Сын Неба

– Мы не можем ждать даже девятьсот дней, - возразил Марко.
– Мы всего лишь простые смертные. Поэтому нам надо войти в пещеру и поговорить с госпожой прямо сейчас.

– Нет, этого я позволить не могу, - сурово ответил Царь обезьян.
– Ибо госпожа попросила меня охранять вход в пещеру от незваных гостей.

– Это как же она попросила, - усмехнулся дядя Маффео, - если всего-то одним словом и разродилась?

– Такая госпожа способна и одним словом сказать очень многое.

– Но как может мелкая обезьяна вроде тебя охранять пещеру от целого отряда воинов великого хана, имеющих при себе оружие великого хана и его серебряную печать? Лучше перестань придуриваться и дай нам пройти, потребовал Маффео, дергая свою седую бороду так, будто это дверная ручка Палаццо ди Поло в окутанной мглой Венеции.

– Хо! Так по-вашему я... я, кого сам Нефритовый император нарек "Великим Мудрецом, равным небу"... я слишком мал, чтобы охранять эту пещеру?
– вскричал Царь обезьян.
– Так смотрите же!

Вытащив из-за уха железную иглу, он проревел: "Расти!" И в тот же миг сделался высок, как гора, с выпуклыми, будто гребни, мышцами. Красные глаза его засверкали как молнии, а зубы - как боевые топоры. Железная игла превратилась в чудовищной тяжести посох, украшенный золотыми обручами, что доставал до самого неба. Стоило обезьяне захохотать, как земля вокруг задрожала.

– Марон! Весьма эффектно, - признал Маффео, когда Царь обезьян восстановил свои нормальные размеры.
– Но все-таки ты один. А нас много. Наши люди смогут тебя отвлечь - а мы тем временем проберемся в пещеру.

– Ха!
– снова расхохоталась обезьяна.
– Я же сказал, что владею искусством семидесяти двух превращений, включая бесподобное "тело вне тела". Вот, смотрите!

Вырвав у себя из груди пучок белых светящихся шерстинок, Царь обезьян бросил их в воздух. Шерстинки мгновенно обернулись доброй сотней короткохвостых обезьянок, которые тут же принялись что-то тараторить и кувыркаться на узловатых ветвях одинокой сосны.

Потом обезьянки соскочили с дерева и засновали меж конских ног - столь прыткие и ловкие, что достать их каким-то оружием казалось немыслимо. Окружив троих Поло, обезьянки принялись дергать полы их халатов, а одна даже осмелилась ухватить Никколо за нос...

– Прекрати!
– выкрикнул Марко, едва удерживаясь от смеха при виде обиженного выражения на строгом лице отца.
– Да, у тебя и впрямь полно всяких обезьяньих трюков. Но и мы, венецианцы, тоже владеем кое-какими фокусами.

– Мы?
– с сомнением переспросил сына Никколо.

– Конечно, - заверил его Марко.
– Мы великие волшебники.

– Мы? Волшебники?
– снова удивился Никколо, встревоженно перебирая свои четки.

– Так покажите мне фокус!
– проревел Царь обезьян, уже обративший всех обезьянок обратно в шерстинки.

– Я покажу тебе, как я исчезаю, - сказал Марко и направился прямо к сосне, что охраняла вход в пещеру. За ним осторожно последовали старшие Поло, Петр и ученый Ван.

– Смотри, Марко, не спеши, - предостерег его отец.

– Ха! Это славный фокус - для смертного, - прикинула обезьяна.
– Давай показывай, как ты исчезаешь.

Тогда Марко подошел к темному проходу в пещеру - и исчез.

– Ну, кажется, я тоже могу исчезнуть, - усмехнулся Маффео Поло, шагнул в пещеру - и был таков.

– А можно, мы все исчезнем?
– с едва заметной улыбкой спросил Никколо, пропуская в пещеру Петра и ученого Вана.

– Да ведь это никакой не фокус!
– раздосадованно выкрикнул Царь обезьян.
– На самом деле вы не исчезли! Вы просто вошли в пещеру! Все вы вошли в пещеру... Проклятие! Ведь вы вошли в пещеру! В пещеру госпожи! Он заскрежетал зубами и провыл: - Нечестно! Так нечестно!

13

Гуй-мэй: Невеста.

Гром тревожит радостное озеро.

Зыбкие начала ведут к нескончаемым концам.

Они оказались в высоком гроте, сводчатый потолок которого усеивали светящиеся каменные сосульки. Никаких признаков жизни и никакого источника света, если не считать странного свечения, что исходило от любопытной груды камней в дальнем конце пещеры. Тяжелый воздух отдавал какой-то приторной затхлостью.

А снаружи доносились глухие вопли беснующегося Царя обезьян:

– Вернитесь! Вернитесь! Вы пожалеете! Пожалеете...

Но путники осторожно двигались дальше - к светящейся шишковатой груде, а с каменных сосулек им на головы что-то капало. И вдруг в пещере зазвучала песнь, которую исполнял высокий женский голос столь завораживающей красоты, что все пятеро замерли, охваченные каким-то смутным томительным чувством.

Песнь оборвалась так же внезапно, как и началась, - и тот же хрустальный голос наполнил пещеру вопросом:

– Как смели вы оторвать меня от вечной медитации?

– Простите, бессмертная госпожа, мы жалкие и ничтожные посланники великого хана Хубилая - и нижайше просим вашу милость об аудиенции, сказал Марко, кланяясь и лихорадочно подыскивая слова для самых учтивых и изысканных форм обращения.

– Великого хана?
– с веселыми нотками переспросил голос из светящихся скал.
– Значит, степные варвары добрались до Трона Дракона?

– Да, госпожа, некоторое время назад. С тех пор как пала династия Южная Сун на берегах волшебного Западного озера, монголы покорили весь Катай, пояснил Никколо Поло, ощущая странную надежду, что эта госпожа, чей голос сверкал и переливался подобно орошенным чистой влагой голкондским алмазам, скорее станет обсуждать с ними вопросы столь тонкие, как политика и коммерция, а не мистическую восточную чепуху.

– Для феи Облачного Танца время мало что значит, - отозвался мелодичный голос.
– О столь приземленных материях я не задумывалась с тех пор, как кончилась эра бессмертного Желтого императора.

– Да-да, госпожа фея, конечно-конечно, - вздохнул Никколо, чьи надежды так быстро развеялись.

– Но выговор у вас не катайский... и в то же время вы не степняки, заметил голос.
– Подойдите, я хочу получше вас разглядеть.

– С радостью, госпожа, - ответил Марко, страстно желая взглянуть на эту фею Облачного Танца и почему-то надеясь, что она будет напоминать рыжую итальянскую милашку.

– К вашим услугам, бессмертная фея, - с галантным поклоном добавил дядя Маффео, надеясь, что лицо и фигура этой облачной плясуньи будут так же любезны Хубилаю, как и ее мелодичный голос (а еще надеясь, что она, быть может, пригласит их отобедать)...

И все сильно разочаровались. Подойдя ближе, путники увидели, что светящаяся груда на самом деле тщательно выложена в манере традиционного катайского сада камней. Неровные и выступающие ее части напоминали скалистые холмы и горные пики. Вода, стекавшая с каменных сосулек, образовывала у подножия груды безмятежное озерцо. На каменных выступах располагались изящные павильончики красного дерева. Их крыши выложены были полупрозрачным зеленым нефритом, а загнутые кверху свесы увенчаны по углам миниатюрными лисами из белого нефрита. Внутри каждого павильона горел крошечный каменный фонарик, который и покрывал все окружающее удивительным глянцем.