Сын (не) для дракона

Именно этот момент жеребец выбрал, чтобы испуганно от меня попятится, и Сорин успокаивающе погладил его по морде. От этого уверенного движения, от успокаивающего «ш-ш-ш», которое сорвалось с губ Сорина, что-то внутри екнуло. Я потрогала ошейник виры, о котором уже успела забыть.

— Я думала, тебе прислуживают только люди, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать. — А кухарка и горничная — драконицы. Я думала, драконы таким не занимаются. Мне казалось, вы только командуете людьми.

— А про то, что мы детей едим, у вас в деревне, случайно, не рассказывают? — грубо бросил Сорин и сел рядом со мной. — Что плохого в работе на кухне? К тому же, драконы намного лучше, чем люди, управляются с очагом.

— Зато в секретари ты взял человека, — гнула я свою линию. Тепло тела Сорина, которое я чувствовала сквозь одежду, волновало и заставляло сердце биться быстрее.

Да что ж такое-то! Мне казалось, что рядом с Сорином я превращаюсь в бессмысленную лужу, как какая-то… баба. Хотелось прислониться к его проклятущему сильному плечу и ни о чем не думать.

А еще снова хотелось шоколада, будь он неладен.

— С каких пор для секретаря важно уметь обращаться с огнем? — Сорин попытался встретиться со мной взглядом, но я упрямо смотрела вниз. — У Вириана светлая голова. Прямо как у тебя, — от этого неожиданного комплимента я вздрогнула и подняла взгляд. Глаза Сорина смеялись, и я не смогла понять, шутит он или серьезен. — Он из деревни, которая недалеко от твоей, Хуши. Странно, что вы друг друга не узнали. Люди совсем друг с другом не общаются? — Я замерла, но Сорин, кажется, моего ответа и не ждал. — Взял меня на спор: я оплачу его обучение в университете, если он сможет туда поступить. Поступил.

— Он пришел к тебе в поместье? — недоверчиво спросила я. Образ Вириана не вязался у меня в голове с такой настойчивостью.

— Нет, зачем. Раз в год я посещаю каждую деревню и каждый город, который стоит на моей земле. Там-то я и попался.

Сорин встал и подал мне руку.

— Вириан взял меня на спор, но не учел, что оплату своего обучения ему придется отработать в качестве моего поверенного и секретаря, так что до конца ему провести меня вокруг пальца не вышло. Человек никогда не будет равен дракону, — жестко закончил он.

Я отдернула руку, которую уже успела вложить в его ладонь, как будто ошпарилась.

— Мудак! Какой же ты козел! Ненавижу!

Я зашагала вперед, гордо оставив Сорина позади и только у самой двери поместья остановилась.

Вот дура! И что я натворила?

Разве так очаровывают могущественных герцогов?

Глава 25

Остаток дня я провела, сидя у себя в комнате и поедая сладкий нут — местный аналог шоколада, только намного более дешевый и доступный, судя по тому, что на кухне его нашлось в избытке.

Немного поплакала, а потом заподозрила неладное и отыскала недовольную леди Аллегру, которой выделили комнату неподалеку от моей.

— Разумеется, драконы растут в чреве не так, как человеческие дети, — поджала она губы в ответ на мой вопрос. Даже встала с кровати ради того, чтобы меня отчитать. — Драконы развиваются быстрее, рождаются более самостоятельными.

И в МГИМО на бюджет без блата, наверное, поступают. Ну да, конечно.

Из-за высокопарного тона Аллегры хотелось закатить глаза.

Впрочем, какая-то доля правды в ее словах все-таки была, потому что ощущения у меня были похожи на те, которыми описывают неделю вторую-третью беременности: низ живота тянуло, груди набухли, настроение подбиралось к отметке «истерическое», сдерживалась я одной только силой воли. Не говоря уже о том, что съесть хотелось все, что не приколочено, хотя обычно я к такому была не склонна.

— Каков срок вынашивания дракона? — чопорно, подстраиваясь под леди Аллегру, спросила я.

— Дракон рождается тогда, когда ему нужно, — наставительно ответила она и сложила она руки на животе. — Не раньше и не позже.

— А спрогнозировать это как-то можно?

Ответа не последовало, меня просто мерили высокомерным взглядом черных глаз как залетевшего в комнату жука.

— Как правило, дракону необходимо полгода, чтобы прийти в мир, — наконец смилостивилась Аллегра. — Но разве вы не разбираетесь в беременности лучше меня?

Вот же!

— Всего хорошего, — учтиво поклонилась я и не удержалась от шпильки: — Я сообщу, если вы мне понадобитесь.

Полгода. То есть, сейчас, спустя пару дней после зачатия, — у меня как будто третья неделя по человеческому счету, а это значит, мой малыш уже два миллиметра в размере, а у меня нет ни УЗИ, ни возможности сдать анализ крови, ни чертовых голубых и розовых пинеток!

Ладно. Не время истерить, время очаровывать герцога. Это единственное, что сейчас важно, а потом можно заняться и пинетками.

Включим логику. Какие у меня варианты действий? Улыбаться, флиртовать, говорить комплименты?

А что мне нравится в Сорине? Какой комплимент я могу сделать?

Первыми пришли на ум совсем неприличные вещи, о которых просто так в разговоре не упомянешь. «Знаешь, герцог, у тебя такой отличный крепкий х… характер».

Аделаида Александровна уверяла, что с мужчинами нужно говорить только о них самих: это единственная тема, которая им интересна. Правда, я не знала, насколько стоит доверять ее словам: она была в разводе, наверное, дольше, чем я жила на свете.

— Ничего, малыш. Мы с тобой справимся. — Я положила руку на низ живота и улыбнулась. Мне показалось, в ответ на это что-то внутри слегка потеплело, как будто маленький огонек у меня в животе разгорелся ярче. — Привет. — Я сглотнула. — Это мама.

Глаза защипало, и я вдохнула поглубже, чтобы успокоиться.

Начну с совета Аделаиды и с улыбки. Хотя… лучше не надо, наверное. А то Сорин, конечно, покрепче Вириана, но тоже не каменный. Может и не выдержать такой красоты.

На следующее утро найти герцога оказалось непросто. Я думала, он опять проводит досуг где-то в конюшнях, протыкает мечами деревья или кошмарит близлежащие деревни, но дворецкий неожиданно заявил, что «его светлость у себя в кабинете».

Надо же, у него есть кабинет. Может, и читать умеет?

Так, стоп, Катя. Никакого ехидства. Улыбаемся, очаровываем. Нужно постараться быть милой, легкой и веселой. Такой… ну как героиня романтических комедий, в которых влюбляются все подряд.

А когда я в последний раз смотрела романтическую комедию?..

Места для любви в моей жизни не было настолько, что я даже в свободное время смотрела документальные фильмы про политиков и маньяков, а не кино про то, как двое встретились и решили провести друг с другом всю жизнь.

Я стояла у тяжелой деревянной двери и не могла решиться войти.

— Хватит мяться на пороге! — раздался окрик Сорина, и я вздрогнула. Все-таки решилась толкнуть створку.

— Как ты понял, что я стою у входа? — с любопытством спросила я.

— Ты пахнешь.

— Что? — возмутилась я. — Я мылась только утром! И платье на мне чистое, и…

Сорин оторвал взгляд от толстого журнала для записей, который лежал перед ним на столе. Улыбнулся.

— Я не это имел в виду. Ты пахнешь собой, и ребенком тоже. Так что я тебя почувствовал.