Сын чародея с гитарой

– А то нет! – глазом не моргнув, соврал Сквилл. – Да за кого ты нас держишь, за молокососов писклявых? Даром, че ли, наш батька – Мадж Колоссальный!

На физиономии Граджелута отражались раздумья.

– Мне доводилось слышать это имя, хоть и в связи с колоссальными долгами либо колоссально возмутительным поведением.

Ниина кивнула.

– Эт точно папаня.

– Да, я знаком с его репутацией. Мадж – колоссальный пьяница, колоссальный бабник, колоссальный…

– Ну, по крайней мере, прилагательное не меняется, – проворчал Сквилл.

– Вы решительны и отважны, – признал Граджелут. – Я даже не могу представить, сколь велика ваша смелость.

– Уж не меньше, чем у любого клепаного купчишки, – запустил пробный камешек выдр.

– И хоть я по-прежнему обеспокоен вашей неопытностью в магическом искусстве, – продолжал ленивец, – не берусь утверждать, что меня осаждают многочисленные волшебники, предлагая свои услуги. Бывают случаи, когда юность имеет преимущества. А посему… я позволю вам сопровождать меня до тех пор, пока ваше присутствие не станет более обременительным, чем полезным.

Банкан не удержался от довольной улыбки.

– Почтенный торговец, надеюсь, у вас никогда не возникнет повода пожалеть об этом решении.

– Ну, так че мы ждем? – подала голос Ниина. – Двинули в Л'бор.

– В Л'бор? – Граджелут поерзал на козлах, освобождая местечко для Банкана. – Мы не едем в Л'бор.

Юноша недоуменно посмотрел на него.

– Но ведь это дорога на Л'бор. Разве вы не туда направлялись?

– Да, но лишь в поисках совета и помощи магов. А теперь, благодарение Великому Прилавку, у меня целых три волшебника в приказчиках. Так что незачем терять время на Л'бор. Пополним запасы в Тимовом Хохоте – отсюда до него лапой подать, – а после направимся на северо-запад.

– На северо-запад? – У Сквилла брови наползли друг на дружку. – Но там же Нижесредние болота!

– Совершенно верно.

Граджелут пристально оглядел троицу чаропевцев.

Сквилл сплюнул.

– Фигня. Хреноватая погода, телепатическое нытье подыхающих со скуки грибов, ну, можа, два-три лоховатых, но занятных великана-людоеда. Все мы про эти торфяники знаем от Маджа и Джон-Тома.

Они там прошли. И мы пройдем.

– Мой юный друг, бравада лишь тогда полезна, когда означает обоснованную веру в себя, а вовсе не чрезмерную самоуверенность. – Ленивец посмотрел на Банкана. – У вас есть при себе деньги?

– Чуть-чуть.

Торговец понимающе кивнул.

– Мои ресурсы тоже ограниченны. И теперь, похоже, им придется туговато. Но ничего, как-нибудь справимся. В непогоду укроемся в моем фургоне, хоть и тесновато будет вчетвером. – Он помял в ладонях вожжи.

– Ну что ж, пора ехать, наверное. Великие тайны ждут, когда с них сорвут покровы.

Ленивец хлестнул ящериц вожжами, и повозка загромыхала по дороге.

Сквилл и Ниина устроились на подушках за козлами.

– Вы надеетесь захватить или как-нибудь приобрести Великого Правдивца? – спросил Банкан у своего работодателя.

– Ну что вы, я не столь самонадеян, – серьезно ответил торговец. – Я хочу всего лишь убедиться в искренности доблестного Джуха Фита.

Однако при этом вовсе не помешает иметь под рукой трех молодых и сильных спутников.

Банкан подавил ухмылку.

– Вы забыли, что я слышал тот разговор.

Казалось, Граджелут слегка сконфузился.

– А впрочем, что аморального в поисках выгоды?

Вожжи в руках ленивца не давали серым ящерицам покоя. Протестующе шипя, они побежали прытче, повозка загромыхала пуще. Банкан расположился поудобнее, насколько позволяли деревянные козлы с мягкой обивкой. Он в пути! Стало быть, вот какие чувства переживал отец, пускаясь в очередной головокружительный вояж. Впрочем, если они с Клотагорбом правы, никаких приключений не будет. Одна лишь тряская, утомительная езда.

Но ведь это все-таки путешествие. В его возрасте поход в чужие края сам по себе увлекателен. Как ни крути, все, что увидел Банкан с тех пор, как покинул отчий дом, было новым, а потому захватывающим. Судя по возбужденному трепу за спиной, Сквилл и Ниина испытывали, в общем, то же самое. Мысль, что эта парочка рядом, внушала Банкану уверенность в себе. Нет на свете трудностей, которые они не преодолеют сообща. Нет препоны, способной их остановить.

Юным романтикам свойственны подобные переживания, поэтому вряд ли стоит осуждать Банкана за идиотские мысли.

– Вперед, Граджелут! Если Великий Правдивец – не миф, мы обязательно его разыщем и погрузим в ваш фургон, как кастрюлю или горшок. Глядишь, и выручим несколько золотых.

– Нет на свете невозможного для тех, кто еще не познал разочарования в жизни, – задумчиво произнес торговец, не отрывая глаз от упряжки. – Скажите, мой юный друг, вам не страшно?

– Страшно? Чего мне бояться?

– Что разделите судьбу Джуха Фита. Или встретите неведомые, а может быть, и неодолимые ужасы и преграды. Или сам Великий Правдивец окажется чем-то таким…

– Это всего-навсего вещь, – храбро ответил Банкан. – Я еще ни разу не видел вещи, которую стоило бы бояться. – Он откинулся на спинку козел и заложил ногу за ногу. – Если она вздумает шутки шутить, мы ее живо успокоим с помощью чаропения.

– В самую жилу, кореш, – воинственно пролаял за его спиной Сквилл.

– Пусть только попробует возникать, от нее враз пустое место останется. Подумаешь, Великий Правдивец. Нам, заклинателям огромадных молотков, теперь все нипочем!

– Чем бы он ни был на самом деле, – тихо молвил Граджелут, – я надеюсь, нам удастся дожить до встречи с ним.

В придорожных кустах несколько пар глаз проводили фургон до поворота. Их измотанные, покрытые ссадинами владельцы еще не пришли в себя после отчаянной беготни по зарослям от волшебного молота.

Некоторые боязливо поглядывали на застрявшего призрака. Он по-прежнему не шевелился, но там, где в игру вступает магия, ни о каких правилах не может идти и речи.

– Да чтоб у них зенки полопались! – выругался виверр. – Ну, кто мог знать, что они чаропевцы?

– Да, этого никак нельзя было предвидеть, – согласился предводитель шайки. Глаза его сверкали под стать алмазному клыку. – Дети! Подумать только, дети сумели обратить вас в бегство!

– Меня – не сумели, – возразил другой кольцехвостый кот. – Я в жисть ни от чьих детенышей не драпал. Другое дело – от молотка…

– Волшебство даже в детских руках остается волшебством, и если ты не дурак и не самоубийца, то будешь его бояться, – задумчиво проговорил енот.

– Повезло им, только и всего. – Коати указал на висящую кувалду. – Видели, как это чудище взялось за своих создателей? Зеленые они еще, неопытные.

– А мне плевать, чем оно занималось после того, как нас едва не прикончило, – прорычал енот. – Видали, что оно с беднягой Джачау сделало? Эх, был у меня друг, а осталось только мокрое место.