Сын мэра

– У тебя все в порядке?

– В полном, Даша! Звоню, чтобы счастьем своим поделиться, - то ли плачет, то ли хохочет, - а то его так много, боюсь, не унесу!

У меня от ее слов и голоса внутри холодом все сковывает. Потому что я совершенно не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Она явно не в себе и очень расстроена, а я понятия не имею, как ей помочь.

– Тина… успокойся, пожалуйста… Расскажи, что случилось.

– Ничего не случилось, все, как обычно, - всхлипывая, проговаривает устало, - я снова сорвалась и позвонила ему, а он снова меня послал.

– Кто? Парень твой? – спрашиваю участливо.

Она, кажется, немного успокоилась. По крайней мере, больше истерически не смеется и не кричит.

– Саша, - отвечает тихо, - родственничек твой.

Неприятные ощущения в груди усиливаются. Холод перебирается на плечи и по рукам добирается до кончиков пальцев. Я их почти не чувствую.

Молчу и дышу через раз.

– Я думала, он из-за Власовой на меня не смотрит… все ждала, когда они расстанутся…

Тина хрипло смеется, а потом громко шмыгает носом.

– А оказывается, я ему в принципе не нужна.

Слышать это неприятно. Я чувствую себя мерзко и гадливо. Хочется требовать, чтобы она замолчала, перестала выворачивать передо мной душу наизнанку. Заявить, что никакой он мне не «родственничек» и что она не имеет права ему звонить.

Безумно хочется бросить трубку, но что-то меня останавливает. Я продолжаю малодушно слушать.

– Не могу я его забыть, понимаешь… Я сразу в него влюбилась, с первого взгляда… - голос ее звучит все тише и тише, паузы между словами все длиннее.

– Даша…

– Что?..

– Он говорил хоть раз обо мне?..

Ни разу от него не слышала. Сказать об этом Тине – жестоко, солгать – у меня язык не повернется.

– Мы с ним мало общаемся, я же говорила… Очень редко.

– Помню – помню… - в динамике прерывистые вдохи, словно она еле сдерживается, чтобы снова не расплакаться.

– Ладно… забей… Забудь все, что я сказала. Мне просто не с кем поделиться больше.

– Ничего страшного, - мямлю еле слышно, а когда она отключается, еще с минуту сижу, не шевелясь.

Чувствую себя ужасно. Будто поковырялась грязными руками в чужой ране. Стыдно за нее и за то, что я позволила ей так передо мной обнажиться.

А еще я ревную. Это чувство похоже на едкую желчь, что, растекаясь в груди, разъедает все на своем пути. Я даже не стала спрашивать, было у них что-нибудь или нет, потому что не хочу знать подробностей.

И общаться с ней тоже больше не хочу, потому что все мои догадки относительно ее ко мне симпатии подтвердились. Я ее интересую только как «родственница» Саши.

********************************

С самого утра понедельника я резонно ожидаю шквал шуток про мое участие в мужском стриптизе. Готовлюсь выдержать испытание с достоинством, но ничего не происходит.

Одногруппники ведут себя так, словно получили коллективную амнезию. О произошедшем в клубе вспоминает только Катя.

– Привет, Даш, я извиниться хотела, - мнется она, виновато улыбаясь.

– За что?

– Дурацкая идея была стриптизеров позвать…

– Ну, да, - киваю согласно, - Кать, говорят, кто-то видео снял, ты не могла бы попросить, чтобы удалили.

Староста делает страшные глаза и поджимает губы.

– Нас уже заставили все удалить, - шепчет в ухо.

– Заставили? Кто?

– Старшекурсники с юрфака. Покровители твои, да? – спрашивает шутливо, но с опаской в голосе.

Саша? Конечно, потому что, кроме него, некому.

В груди неожиданно теплеет, а настроение становится на градус выше. Что ни говори, а приятно, когда есть тот, кто может решить твои проблемы.

– Знакомые, - отвечаю уклончиво.

– Мне б таких знакомых…

После занятий я ненадолго забегаю на кафедру за материалами социологических исследований в нашем городе за прошлый год для доклада, а затем, перескакивая через две ступеньки, лечу в гардероб за курткой.

Я сегодня работаю, и, если немного опоздаю, знаю, что девчонки прикроют. Но такой возможностью я стараюсь не злоупотреблять. Одеваюсь перед зеркалом и, помахав Лене рукой, выбегаю на улицу. Спустившись с крыльца, пробираюсь сквозь толпу студентов и вижу на стоянке прямо напротив входа Лексус Саши.

Сам он тут же, стоя в компании друзей, возвышается над всеми почти на полголовы.

Стоит мне оказаться на переднем плане, как он тут же меня замечает. Замираем оба. Глядя друг другу в глаза, будто ведем безмолвный диалог. А не приснилось ли нам все, что произошло накануне. И не жалеем ли о принятых решениях.

А потом губы его вздрагивают в улыбке, а лицо ощутимо расслабляется. Отделившись от компании, он начинает идти в мою сторону.

Я тоже медленно иду навстречу. Греховцев сегодня одет иначе, чем обычно. В строгие черные брюки, классические ботинки, тонкую парку с воротником – стойкой и выглядывающую из-под нее белую рубашку. Выглядит сногсшибательно.

– Привет.

– Привет, - машинально смотрю туда, где около его машины стоят его друзья, - мне на работу сейчас надо.

– Знаю. Я тебя отвезу.

Дующий в спину Саши легкий ветерок обволакивает меня запахом его парфюма. Нервно сглатываю. Этот запах ассоциируется у меня с опасностью.

– Тебе удобно?

– Удобно, Даш… идем.

Помня о моей просьбе не афишировать наши отношения, он идет рядом, не касаясь меня. Но это мало помогает. Взгляды всех присутствующих, а их здесь не менее десяти человек, тут же вонзаются в мое лицо.

– Всем привет, - улыбаюсь приветливо.

– Привет… здорово…

– Привет, Даш, - раздается совсем рядом голос Макса, - ты же работаешь сегодня? Давай, подвезу! Я как раз в ту сторону еду…

Тон его легкий, доброжелательный, но в сощуренных глазах сквозит пошлое ехидство. Как намек на что-то грязное.

Я инстинктивно отшатываюсь и ударяюсь плечом в грудь Саши.

– Я сам отвезу, - холодно отвечает он за меня.

Открывает для меня дверь, ждет, когда я сяду и, склонившись, спрашивает: