Swvswh40k

Тем временем церемония подходила к своей кульминации. Закончив декламировать очередной отрывок из священных текстов, епископ взмахнула своим горящим посохом, и повинуясь её команде служители храма начали выносить из боковых проходов крупные серебрянные чаши. Богато украшенные чернением и гравировкой, они были человеку по пояс, а внутри плескалось ещё литров по десять воды, что увеличевало и без того немалый вес, так что нести их приходилось вдвоём. Всего было две дюжины чаш, установленных по правую и левую сторону от центральной кафедры. А прямо напротив центра оказалась установлена чаша совершенно абсурдного размера, казавшаяся чем-то средним между тазом-переростком и небольшой ванной, которую не без труда втащили ввосьмером, и потом отдельно наполнили водой, натаскав туда литров двести. Спустившись со своей кафедры, епископ сняла со своей шеи золотую цепь, на которой висел амулет в виде стилизованного изображения двухголовой птицы, и принялась обходить чаши. В воду каждой она опускала сперва краешек факела, а затем и амулет всякий раз сопровождая это действо нашёптыванием молитв. И так две дюжины раз.

Хор грянул новый гимн, и женщины с младенцами на руках двинулись вперёд, сажая своих чад в чаши. Служители, помогавшие проведению питуала, принялись бубнить новые молитвы, время от времени зачёрпывая воду специальными серебрянными кубками и выливая на головы детям.

– Ну же. Смелее.
– - произнесла женщина в серой робе, аккуратно подталкивая бывшую премьер-министра в сторону большей купели.
– - Здесь нечего бояться.

Но не этой недованны страшилась Туа, а той огромной толпы, которая собралась понаблюдать за этим купанием. Даже когда Максимилиан овладевал ей, это происходило за закрытыми дверьми в её комнате, в дали от посторонних глаз. А сейчас ей предстояло принимать ванну на глазах у тысяч зевак.

– Смелее, дитя моё.
– - мягко произнесла преподобная мать, когда Макет практически поднесли за руки поближе. Но по другому было никак, потому что после вчерашнего дня, проведённого в неудобных сапогах на непривычно высоких каблуках, у леди-губернатора опухли ноги, и без посторонней помощи она даже стоять толком не могла. Это благо ещё что пол был прохладный, чтобы играть роль холодного компресса для её измученных босых ступней.
– - Войди в купель святой воды, что смоет все твои грехи.

Беспрекословно повинуясь епископу, служительницы помогли Туа залезть в эту странную ванну. Хотя правильнее было бы сказать "погрузили". К счастью, вода оказалась не такая холодная, как можно было бы подумать. Но бывшая премьер-министр была не в том положении, чтобы жаловаться, и покорно села на дно купели, пользуясь случаем, чтобы дать своим многострадальным ногам немного отдохнуть. Вокруг неё продолжали нараспев читать молитвы, а преподобная мать, вооружившись серебряным ковшом на длинной ручке, принялась черпать воду из купели и поливать на голову и плечи новообращённой, сопровождая процесс нашёптыванием священных текстов.

– По воле Бога-Императора, и пред ликом Его, прими же свет Его, что указывает нам путь во мраке меж звёзд. Открой душу слову Его, дабы не осталось в ней места сомненьям и страху.
– - провозгласила епископ, подходя ближе и поднимая на золотой цепи небольшой кулон в форме стилизованной двуглавой птицы, прежде чем надеть его на шею Макет.
– - Да приобует с тобой благодать Его. Да укрепит тебя сила Его. Да хранит тебя Император и святая Селестина.

Служба продолжалась ещё довольно долго. И если новорожденных не держали в купелях дольше пятнадцати минут, то Туа даже успела немного замёрзнуть за час с лишним сидения в медленно остывающей воде. Когда ей всё же разрешили встать, она уже вся покрылась гусиной кожей. Промокшая до нитки, в глупой рубахе, прилипшей к телу, она ощущала себя почти голой. Но всё же нашла в себе силы самостоятельно выбраться из этого таза-переростка и вернуться на своё место, где её очень своевременно подхватили служительницы, обернув в большой обрез ткани, что была так похожа на полотенце. Остальная служба прошла как в тумане, но лично ей было всё равно. Кутаясь в полотенце-переросток, она стояла в громадной толпе, задрав голову кверху и глядя на находившуюся в центре алтаря громадную статую. Раньше она просто не обращала особого внимания на этого сорокаметрового позолоченного истукана, но теперь он буквально приковывал её взгляд. Великан в невероятно тяжёлой и сложной, богато разукрашенной броне стоял на небольшой пирамиде из черепов, грозно вскинув к потолку здоровенный меч. Но теперь все эти украшения не казались такой уж аляповатой безвкусицей, как и гипертрофированная левая рука, увенчанная громадными изогнутыми когтями. Вместо этого внимание привлекала золотая дуга над головой великана, что светилась мягким жёлтым светом. Так же, как его глаза...

Макет была далеко не глупой женщиной. Прекрасное образование и практичный склад ума делали её хорошим администратором. И будучи материалисткой, она не верила во всю эту религиозную чушь. До сего дня. Потому что она знала много способов, как можно заставить светиться отполированные до зеркального блеска детали статуи. Но никакие лампы, никакие голограммы и никакие химические преобразования не могли породить такой необычайно мягкий, золотистый свет. Свет, что согревал не кожу, а что-то иное, сокрытое глубоко в груди, уже почти позабытое. Словно сама душа её купалась в этих лучах, и это невероятное чувство дарило покой и умиротворение, унося прочь все печали и невзгоды прошлых дней. Никакие лампы и голограммы не могли создать ничего подобного. Иного объяснения, кроме проявления божественной воли, просто не было. И Туа приняла его, как приняла волю Бога-Императора, в сияние которого её привёл путь, начертанный судьбой. И на мгновение ей даже показалось, что она готова воспарить на встречу Ему на паре золотых крыльев, что расправились за её спиной.

– Располагайтесь как вам будет удобнее.
– - прощебетала невысокая служанка в странном красном платье, показывая на небольшой столик с парой стульев, притаившиеся под сенью неизвестных деревьев у фонтана.
– - Госпожа подойдёт с минуты на минуту.

Туа уже начинала потихоньку привыкать к гигантомании захватчиков, но этот сад на борту звездолёта казался ей откровенным безумием. Всё это буйство красок экзотических цветов, калейдоскоп незнакомых ароматов, многоголосое щебетание инопланетных птиц казались фантастическим сном. И даже эта служанка в чрезвычайно узком платье без рукавов, с чёрными как смоль волосами, стянутыми парой воткнутых крест на крест шпилек, казалась ненастоящей. Из-за необычайно насыщенного жёлтого цвета кожи, широкого как тарелка лица с крохотным носом-пуговкой и глазами столь узкими, будто она всё время старательно жмурилась, эта девушка была более похожа на ожившую куклу из лакированного дерева, нежели на живого человека. Но не в последнюю очередь такое впечатление достигалось за счёт невысокого роста служанки, которая даже на высоченных каблуках была Макет от силы по плечо. Бывшая премьер-министр старательно избегала резких движений, потому что из-за худобы и миниатюрности сопровождающей просто боялась сломать её неаккуратным касанием.

Однако пунктуальность не была в списке благодетелей хозяйки этого корабля. Предоставленная самой себе, леди-губернатор успела изучить значительную часть этой коллекции инопланетных растений из чужой галактики.

– Вам нравится?
– - спросил знакомый голос, когда она склонилась к очередному пышному цветку, полной грудью вдыхая сладковатый, пьянящий аромат, что источали его алые лепестки.

– Ах!
– - чуть ли не подскочив от неожиданности воскликнула Туа, резко отстраняясь от клумбы и разворачиваясь на голос, чтобы поклониться хозяйке корабля.
– - Миледи, я...

– Рада видеть вас в добром здравии, леди-губернатор.
– - кивнула хозяйка корабля, жестом прерывая официальное приветствие.
– - Но довольно формальностей. Здесь не перед кем чиниться. Поэтому мы можем смело перейти на "ты".

– Как пожелаете, герцогиня...

– Катрин. Зови меня просто Катрин.
– - приказала всесильная госпожа.
– - А как правильно звучит твоё имя?

– Макет.
– - не задумываясь ответила Туа, поражённая контрастом стоявшей сейчас напротив неё женщины в довольно простом одеянии, стилизованным под богато украшенную военную форму, с той недоступной гордой леди, которую она видела на официальном приёме у Максимилиана. Такое несоответствие выбивало из колеи, и она просто не знала, как вести себя дальше.

– Не стоит бояться.
– - мягко произнесла герцогиня, видя замешательство своей гостьи.
– - Для тебя эти цветы уже безопасны.

– Уже?
– - непонимающе переспросила бывшая премьер-министр, нутром чуя какую-то западню.

– Магос уже сделала вам дополнительные прививки.
– - ответила хозяйка корабля, садясь на стул. Служанка, казавшаяся на фоне этой дылды и вовсе заводной игрушкой, уже принесла поднос с чашками, большой тарелкой выпечки и большим каменным чайником. А пока она расставляла приборы, её госпожа продолжала как ни в чём не бывало рассказывать страшные вещи: -- Пыльца Давосской Розы ядовита. Говорят, что это помогает растению удобрять почву вокруг себя. Но небольшое дополнение к стандартному набору прививок колониста полностью блокирует этот эффект. Как и сок Пармской Лианны, яд Мальфийского Плюща, и целый ряд других неприятных природных токсинов. Это не считая более привычных болезней.

– Разве ваша цивилизация ещё не победила все болезни?
– - удивлённо спросила Туа, поймав себя на мысли, что немыслимое долголетие плохо сочетается со всевозможными вирусами и эпидемиями.

– Победить абсолютно все болезни просто невозможно. Потому что как только удаётся побороть уже известные, обнаруживаются всё новые.
– - философски заметила герцогиня.
– - Но тебе то больше не стоит беспокоиться. Магос сказала, что все прививки прижились успешно. Да и хватит о болячках. Право, это не та тема, что способствует аппетиту.