Связывающая луна

Все это было ложью.

У нее было такое чувство, будто ее сердце вырвали из груди, содрали кожу, а затем неправильно вставили обратно. Ей нужно было спрятаться в объятия своих гораздо более сильных сестер и позволить им сказать ей, что все будет в порядке. Они всегда знали, что сказать, чтобы она почувствовала себя лучше, и сейчас ей это было нужно.

Мартин мог оставаться в подвале, ей все равно. Ей нужны были ее сестры, и они будут здесь для нее прямо сейчас.

Вот почему она хлопнула входной дверью, даже не взглянув на его милого дворецкого и не заботясь о посетителях.

— Мэв! — крикнула она. — Мэв, где ты?

Наверху раздался громкий треск, но затем она услышала крик Мэв в ответ:

— Луна?

Этого было достаточно, чтобы все ее стены рухнули. В один момент она стояла в коридоре, а в следующий момент рухнула на пол в ужасных рыданиях.

Не прошло и минуты, как четыре руки схватили ее за плечи.

— Что случилось? — спросила Мэв расстроенным и злым голосом. Хотя она ни о чем Луну не спрашивала.

Очевидно, она спросила дворецкого, который кашлянул и отступил на шаг от истеричных женщин.

— Понятия не имею, моя госпожа. Она даже не постучала. Она ворвалась в дом, а затем стала комком слез. Я плохо справляюсь с рыданиями.

— Прочь, — буркнула Мэв, прежде чем прижать ладони к щекам Луны и заставить их взгляды встретиться. — Что случилось? Когда мы в последний раз разговаривали, все шло по плану.

Видение ее сестер было расплывчатым, но они помогли ей почувствовать себя лучше. Даже если это чувство заставило ее плакать, как ребенка.

— Я влюбилась в него, — прошептала она. — Я люблю его так сильно, что чувствую, что сломаюсь без него.

Беатрис нахмурилась из-за спины Мэв.

— Звучит не так уж плохо, Луна.

Не говоря ни слова, она передала коробку своей младшей сестре. Беатрис взяла ее, все еще хмурясь, и открыла. Обе ее сестры ахнули при виде бриллиантов и драгоценностей.

Ожерелья запели. Они были в восторге от реакции. Алмаз подождал, пока его поднимет Беатрис, прежде чем издать радостный вопль, от которого у Луны заболели уши.

— Наконец-то, — закричал он. — Наконец-то, я свободен!

По крайней мере, у нее было это. Она отказалась от счастливой жизни, но освободила драгоценные камни из ужасной коробки.

Беатрис снова закрыла ее и помахала коробкой Луне.

— Ты украла у него все это?

Она кивнула, несчастная из-за того, что в нее вот так бросили правду.

— Да. Мне пришлось.

— Тебе не нужно было ничего делать, — упрекнула Мэв. — Я же говорила, что если работа плохая, мы ее не трогаем. Тебе не нужно было брать у него ничего из этого! Мы возвращаемся. Ты отдашь ему все это, и он простит тебя, и мы… мы…

Она замолчала, как только увидела, какой несчастной была Луна. Она не знала, что ей может быть так плохо от боли в сердце.

Мэв кашлянула.

— Почему мы не можем вернуть все это мужчине, в которого ты безумно влюбилась?

— Потому что Кроули и его банда уже некоторое время охотятся за мной, и если я не принесу им этот алмаз, они, вероятно, меня убьют.

Она могла бы резать тишину ножом. И она знала, что произойдет. Мэв, наверное, вот-вот потеряет рассудок и начнет кричать. Беатрис заплачет, потому что мысль о потере одной из сестер заставляла Беатрис плакать. Затем Луна должна будет исправить ситуацию, но… она не знала, как это сделать.

Она хотела вернуться в поместье, как сказала Мэв. Вернуться к Лютеру будет нелегко. Он разозлится на нее, и ей, вероятно, придется унижаться. Но она была готова сделать это, если это означало, что она не разрушит их жизни, как казалось, она уже это сделала.

— Он не простит мне этого, — прошептала она. — Они слишком дорогие, и я собираюсь продать их на черном рынке, потому что мне нужны деньги. Потому что нам нужно жить.

Беатрис вернула ей коробку.

— Тебе не нужно делать то, чего ты не хочешь, Луна. Мы разберемся с этим. Кроули не может быть таким уж плохим.

И Мэв, и Луна уставились на нее, их рты раскрылись.

— Что? — спросила Беатрис. — Он просто человек.

Первой ответила Мэв:

— Он руководит самой опасной бандой во всем Лондоне, Беатрис. Это все равно, что сказать, что король, охотящийся за тобой, всего лишь человек.

— Король тоже всего лишь человек, — Беатрис помахала пальцами в воздухе. — Как можно бояться людей, когда видишь их духов? Никто не пугает, когда знаешь, что они превращаются в куски и боятся выйти на свет. Люди — это просто люди.

Луна закрыла рот, но все же пробормотала:

— Я всегда забываю, как жутко быть рядом с тобой, Беа. Время, проведенное вдали от тебя, превращает тебя в нормальную сестру, а потом ты начинаешь говорить о том, что видишь мертвых людей, и я вспоминаю, какая ты странная.

— Я воспринимаю это как комплимент, — она кивнула в сторону гостиной. — Посидим там? Полагаю, немного виски пойдет тебе на пользу, сестра. И как только ты выплачешься, мы сможем спланировать правильный способ справиться со всем этим.

Это звучало хорошо. Это звучало разумно и честно, это было совсем не похоже на Беатрис. У нее всегда был самый сумасшедший и странный план из всех.

Сощурив глаза, Луна встала и последовала за сестрами в гостиную.

— Ты никогда не забудешь, что я плакала на полу из-за мужчины, не так ли?

Беатрис фыркнула.

— Никогда. И если все это сработает так, как утверждают духи, то, я думаю, и Лютер об этом не забудет. Потому что я расскажу ему, как только встречусь с ним.

— Ты не посмеешь.

Луна села на мягкую подушку, знавшую лучшие дни. Замку требовалась вся помощь, которую она могла себе позволить, и даже больше, чем у Мартина. Она так разозлилась на него, когда впервые увидела свою сестру, одетую в шелка и драгоценности. У него были деньги, очевидно.

Но чем дольше она смотрела на драгоценные камни, тем больше понимала, что они не поют. Вообще. Все впечатляющие предметы, которые были у герцога, были из стекла. Этот человек построил легенду из очень шаткого карточного домика, у него закончились деньги, богатство и усилия.