Сын Тишайшего 4

— Я… Не… Лжа всё это, государь! Завистники никак не успокоятся! Даже в мыслях у меня не было считать эту землю своей. Мой род всегда верно служил государям русским и соблюдал наказы, прописанные в грамотах.

— Раз тебя оклеветали, то ответь на несколько вопросов. Истома, подними уважаемого человека и дай ему табурет, а то, небось, ножки отекли, — киваю оскалившемуся Дивову, — Ты готов?

Сморщившись и стараясь сдерживать кряхтение, арестованный разместился на табурете и посмотрел мне в глаза. Магнат весьма молод, ему сейчас тридцать три. Но не стоит обманываться возрастом или пухлым лицом с добрым взглядом. Передо мной волк в овечьей шкуре. Уже к двадцати пяти годам Григорий Дмитриевич прибрал к своим ухоженным ручкам огромное наследство Аникея Строганова, которое тот разделил между детьми. Более того, молодой потомок превзошёл своих предков. Именно он и создал майорат в нынешнем виде после небольшого периода раздробленности.

Решаю начать с менее значительных преступлений.

— Признаёшь, что твои люди пытались подкупить главу канцелярии Вятского уезда? Братья Соколовы получили право добывать соль на Ленве законно и построили там мануфактуру, которая неожиданно сгорела. Ещё людишек там немало пропало, привезённых балахнинскими промышленниками. Твой управляющий показывал ложные грамоты о передаче спорных земель Строгановых. Заодно просил не проводить тщательного расследования.

Судя по удивлённому взгляду, Георгий не считал произошедшее, чем-то важным. Но быстро обдумал ситуацию, видно, решив, что известные заводчики и купцы пожаловались на его произвол.

— То самоуправство моего человека — Ивашки Черемисова. Грамоты тоже он подделал. Зачем мне препятствовать открытию солеварни? Мелочь это. У меня таких три десятка, да и соли они выдают гораздо больше. А у Соколовых вражда с какими-то мужиками, прозываемыми Шустовыми, — Строганов презрительно скривил губы, показывая своё отношение к выходцам из крестьян, начавших заниматься соляным промыслом, — Поэтому нет здесь моей вины. А касаемо раненых воинов, то каждому я выплачу по пятьдесят рублей. Мои люди не ведали, что творили.

Как хорошо у него всё получается. Чем-то напоминает обнаглевших барыг, депутатов и прочих хозяев жизни из моего времени. Сбил по пьяни или под наркотой ребёнка, ничего страшного. Ведь от холопов всегда можно откупиться. Если не получиться, то суд у них тоже в кармане. Ненавижу! Сука! Как я их ненавижу! Меня аж затрясло от самодовольной рожи местного олигарха. Делаю глубокий вдох, стараясь, чтобы никто не заметил и продолжаю. Но больше без всякого лицедейства.

— Где четыре магазина, которые Совет министров предписали построить в твоих острожках и сёлах, расположенных вдоль Сибирского тракта? И куда пропали двадцать крестьянских семей, направлявшихся в Нижний Тагил? Деньги на постройку были выделены казной, доставлены в Очерский острожек и переданы под расписку. А люди пропали на участке, охраняемом твоей дружиной.

Это уже не шутки. Правительство с моей подачи запустило проект по переселению государственных крестьян и свободных добровольцев на восток. Пока решено создать земледельческие артели возле стратегических предприятий. Далее география будет постепенно расширяться вдоль всего тракта. Отдельные группы отправляются в Забайкалье. Но туда пока едут ссыльные либо различные недоимщики, согласившиеся сменить место жительство в счёт погашения долга. И количество желающих податься дальше на восток растёт. Ведь, кроме прощения различных мелких грехов, государство выделяет огромные участки земли, скотину, инструмент, семена и освобождает от податей на десять лет. Мы стараемся сразу сбивать людей в артели по типу совхозов, но и не мешаем переселяться большим семьям или общинам, решившим работать самостоятельно.

Наш же герой решил поживиться за чужой счёт, захватив небольшой караван крестьян, которые у нас под особым контролем. Строганов не учёл того, что времена изменились, и он навредил он важному проекту. Про саботаж с магазинами вообще клиника. Это до какой степени надо обнаглеть, привыкнув всё покупать, чтобы украсть выделенные средства? Нет, Гришка подстраховался, но снова просчитался. Ведь под него копали весьма толковые и изобретательные специалисты.

— Про людей ничего не знаю. А деньги украл мой управляющий — Никитка Холмогоров. Мы провели расследование и выяснили, что тать этот вступил в сговор со служилыми людьми из Хлынова. Я всё возмещу и построю магазины за несколько седмиц.

Идиот! Ведь это не просто склады, а полустанки, где переселенцы могли отдохнуть, пополнить припасы, починить возки и даже получить лошадей, если они пали. Понятно, что с виду всё выглядит блёкло, и размах невелик. Так, мы только начали. После высылки нескольких тысяч людей в Албазин, когда пришлось напрячь силы многих приказов и разрядов, были сделаны выводы. В правительстве постановили отправлять небольшие группы колонистов, предварительно подготовив для них жильё и припасы на новом месте. Заодно решили создать и сеть этаких пунктов подскока. Ямские станции или постоялые дворы, расположенные вдоль Сибирского тракта не всегда подходят для такого количества людей. Но и они включены в единую сеть. И какой смысл покупать дорогие промышленные товары и провизию на востоке, когда их легче привезти из европейской части страны?

Строганов же просто не разобрался, куда сунул свою влажную ручонку. Думал по традиции договориться, сдав взятку местным чиновникам, а часть проекта подгрести под себя. Сумма вроде невеликая, как и количество припасов. В масштабах деятельности Гришки, конечно. Но к ним прилагался главный актив, ценимый на Урале и Сибири — люди. Заводчики и владельцы различных промыслов не стеснялись откровенно обманывать крестьян и работников, загоняя тех в кабалу. Обычно это касалось местных народов, но частенько попадались и православные. Особо не повезло народу, бежавшему на восток в Смутное время.

Следующая волна беженцев появилась после начала гонений на старообрядцев. Народ часто уходил на восток без особых средств. Вот Строгановы и селили в своих деревнях фактических данников. Ведь крепостных можно держать только знатным особам, а их род пока дворянство не заслужил. Поэтому предприниматели выкручиваются, как могут и что дозволяют чиновники. Несмотря на мои репрессии, коррупция в удалённых уголках процветает, хоть воры начали шифроваться. Ранее иной воевода вроде небольшого района, за несколько лет сколачивал неплохое состояние. А рыбы покрупнее[2], вообще не стеснялись, хапая всё, до чего можно дотянуться. Правда, это было в моей реальности при Петре. Но власть не могла быстро измениться.

Однако я считаю поступок магната откровенно крохоборским. Не стоило оно того. Наверное, он думал, что пропажу двух десятков семей не заметят, ведь по тракту постоянно идут переселенцы. Или действительно подсуетился, кто-то из слишком инициативных подчинённых? Хотя, мне кажется, что человек просто потерял связь с реальностью от чувства безнаказанности и привычки грести всё под себя. Мол, потом всегда можно договориться с чиновниками. Ничего в этом мире не меняется.

Только факт воровства, похищения людей и урона государственным интересам налицо. За что Строганову придётся отвечать. Не поможет даже схема, с якобы сбежавшим управляющим. Мужика просто подставили, повесив на него похищенные деньги с имуществом. Холмогоров, наоборот, хотел сдать хозяина-преступника. Вот и кормит сейчас червей, где-то в бескрайних камских лесах. Как и троица полицейских, пропавших вместе с ним.

Страшно представить, что здесь творилось во времена становления или полного безвластия. Только со мной такие вещи не пройдут. Недаром основной постулат, который я вдалбливаю в головы военных и госслужащих, называется «Закон и порядок». А также неотвратимость наказания, невзирая на знатность или богатство преступников. Правда, сам я частенько использую незаконные и преступные методы. Но ведь это другое! Я радею за державу, для того и измарал руки в крови. Про совесть лучше не вспоминать.

Что касается махинатора, то он просто ещё не заматерел, потому и совершает такие ошибки. Ещё и привычка, конечно, распоряжаться в Прикамье, как в вотчине. Хотя так называемый майорат отнюдь не сплошная территория, а островки земли, пусть и крупные, часто расположенные на больших расстояниях друг от друга. Судя по сожжённой солеварне Соколовых, Гришка считает все окрестные земли своими.