Сын ведьмы и коловертыши

– Где это мы? – Егор закрутил головой.

– Где обычно, – сказала бабка, переглядываясь с Карлосом. – Туточки до остановки метров пятьдесят по прямой.

– А где Чистюля? – Егор вспомнил о пушистом друге.

Бабка застыла, скорбно поджав губы.

– Где ж ему быть, на плече у тебя, – ответил Карлос.

– Охо-хо-нюшки, – тяжело вздохнула Ираида. В руках у нее оказался рюкзак Егора. Тот рюкзак, с которым он когда-то на поезде приехал к ней. – Здесь вещи, документы и деньги, – сказала бабка.

– Ты меня выпроваживаешь? – поразился Егор. – Я же твой внук! А ты готова вот так просто выкинуть меня на улицу, как только я перестал быть ведьмаком.

– Дурачок, – бабка ласково посмотрела на парня. – Я за тобой всегда приглядывать буду. А токмо человеку в лесу не место. Лес – для знающих. А ты теперь в трех соснах заблудиться можешь. Не поминай лихом! – она заплакала, поцеловала внука в лоб и, отвернувшись, чтобы не передумать, взмыла в небо.

– Весело, – угрюмо сказал Егор. – А ты друг вампир, теперь на съедение остальным меня отведешь?

– Пошли к остановке. Ираида права. Заблудишься, – Карлос двинулся вперед, не оставляя Егору иного выхода, как следовать за ним.

Автобус подъехал к конечной остановке. Толпа пассажиров высыпала наружу. Люди целеустремленно двинулись в сторону пригородного автобуса. Егор залез в ПАЗик, с удивлением глядя на пустой салон. Кроме него в центр Белокаменска собиралась ехать лишь старушка в ситцевом платочке. Ее сумки ощетинились стрелками молодого лука и букетами из укропа и петрушки. Очевидно, бабка возвращалась с дач.

– Карлос, – Егор обернулся, ища своего спутника. Рядом никого не было.

– В восемь в Доме учителя, – раздался вкрадчивый шепот.

Двери автобуса закрылись. ПАЗик дернулся и ни за что не державшийся Егор больно врезался плечом в поручень.

– Добро пожаловать в реальную жизнь, – пробурчал парень, потирая ушибленное место.

Егор подошел к Дому учителя ровно в восемь. Он взялся за ручку тугой двери, думая как обмануть подозрительную старушку с вязаньем. Попробовать воспользоваться улыбкой? Ведь была же она безотказным помощником, когда он даже не знал о том, что ведьмак. Вернее был им, грустно поправил себя парень. Он вспомнил слова Карлоса о том, что заклятие действует три дня и покачал головой. У него складывалось впечатление, что сила проклятия только росла. Вот он и коловертыша уже перестал видеть.

– Чистюля, ты здесь? – Егор вздохнул, не дождавшись ответа, и потянул дверь. Удивительно, но место бдительной вахтерши оказалось пустым. Недовязанный свитер сиротливо лежал на столе рядом с очками.

Егор воспользовался отсутствием ушедшей с боевого поста бабушки и проскользнул в коридор. Гулкое эхо шагов выдавало его с головой. Парень торопливо шел вперед, надеясь, что сумеет найти нужную дверь. Ему снова повезло. Дверь с номером 19 оказалась слегка приоткрытой. Казалось, она ждала его. А может, это была тщательно спланированная ловушка? Егор усмехнулся. Пусть он и человек, но не трус. Он не убивал Стелу, даже если в этом его подозревает тысяча ведьмаков. Парень открыл дверь и шагнул в комнату.

Стол накрытый скатертью. Изящные чайные пары. Вазочка с печеньем. Те же люди. Егору показалось, что время застыло в этой комнате.

– Какие гости, – радостно сказал Карлос, приподнимаясь и пододвигая Егору стул.

– Теперь я понимаю, откуда сквозняк, – язвительно сказала Арина, бросив взгляд на вампира.

Валериан побледнел от гнева. На его плечо легла рука Перистокла.

– Он сам пришел, – успокаивающе сказал старик. – Надо выслушать.

– Я не убивал Стелу, – произнес Егор неожиданно осипшим голом. – Я не убивал Стелу, – громко повторил он, откашлявшись.

Шум голосов, возмущенные выкрики лавиной обрушились на парня. Он увидел, как границы комнаты раздвинулись. В громадном помещении похожем на амфитеатр, находилось все население Площадки, включая детей. Они сидели, стояли, возмущенно размахивали руками, что-то выкрикивали с мест. Стол, накрытый для чаепития, был ареной, окруженной рядами сидений. Егор поежился, ощущая себя цирковым зверем.

– Хватит, – поднялся Карлос, – слишком много эмоций. Такое даже мне спрятать тяжело. Неужели мы захотели засветиться напоследок?

Гомон стих, но остались враждебные взгляды.

– Ловец душ, – прошипела дама с зелеными волосами в первом ряду амфитеатра. – Мы собрались здесь не из-за него, – она ткнула костлявым пальцем в парня. В восемь назначен отъезд.

– Разумеется, мы покинем это чудное место в восемь, – сказал Перистокл. – Об этом позаботится Хранительница времени.

– Время остановлено, – кивнула очаровательная толстушка, держащая собственную кондитерскую на Площадке. Они добродушно улыбнулась Егору и села.

Белобородый старик встал из-за стола и произнес:

– Основное правило ведуна – не подчиняться никаким правилам. Кроме тех, которые он устанавливает сам, – Перистокл внимательно посмотрел на Егора. – Вы давали обещание в Духов день не нападать на жителей Площадки. Вас обвиняют в нарушении данного слова.

– Я обвиняю в убийстве моей дочери Стелы, – Валериан поднялся со стула.

Седые пряди украсили за одну ночь его густые черные волосы. Арина хмыкнула и, нацарапав что-то на клочке бумаги, протянула Перистоклу. Потом нацарапала еще одну записку и тоже отдала ему.

– Два отложенных обвинения от неизвестного лица, – серьезно сказал старик. – Мы готовы выслушать ваши оправдания.

В неожиданной тишине все уставились на Егора.

– Мне не в чем оправдываться. Я не нарушал слова. Я никого не убивал, – громко сказал Егор.

Карлос улыбнулся одними уголками губ.

– Вы в курсе, что происходит с ведуном, нарушившим клятву? – участливо произнес старик.

– Да, – сказал Егор. Определенно когда-то он был в курсе. Вот только забыл. Но это его личная проблема и не зачем посвящать в нее других.

– Раз, два, – Перистокл медленно досчитал до пяти, глядя в глаза Егору. Потом удовлетворенно обвел амфитеатр взглядом. – Обвинение снято. Клятва подтверждена.

– Но этого не может быть! – взвился Валериан. – Он был рядом с ней в отдельном пространстве. Кто тогда убил мою дочь?

– Владелица этого кинжала, – Карлос жестом фокусника достал из воздуха нож с тонким узким лезвием и ручкой необычной формы.

– Ушастый кинжал правосудия, – схватилась за сердце дама в зеленом. Стручки в ее прическе взорвались, осыпая сидящих рядом ведунов градом горошин.