Сын Бога Грома

— О, боже мой, — беспрестанно вздыхала она.

Рутья объяснил, что раз в доме часто бывает пастор Салонен, ей нечего опасаться привидений.

— Да он в последнее время вообще перестал читать проповеди! Только поет псалмы, а про проповеди забыл… Это привидение и пастора заколдовало, — продолжила всхлипывания Анелма, но Рутья уже повернулся к ней спиной и пригласил учеников в дом.

Там, задрав босые ноги на спинку, валялся на диване «брат» Сиркки, лицо его было безучастно к происходящему. Он даже не повернул головы к гостям.

Рутья велел ему подняться.

— Чем ты тут занимаешься? Ты что, не понял до сих пор, что тебе пора выметаться?

Рами заявил, что давно собирался уехать в Хельсинки, но женщины забрали его ботинки и кошелек. А его самого держат, чтобы скормить привидению.

— Может, ты полагаешь, что такой, как я, отправится в столицу босиком?

— Подонок!

Рутья озверел. Он позвал каменщика Сивакку и сантехника Ханнула и сделал жест, из которого они поняли, что Рами следует выгнать. Так они и поступили. Подняли парня с дивана и хором дали ему пинка, от которого он полетел вдоль березовой аллеи, сверкая голыми пятками.

— Да ему и обувь-то не нужна, он и так хорошо бегает, — заметил Сивакка, возвращаясь в дом.

Сивакка и Ханнула внимательно изучили новый дом — печи, трубы, систему канализации — и пришли к выводу, что все находится в хорошем состоянии. Психиатр Онни Осмола обошел помещение и сказал, что здесь вполне хватит места для десяти пациентов, а если немного расширить пространство, убрав стенку, то поместится пятнадцать.

Налоговый инспектор Хелина Суваскорпи исподтишка внимательно рассматривала Сиркку, пока та наливала гостям кофе. Она знала, что та считается подругой Сампсы Ронкайнена, практически гражданской женой. Сиркка ей совершенно не понравилась, и она решила, что ни за что не уступит такой блеклой женщине дружбу с Рутьей Ронкайненом, сыном Бога грома.

— Спасибо, я не пью кофе со сливками, — жестко сказала она Сиркке.

После кофе Рутья пригласил учеников на старую половину дома в библиотеку, чтобы показать свой настоящий облик, который в данный момент принадлежал хозяину усадьбы Сампсе Ронкайнену.

Увидев Сампсу, который сидел в кресле и живо беседовал с пастором Салоненом, Рутья на мгновение смутился. Пастор пил чай, а Сампса сидел напротив. Перед ним не было ни чая, ни бутербродов, ведь боги не пьют и не едят. Даже те дары, которые им преподносят, они расценивают лишь как знак внимания и поклонения.

Сампса представил настоятелю Салонену сына Бога грома.

— Добрый день, пастор! Мы с вами уже встречались, я заходил в вашу церковь. Помните меня? Вы еще жаловались, что прихожане нынче не слишком часто ходят в церковь и предпочитают бега.

Пастор вспомнил визит Рутьи, и они дружелюбно пожали друг другу руки. Настоятель Салонен рассказал, что приходит сюда каждый день и они ведут с Сампсой Ронкайненом длинные разговоры Пастор поведал, что прошел через глубокое осмысление жизненных ценностей и в результате решил обратиться в новую для себя религию — веру в Бога грома. Последнее, что подвигло его в этом направлении, стала неудача с проповедью, направленной на разъяснение основ христианства и его отличия от язычества — пришли всего две старухи. А он потратил столько сил на подготовку… И пастор решил, что христианскому Богу все равно, верит в него какой-то пастор из Сунтио или нет.

— К тому же надо признать, что моему обращению в новую веру во многом способствовали ежедневные беседы с вашим обликом…

Сампса вмешался:

— Могу подтвердить, что вначале пастор Салонен сомневался и не слишком-то верил. Но мы с ним много разговаривали, и я показал божка на том самом обломке скалы. Так что теперь у тебя, Рутья, будет новый помощник, обладающий опытом и практикой в вопросах теологии.

Пастор со сверкающим взором радостно добавил:

— Никогда раньше я не чувствовал такой свободы и легкости духа, как сейчас, когда я полностью укрепился в новой вере в Бога грома!

Разумеется, Рутья с большой радостью принял нового ученика.

Пастор сказал, что через месяц выходит на пенсию. Он также признался, что перестал читать проповеди, проводить обряды крещения и отпевания и в последнее время занимается исключительно приведением в порядок картотеки церковной библиотеки. Пастор сообщил, что было бы нечестно с его стороны читать проповеди, утратив веру в прежнего Бога. И признал, что переход к новой вере дался ему, старому человеку, с большим трудом. Внутренняя борьба между верой и неверием, новой и старой, то есть старой и старо-новой религией потребовала столько сил, что никому из своих коллег он не желает пережить подобное. Однако сейчас, утвердившись в новой вере, он безмерно счастлив! Ему не надо больше бояться проклятья преисподней, и он может со спокойной душой ждать момента, когда его призовут спуститься в подземный мир Туонелы. Или как, Рутья? Может ли он быть спокоен на этот счет?

— Даже не переживай по этому поводу, — ответил Рутья. — Даю тебе слово, в Преисподнюю ты не попадешь.

В этот момент Рутья счел необходимым рассказать Сампсе, что поменял его имя. Нотариус Мялкюнен тут же показал все подтверждающие документы.

— Надеюсь, ты не обидишься на то, что я сделал из тебя Рутью. Понимаешь, мне было крайне неуютно жить под именем Сампсы.

Сампса вовсе не расстроился.

— Надеюсь, ты хоть оставил мне прежнюю фамилию?

Нотариус Мялкюнен сообщил, что Рутья пытался поменять и фамилию, но этого не позволил сделать Союз.

Затем Рутья познакомил Сампсу и пастора со всеми присутствующими: Сивакка, Ханнула, Суваскорпи, Мялкюнен, Келтайуури. Салонен, Ронкайнен. Приятно познакомиться, взаимно.

Владелец рекламного агентства Келтайуури с восторгом разглядывал настоящий божественный облик сына Бога грома, одетого в огромную медвежью шкуру.

— Вот это и в самом деле настоящий Бог! Вот если бы тебя в таком виде снять в рекламе зимних шин «Нокиан», у зрителей не осталось бы ни малейшего сомнения, удержат ли их такие шины на скользкой ледяной дороге!

Вскоре компания отправилась осматривать дом. Внизу достаточно места, двенадцать просторных комнат. Конечно, они в основном были в плачевном состоянии, но ничего. Новые панели, циклевка пола и покраска стен могут значительно улучшить ситуацию. Сивакка и Ханнула сообщили, что если здесь планируется разместить много народу и будет высококлассная лечебница, то окна и двери также необходимо поменять. Дом следует покрасить снаружи и починить протекающую во многих местах крышу. Пораздумав, они сообщили, что для ремонта потребуются бюджет примерно в двести тысяч марок и дополнительная рабочая сила. Двумя строителями здесь явно не обойтись.

— Надо нанять еще человек десять и заказать несколько машин строительных материалов. Но, надо заметить, фундамент у дома крепкий, стены тоже возведены на славу.

Господин Келтайуури обещал, что дизайн интерьеров ему сделает знакомый специалист. А рабочие Сивакка и Ханнула заявили, что хоть сейчас готовы отправиться в Хельсинки за материалами.

А что с финансированием?

Сампса сообщил, что для такого дела можно заложить имение. Это даст достаточно средств, ведь, несмотря на обветшалое состояние, «Ронкайла» — большая усадьба.