Сыграем в Любовь?

– Подумал, что девушек лучше покорять при помощи железного коня.

– И сколько же нежных женских сердец ты и твой мотоцикл разбили? – с толикой ехидцы поинтересовалась она, остановившись рядом. Кирилл якобы задумался.

– Ты первая.

– Какая честь,- Дарина приложила руку к груди.- Но сама идея мне нравится. Тем более, всегда мечтала прокатиться на мотоцикле.

– Мечты порой сбываются,- усмехнулся парень, и пока девушка оглядывала мотоцикл Антона, он достал шлем из багажника, закреплённого за седлом. – Держи. Я за безопасность,- протянул ей.

– Я тоже,- она указала на покрывшуюся багровой коркой ссадину на лбу.- Больше в аварии с тобой как-то попадать не хочется. Так, куда мы поедем?

– О, в одно очень занятное и красивое место.

– Звучит интригующе. Что ж, вези, Харлей Дэвидсон, - отозвалась Дарина, надевая шлем, а затем забралась на мотоцикл. Обняв Кира, прижалась к его спине. И тогда от нее не укрылась мелкая дрожь, пробежавшая по телу парня, когда девушка обвила тонкими руками его талию.

Не прошло и нескольких минут, как мотоцикл покинул пределы двора и понесся по пустому проспекту, укутанному сумеречном дымкой. Солнце давно село, однако, небо не стемнело окончательно. Месяц, робкий и бледный, едва различимый, завис неподвижно, равнодушно наблюдая со своей головокружительной высоты за происходящим внизу. В том числе, и за мотоциклом, что несся в северную часть города, где по словам Кира находилось одно «очень занятное и красивое местечко».

**********************

После долгой поездки по опустевшим городским улицам, затопленным бледным неестественным светом фонарей, их конечным пунктом назначения стал Восток.

Дарина уже издалека приметила купол Национальной Библиотеки, освещенный зеленоватой подсветкой, и желтые от света окна высоких домов, нестройными рядами вытянувшиеся вдоль дороги, и парк, что располагался за массивным зданием библиотеки, и стройку, окруженную высоким решетчатым забором, часть которого была завешена плакатами.

– Ты же надеюсь, не боишься высоты? – полюбопытствовал Кирилл, когда они уже остановились. Свернув с проспекта Независимости, въехали в чистый и ухоженный двор. И замерли в тени высоких кленов.

– Ты это к чему? –Дарина сняла шлем и поежилась - поездка на мотоцикле, для нее одетой в рубашку и кофточку, оказалась довольно прохладной.

– Интересуюсь,- пожал плечами парень, а затем глянув на девушку, заботливо спросил.- Замерзла? – она кивнула, и Кир, стянув кожанку, накинул на ее плечи.

Они были так близко к другу, и Дарина не сводила глаз с его губ, до которых можно было дотянуться, лишь пристав на цыпочки. Руки Кирилла снова легли на узкие плечи, он склонился к ее лицу. Несколько затянувшихся секунд сомнения, смешанного с томительным ожиданием, и…

– Теперь согреешься,- парень отстранился. Выдохнул, а затем достал из багажника завернутую в бумажный пакет бутылку вина.

– Надо же,- усмехнулась Дарина, - какая романтика.

– Если тебе по душе больше пиво и соленая вобла, можем сбегать в ближайший магазин.

– Ну, уж нет. Я хочу увидеть красивое и занятное местечко,- процитировала она слова Кира, и тот повел ее к подъезду.

Железная дверь со сломанным магнитным замком. Кирилл потянул ее на себя и жестом пригласил Дарину внутрь. Та смерила парня скептическим взглядом, но все-таки вошла.

– Темный подъезд,- констатировала она, оглядываясь.- Ты прав, это действительно занятное местечко. Правда, красивым его не назовешь,- не удержалась от колкости.

– Поднимайся выше,- Кирилл легонько подтолкнул Дарину вперед, и они начали подъем по ступеням.

– О , значит, распивать с мной на ступенях белое вино не входило в грандиозные твои планы. Чувствую облегчение.

Кир лишь усмехнулся в ответ. Дэн рассказал также и об остром язычке своей бывшей, но Кирилл ничего не имел против. «Придаст пикантности»,- проронил он в ответ на предостережение друга.

Вот, они достигли последнего этажа – пустая площадка, заставленная различным хламом: от пустых мешков строительной смеси до поломанного дивана. Кирилл поманил озирающуюся Дарину за собой, направляясь к темном двери на чердак. Она оказалась не заперта.

– В доме ремонт делают. Поэтому все открыто,- пояснил он и подал Дарине руку.- Осторожно. Здесь высокий порог.

Кирилл повернулся к девушке, которая остановилась у круглого окна.

– Это выход на крышу?

Кир кивнул, и девушка выбралась наружу. Парень спустя несколько секунд последовал за ней.

Было тепло. Темное глубокое небо, словно перевернутая бездонная чаша, накрывшая мир, и раскинувшейся под ними подсвеченный желтыми огнями город – Кирилл не обманул, местечко действительно было красивым и занятным.

Дарина сидела на теплом шифере крыши, вытянув вперед ноги и любовалась ночным городом, Кирилл же расположился рядом. Сделав глоток полусладкого, он передал бутылку девушке.

– Откуда ты знаешь про это место?

– Я вырос здесь. В этом доме находилась раньше наша квартира, а потом на Мельникайте переехали,- отозвался Кирилл.- Ближе к моей школе.

– Эта к той, что в двадцать девятую переименовали? – и когда парень кивнул, хмыкнула.- Паршивая школа. У меня там друг лучший учился. Остался не в восторге.

– Как и я…

И снова воцарилось молчание: несколько сантиметров их разделяло друг от друга… Кирилл придвинулся ближе, Дарина повернулась к нему. А спустя секунду он впился жарким поцелуем в ее губы, еще хранившим вкус вина.

**********************

– Где-то до трех мы сидели, любовались городом, допивали вино, целовались. Потом снова катались по городу и ранним утром я оказалась дома,- Дарина сделала глоток чая и снова посмотрела на Лешу, сидящего напротив. – Кирилл приятный. Мне он нравится,- добавила спустя секунду, на что Алексей недовольно буркнул.

– Ага. Только я заведомо плохо отношусь к человеку, который переехал мой велик.

– Тысячу раз говорила, что в этой аварии виновата я,- тяжело вздохнула Дрина, зная, что Соловьев долго будет злиться из-за испорченного велосипеда.

Дарина и Алексей давние друзья: родители тесно общались, поэтому дети выросли вместе. Их даже частенько принимали за брата и сестру: оба высокие, темноволосые и кареглазые. Поэтому Дарина порой шутила, что они возможно и есть настоящие брат с сестрой, которые после рождения были разлучены коварной медсестрой в роддоме.