Сын маминой подруги

– Детство взыграло?
– Поинтересовался насмешливый и надменный голос.

Упущенное "... в жопе..." он вполне компенсировал интонацией. Ну куда же мы без нашего родного Григория-чтоб-его-Васильевича?

– Хочется!
– Заявил я, искренне улыбнувшись господину Тюфякову.

ЭТОТ момент совершенно точно не хотелось тратить на злость и раздражение. А вот все-таки умоститься на детских качельках, лениво раскачиваясь - почему бы и нет? Тем более, метрах в ста от места "трагедии" располагался жилой комплекс с игровой площадкой во внутреннем дворике.

"Может, еще и с горки прокатиться?", - вдруг стало совсем весело мне. Но нет. "Уходить" в грязном костюме не хотелось совершенно.

– Вы прям как ребенок, господин Веселков!
– Сообщил мне наш штатный франт.

Внимательно присматриваюсь к коллеге. Ага, а аристократическая бледность выражена чуть поболе обычного. Да и моторика. Если не знать этого человека, то и не заметишь. Но я-то прекрасно замечаю чуть более резкие движения, чуть сильнее против обычновения сжатые на трости пальцы.

Менталистов боятся все. Нет мысли, которую от них можно скрыть. Вопрос в том, чколько времени они затратят на ее извлечение - это да... Но "применение" их четко регламентировано. И, как правило, они - последнее, что видит аристократ в своей жизни. Если дело зашло настолько далеко, что на допрос прибыли "черные", то с мечтами выбраться из камеры, чтобы еще раз увидеть солнышко, можно попрощаться.

Да, нас учат сопротивляться и ментальным воздействиям, но если не каждый палач - менталист, то обратное утверждение можно считать аксиомой. То есть, конечно, напрямую мысли они не прочтут. В голове у человека такая каша из образов, чувств и эмоций, что попробуй разберись... А вот соврать такому спецу не получится. Никак. А теперь представьте палача, который имеет право сотворить с вами все что угодно и которого невозможно обмануть. При этом он всегда знает, как ваше тело и разум "откликаются" на очередной прием, выстраивая программу индивидуального ада специально под вас.

Да-да! Слышал я рассуждения, что пытки можно выдержать... И все они ложь. Какой-то уровень химии и психоломки, помноженные на банальную боль, все равно "купят". Молчать смысл имеет только в том случае, если нужно выиграть время - дать возможность уйти своим или дождаться помощи, если ты в нее еще веришь.

Мне молчать ни к чему. Я и так заслужил очень интересную "программу" после того как признание будет получено. Так стоит ли добавлять к ней дополнительные опции?

Да и чего мне скрывать? Смысл?

– Константин Викторович!
– Возмущенный голос княжны вернул меня в реальность.
– Извольте уступить место даме!

Ну кто я такой, чтобы противиться желаниям леди?

– Прошу, Ярослава Федоровна!
– Освободил "аттракцион" я, попробовав незаметно стряхнуть пыль со старых деревяшек, что выполняли в конструкции роль сидения.

До этого момента такие мелочи меня не волновали. А вот светлое и, судя по тому, как просто оно выглядит, баснословно дорогое платьишко княжны было жалко!

– Покачайте меня, Ваше благородие!
– "Капризно" потребовала она.

Кстати, нервозности и в ее голосе было немало. Менталистов, для вящей бодрости назовем это "недолюбливают", все.

Есть такой анекдот. Если любого человека тридцати лет взять и приговорить к расстрелу, то в глубине души он будет знать за что. Мы пока четвертый десяток не разменяли, но "аристо", как всех нас скопом иногда именует обыватель, в этом плане "осваиваются" быстрее.

– Всенепременно, Ваше сиятельство!
– Коротко поклонился я, берясь за ту самую трубу с облупившейся краской, о которую только что "холодил" свой лоб.

Тут уж франт ничего сказать не сумел. Любой комментарий теперь приравнивался к оскорблению дамы. А этого он позволить себе не мог. Иные привычки вбивались намертво. Особенно касаемые этикета. Так что грохнуть даму, при случае, он мог запросто (полагаю!), а вот нанести ей оскорбление - нет!

Такой вот интересный выверт психики.

Короче, нервничают все.

Вот только в отличие от коллег, у меня к тому есть вполне определенные причины - менталисты могут считывать ауры. То есть, через несколько мину/часов, они совершенно точно скажут, кто именно здесь был прошлой ночью.

"Прошлая ночь... Еще суток не прошло с того момента, а кажется, будто целую жизнь назад!", - невольно поразился я, удивляясь нереальности происходящего.

– Прибыли!
– Как-то глухо и без эмоций констатировала княжна.

– Угу!
– Еще более глухо и совершенно нетипично для себя бухнул франт.

"Вот только в такие моменты и понимаешь, что каждому в этой жизни есть что скрывать!", - невесело ухмыльнулся про себя я, но промолчал. Не хотелось бы, чтобы голос дрогнул невовремя.

Оборачиваюсь.

Прямо к месту событий протиснулись два шикарных внедорожника имперского производства, стоимостью штук в тридцать наших служебных "Тахо" каждый. С комфортом работают господа. С другой стороны, и расплачиваются за это нормальной жизнью. Требованием аристократии, свободное передвижение менталистов строго ограничено. Конечно, нигде это не прописано, но... Приходиться им жить в шикарных хоромах с доставкой "на дом" самых немыслимых удовольствий... Но на четко ограниченной территории.

"Золотая клетка" как она есть.

Со ста метров можно было прекрасно разглядеть темные фигуры в свободных плащах со скрывающими лица капюшонами. Слишком уж много в этом мире заинтересованных, чтобы подобных специалистов не существовало в принципе.

Еще больше тех, кому есть за что им мстить. Я тогда еще не родился, но знаю, что и они участвовали в допросах моей Семьи... После чего Род обезлюдел и был вынужден отправиться в ссылку. Ненависти я к ним не испытывал. В конце концов, затевая переворот нужно понимать, что любая система будет защищаться. Любое действие рождает противодействие. И никак иначе!

Кстати, Веселковых не вырезали полностью, чего, по совокупности деяний, исключать было нельзя совершенно.

Так что, если рассуждать без эмоций, "милость императора" для моей Семьи не просто словосочетание. Потому-то, наверное, в нас, наследниках Рода, никогда не воспитывали ненависти к самодержцу, хотя ту старую историю разбирали достаточно подробно. Без лишних рассуждений, а с точки зрения практичного результата. Просто для того, чтобы мы понимали, чего стоят такие попытки. Никто не настаивал, что подобного нельзя повторять, но понимание возможной цены в нас вбивали жестко.