – сказал он и нажал вызов.
– Я тебя вижу, а ты меня? – спросил он у невидимого собеседника.
Издали можно было различить, как вышел из машины Армен с телефоном и приоткрыл заднюю дверь.
– А ведьму видишь? – послышался из трубки голос Лехи.
Бледное лицо с завязанными глазами, кажется, повернулось.
Катя, перегнувшись назад, еще пошевелила шваброй.
– Ну, теперь высаживай нашего парня, а ее высаживаю. Пусть посидят, а мы подберем…
– У
меня другой план есть, – сказал в трубку водитель черной машины, опуская бинокль. Это был Арик. – Навстречу друг другу пусть пойдут. А на серединке поговорим.Рядом с ним сидела старуха в очках, напряженно шевеля губами.
– Долгий твой план, – закусив губу, ответил Леша.
– Зато надежный. А то я парня оставлю, а мимо мусорка поедет… Упакуют его в мусор, не найдешь потом.
И Арик нажал отбой.
Армен медленно сел на свое место. В трубке он слышал, как отчаянно сплюнул Леха.
– Слышал?
– Слышал…
Армен оглянулся назад. Девка была безнадежно мертва, идти через поле она никак не могла. Армен молча посмотрел на Катю.
Оптический прицел переместился с «ауди» на черную машину. Там, тяжело прислонившись к двери, стоял обросший бородой человек. Лицо его было наполовину заклеено скотчем.
Стекло водителя было чуть приоткрыто, но сам он был все время за спиной у заложника, и поймать в перекрестье его голову Леха никак не мог.
Он перевел прицел опять влево.
Около «ауди» стояла девушка в синем пальто. Глаза ее были тоже завязаны, а лицо такое же бледное.
– Эх, пусть не спешит тогда, – сказал Леха.
Арик опустил бинокль. Отсюда лица под платком было не разглядеть.
– Иди пока не спеша, – приказал он. – А сердце я тебе все равно вырежу.
– Лучше гадюку поймай, – хрипло отозвался Ильяс. – Она меньше.
И, покачиваясь, двинулся вперед. Руки его были скованы впереди наручниками, а на спине были прикреплены проволокой две гранаты Ф-1. Тонкая проволока, пропущенная через кольца, разматывалась через щель тонированного стекла.
Леша следил, как медленно сближаются две фигурки.
– Ну, что, еще метров тридцать… Стреляй, хоть в воздух, или кричи, чтоб ложились. Сам откатывайся…
Леша помолчал немного.
– Хотя ты же заговоренный, – он отер пот и, упершись перекрестьем в бронированное темное стекло, тихо добавил: – Должен же ты, сука, дверь открыть.
Двое сближались.
–.Ну, готовься потихоньку, – процедил Леха.
Прицел пополз вправо и вдруг остановился. Что-то Леше не понравилось, а что, он объяснить не мог. И тут он увидел, как шевелятся на пустом месте верхушки полыни. А потом увидел, как блеснула проволока.
– Стой, – успел он произнести в последний момент. – На нем растяжка…
Они были уже совсем рядом, шли прямо друг на друга. Видеть друг друга они не могли и поэтому разошлись, почти коснувшись плечами. Ильяс на секунду замер, потому что ему показалось, что один браслет щелкнул, а Катя, не останавливаясь, шла дальше вдоль проволоки.
– Она к ним идет. Бежать ей надо, – глухо сказал Леха.
Ильяс шагал вперед, а потом все же решился пошевелить руками. И почувствовал, что наручник расстегнулся и упал. Еще несколько секунд он шел и держал перед собой свободные руки, а потом вдруг сделал широкий замах за спину и успел пару раз обернуть проволоку вокруг ладони, прежде чем за нее дернули.