Сын лекаря

Подозрения мои подтвердились через две недели, когда я уже устал от ожидания и вынужденного безделья. В город Эльтеграб прибыл его величество, король Грим. Естественно, не ради нас, а для того, чтобы поднять боевой дух славной королевской армии, ну и заодно, посмотреть, насколько крепка оборона нашего королевства.

К этому событию готовились очень серьезно. За три дня до прибытия солдаты массово начали вычищать форму, наводить порядок в казарме. Нам по такому случаю тоже выдали новую форму, мне - сотника, Беару рядового. В общем, настроение у всех было почти праздничное.

Мне, как и большинству из моих товарищей еще ни разу не приходилось видеть короля, и я ощутимо волновался, тем более что нам с Беаром предстояло поучаствовать в церемонии награждения - в качестве награждаемых, конечно. Последние несколько дней мы жили в казарме, только не в общем помещении, а в тысячницкой - небольшой, но уютной комнате с двумя кроватями, столом и даже умывальником. В ночь перед визитом я бегал из угла в угол, стараясь сделать сотню дел одновременно - навести дополнительный лоск на одежду, подровнять волосы, сбрить жалкую поросль со щек и подбородка, и потом все снова, пока Беар, вконец потерявший терпение, силой не усадил меня на койку:

– Все, парень, успокойся. Все уже так идеально, что что-то менять - только портить. И вообще, я не понимаю, чего ты так нервничаешь?

– Ну как же, - я даже растерялся, - король...

– Ну король. И что?
– вор изобразил на своем лице искреннее непонимание.

Я не нашелся, что ответить.

– Вот что, Эрик. Король - он ведь от нас с тобой не слишком отличается. С теми же первородными у нас гораздо больше различий, а ты вроде бы не был в таком возбуждении, когда мы с ними встречались. Не думай ты обо всех этих бреднях про благородство, знатность и голубую кровь. Видел я, какая кровь у этих благородных, - Беар мрачно усмехнулся, - можешь мне поверить, такая же красная, как у нас с тобой. Не подумай, что я хулу возвожу на величество наше, как по мне, так вполне хороший правитель, особенно для мирного времени. С войной у него пока что-то не слишком получается, но что там говорить, никто к ней готов не был, и его величество в том числе. И как раз в этом и дело - он так же ошибается, как и каждый из нас. Ответственность на нем великая, это есть, но и дается ему за труды многое. И не вздумай завтра перед ним слюни распускать от восторга, ни ему это не надо, ни тебе. Вообще, не понимаю, почему я, вор и помойный, должен тебе это объяснять? Судя по твоей породистой физиономии, среди твоих предков вполне могли затесаться парочка каких-нибудь лордов, а уж они-то ни перед королем, ни перед кем спину не гнули! Давай, приди в себя, успокойся, и выспись. А то синяки под глазами завтра будут.

Я не очень понял, что хотел донести до меня мой товарищ, но взял себя в руки.

И утром, на церемонии, я вел себя вполне прилично. На вопросы отвечал спокойно, и награду принял со сдержанным поклоном - таковой я подглядел у отца, когда однажды к нам в дом пришел какой-то богато одетый господин. Я был слишком мал, и не запомнил о чем они говорили, но непохоже, чтобы речь шла о лечении болезней.

Тем более что его величество действительно выглядел не так грандиозно, как мне представлялось - обычный человек, в строгой одежде, высокий, худой, и с очень усталым, внимательным взглядом.

Церемония награждения, кстати, была очень странная.

– Моя душа наполняется гордостью от того, что в моем королевстве есть такие люди, как вы - те, кто ставят ответственность выше своей жизни, сотник Варден, - сказал король.
– По прибытии в Элтеграб я ознакомился с подробностями вашего путешествия, и высоко оценил стойкость и находчивость. Не каждому из солдат нашей армии удалось убить хотя бы одного эльфа, но выше всего я ценю то, что вы отказались покинуть своих пациентов в той безнадежной ситуации, в которую вы попали у развалин Пагауза. - король сделал паузу и повернулся к Беару:

– Господин Беар, вы служили в помойной тысяче. Положение в королевстве таково, что мы вынуждены отправлять на верную смерть многих - и тех, кому не посчастливилось попасть в помойную тысячу прежде всего. Мне известно, что большая часть ваших соратников своими неправедными делами хоть и заслужили наказания, но не смертной казни, и, тем не менее, моим генералам, а значит и мне приходится выбирать, кого из своих подданных отправлять на смерть. За это я отвечу перед богами, и прошу прощения у погибших и у вас. Кроме вас, никого из вашей тысячи не осталось в живых, и эти смерти легли на мою совесть. Вы же, господин Беар смогли выжить там, где никто другой не смог, и не только выполнили приказ тысячника, но уничтожили нескольких эльфов.

Король снова перевел дух:

– Солдаты, я объясняю вам причины, которые заставили меня принять решение, какая награда будет достойна ваших деяний. Господинн Варден, опуститесь на колено:

Я выполнил приказ, и почувствовал, как на плечо опустилось лезвие меча:

– Встаньте, лан Варден.

Та же процедура повторилась и с Беаром, разве что король добавил, что все предыдущие прегрешения Беара ему прощены.

Я повернулся, чтобы отойти, все еще оглушенный свалившимся на меня титулом, но оказалось, король еще не закончил:

– Благородные ланы, вы, безусловно, заслужили отдых и покой, но я, к своему прискорбию, вынужден просить от вас прямо противоположного. У меня все меньше подданных, и каждый из них на счету, особенно столь храбрые и опытные, как вы. Мы не вели раньше войн с первородными, и теперь всем становится понятно, что обычные тысячи не могут выполнить свою задачу по защите королевства, просто потому, что структура этих славных воинских формирований не подходит для борьбы с таким противником. Личная храбрость и высокая выучка солдат не могут этого изменить. Ваше путешествие вдвоем через лес показало, что гораздо больший шанс выжить и выполнить задачу имеют небольшие, мобильные группы бойцов, обладающие навыком скрытного передвижения. И я прошу вас стать первыми из нового вида воинских формирований. Формирований скаутов. Я прошу вас набрать два десятка из людей, из ныне действующих тысяч, и обучить их тому, чему невольно обучились вы сами. Вы будете охотиться в лесу. Постоянно беспокоить первородных, чтобы им уже не было так спокойно там, чтобы им не было так легко нападать на наши города. И если вы достигнете успеха, ваши два десятка превратятся сначала в сотню, а потом и в тысячу.

Беар осмелился прервать его величество, и задать вопрос:

– А если нет? Если эльфы вырежут наши отряды, и мы окажемся бесполезны?

– Тогда, мы придумаем еще что-нибудь. Мы должны. По пути в славный Элтеграб меня нагнали гонцы: от синтарской тысячи после столкновения с первородными осталась едва ли половина. Мы должны что-то противопоставить первородным, иначе они уничтожат сначала нас, а потом возьмутся за наших соседей.

Его величество предоставил нам неделю отдыха, перед тем, как вплотную заняться созданием костяка новой тысячи. Нам было выдано достаточно денег, чтобы можно было провести эту неделю, ни в чем себе не отказывая. Я и не отказывал. В первый же день, когда нам было разрешено покидать расположение тысячи, Беар отвел меня в трактир "Незабудка". Откуда взялось такое название, он не знал, а спросить у хозяйки я постеснялся. Это был не самый дорогой трактир в городе, хотя благодаря королевской щедрости мы могли бы себе позволить и самое лучшее заведение.

– Нет, парень. В те, которые на главной площади я тебе идти не советую. Жратва там, конечно, дорогая, вот только оценить ее ты не сможешь, уж поверь. Плюхнут тебе на какую-нибудь здоровенную тарелку, да еще из настоящего фарфора, какое-нибудь жалкое куриное крылышко, вымоченное в каком-нибудь дорогущем вине, и скажут, что это твой ужин. А денег сдерут как за десяток куриц и за бочку этого дорогущего вина. В итоге ни сытости, ни денег, одно расстройство. А "Незабудка" - это как раз для тех, кто хочет вкусно пожрать. Слушай Беара, Беар пожил, Беар знает.

И действительно, я ни разу не пожалел, что послушался своего многомудрого товарища. Нам на двоих подали деревянное блюдо, на котором в художественном беспорядке лежали куски тонко нарезанного, пожаренного с большим количеством специй бекона, множество маленьких, но очень сочных котлет, несколько куриных ножек и копченые свиные ребрышки. В промежутках были постелены тонкие пластинки сухого козьего сыра, тоже очень острого и соленого. Рядом поставили множество маленьких тарелочек с солеными грибами и овощами. И два огромных ломтя свежего, еще горячего хлеба. Все это, после привычной и сытной, но слегка надоевшей солдатской каши, а уж тем более после стольких дней голодания казалось какой-то божественной пищей. А если еще учесть, что запивали мы ее великолепным темным элем, густым и тягучим, то даже представить себе сложно, какое огромное удовольствие я испытал.