Сын безумия

— Наверное, я должен сказать вам спасибо, — глухо проговорил легис.

Теркела приняла благодарность, печально улыбнулась и некоторое время смотрела на разгорающийся над морем закат.

— Мы помогали не твоей матери, Зафс Варнаа, — похоже, призналась в чем-то правительница. — Мы спасали наш мир. Наша Вселенная, Зафс, тяжело больна, заражена усилиями Чатварима. После взрыва Каррины начнется цепная реакция, и рано или поздно гибельная болезнь распространится по всем мирам.

— Не понимаю, — нахмурился Зафс. — Планеты и звезды гибнут не так уж редко, в чем особенность Каррины?

— Я объясню. Планеты и звезды, как все живые существа, когда-то умирают. Но это естественный, предопределенный свыше процесс. Машина поразила болезнью свое тело-планету, когда насильственно изменила угол наклона оси. Каррина — молодое здоровое создание — начала болеть. Пусть незаметно, но неизлечимо. И эта зараза, как искусственно выведенный вирус, разрастаясь, наподобие опухоли, скоро захватит всю Вселенную. Планеты и звезды начнут умирать одна за другой. Этот процесс займет века, тысячелетия, но однажды неизбежно приведет к концу, Вселенная погибнет. Вся, без остатка. Лекарства от искусственного вируса нет.

«О боже! Не хотел бы я существовать на грани жизни и небытия! В мирах начнется хаос! Ожидание смерти рождает безвластие! Насилие, пожары, воины… И это будет длиться тысячелетия…»

— Да, то будет страшное время.

— А можно как-то избежать этого?

— Наверное, можно. Мы пытались, и кое-где процесс разложения удавалось скрывать и затягивать, но абсолютно избавиться от эпидемии распада не удалось нигде.

Зафс поднял брови:

— Что значит — нигде?

— Нас окружают тысячи параллельных вселенных, вселенные, где Чатварим уже изменил угол наклона оси Каррины, обречены на вымирание.

— А там, где…

— А там, где это удалось предотвратить… Способы различны — убедить создателей Чатварима не строить Машину, договориться с уже созданным биоорганизмом не менять угол наклона… Вселенные, где это удавалось сделать, выжили. Наш мир, увы, оказался в числе «зараженных».

— И сколько же таких миров?!

— Осталось восемь из шестнадцати.

— Погибли восемь вселенных?! — пораженно прошептал легис.

— Да. И теперь настал наш черед сражаться за жизнь.

— Но как?!

— Рану прижигают огнем. В масштабах Вселенной это должен быть гипервзрыв.

— Тогда взрывайте! Каррину, всю звездную систему, но остановите космический распад!

— Не все так просто, Зафс Варнаа, — покачала седой головой правительница. — На месте взрыва образуется пустота, и место Каррины займет другой Чатварим.

— Откуда он возьмется?

— Этот монстр — порождение второй из погибших вселенных. Когда исчезла первая Вселенная, мы, призвав на помощь силы Омуа, научились проникать в параллельные миры и предупредили наших братьев Омуа о грозящей им опасности. Братья полетели на Каррину и рассказали Чатвариму об участи его мира, но тот Чатварим уже изменил себя. Он стал наполовину тобой, Зафс Варнаа.

— Мной?!

— Да. В той Вселенной леди Геспард не получила поддержки сил Омуа, и легисы привезли ее сына Чатвариму. Машина вырастила легиса-телепата до двадцатилетнего возраста и включила его в свою схему. Чатварим стал телепатом, Зафс. Получил возможность прямого общения не только со своими сыновьями, он превратился в сверхмогучее существо, имеющее власть над мозгом обычных людей. Ранее ему это было недоступно, мыслительные волны людей-телепатов были недоступны Чатвариму.

— Подождите. Во всех вселенных существует или существовал Зафс Варнаа?!

— Сын Машины и женщины с земными корнями, появившейся на родине легисов, — поправила Теркела. — Формулы Мироздания запутаны и многообразны, мой друг, но в формулу наших, погибающих миров всегда включены лишь три неизменныевеличины — умирающая Каррина, то есть Чатварим, силы Омуа и ты — легис-телепат.

— Один и тот же человек неизменно включен в Формулу шестнадцати вселенных?! Не галактика или звездное скопление, ни даже отдельная звезда или планета, а человек? Но человек — песчинка! Атом! Ничто!

— И тем не менее это так. Второй Чатварим поглотил тебя, включил в свою схему, и ты, сын Машины, стал ключевым звеном процесса. И в этом немного виноваты и мы — дети Омуа. Пытаясь предотвратить распад второй Вселенной, мы совершили страшную, гибельную ошибку. За день до твоего, то есть не совсем твоего, двадцатилетия другая Нуа перенесла другого Зафса на Винолу-Стелну. Мы показали тебе нашвзгляд на мир. Мы показали тебе любовь, гармонию, поделились нашими знаниями и отпустили к Чатвариму, дабы ты убедил его, попробовал вылечить больное тело-планету искусством Омуа.

Но произошло страшное. Чатварим насильственно — он не хотел отказываться от власти или делить ее с кем-то! — включил твой мозг, мозг легиса-телепата, знакомого с силами Омуа, в свою схему… И сошел с ума. Как это произошло — под влиянием ли внутреннего спора Машины со сведущим человеком или из-за элементарного страха надвигающейся катастрофы, — я не знаю. Наши братья, посланные договориться с Машиной, не вернулись с Каррины… И факт остается фактом: второй Чатварим, знакомый — с нашей же помощью! — с искусством Омуа, научился проникать в параллельные миры. Он перенес свой мозговой центр на спутник Каррины и в момент взрыва планеты, получив толчок, переместился на века в инертную пограничную зону. В ничто.

Там он дождался начала гибели третьей Каррины и занял ее место. Даже спутнику планеты требуется много свободного пространства, и гибель Каррины обеспечивает этот фактор. Но тем, как чужеродная материя в ране, еще более ускоряет процесс распада. Раз за разом второй Чатварим «перепрыгивает» в относительно здоровые вселенные и как чума несет с собой заразу.

— Где он сейчас?

— Он ждет. Но не в пограничной зоне, седьмая Вселенная еще не до конца погибла, он переместился на ее окраину и ждет. Мы же — на очереди. И скоро дадим ему возможность продолжения пути. Как жадный зверь, он миллиарды лет будет носиться по вселенным, пока не погубит их все.

— Даже те, где Чатварима не существует?

— Да. Когда погибнут все из шестнадцати, откроется путь к вселенным, где можно занять место любой из взорвавшихся звезд. Мы мешаем ему, закрываем путь, и второй Чатварим, как может, ускоряет распад захваченных вселенных. Он огромен для свободного поэтапного проникновения сквозь цепь миров. Наши шестнадцать вселенных, где существует его прототип, — помеха, мы притягиваем и закрываем путь. Потом же он станет свободен.

Зафс закрыл глаза, откинулся на спинку скамьи и представил: где-то там, не далеко, а вообще нигде, в почти исчезнувшей вселенной, застыл перед прыжком огромный зверь — безумная планета. Она не может свободно проникать в параллельные вселенные, уж слишком колоссальна, и ждет, когда такой же исполинский взрыв освободит ей место, прожжет дыру между вселенными, и новый Чатварим проникнет в этот мир. Безжалостный, неистовый монстр не подчинен рассудку. Он — сумасшедший. Неуправляем, жаден, голоден и страшен.